Золотая кровь - Михаил Ежов
Пока я плыл, время словно замедлилось. Он текло густо, как сироп сквозь мелкое сито. Я не чувствовал усталости, но и не видел, чтобы мои усилия приближали меня к цели. Это напоминало сцену из сказки Льюиса Кэролла, в которой Алиса и Чёрная королева бежали на месте.
Вдруг впереди возник водоворот. Не понятно, почему я не увидел его раньше: воронка была настолько огромна, что казалось невероятным, чтобы я мог её не заметить. Я попытался развернуться, но вода затягивала меня, и вот я уже нёсся по кругу, захлёбываясь и отфыркиваясь. Уши заполнились гудением водоворота, и я, наконец, ощутил холод. Меня тащило вниз, вокруг становилось всё темнее, и небо пропало из виду.
Я находился внутри гигантского водяного столба, уходившего вниз на сотни метров. Мне хотелось перестать бороться, потому что силы были на исходе, но я не мог позволить себе сдаться! Нужно было сопротивляться до последнего. И я грёб руками и ногами, стараясь держать голову над водой.
Вдруг я увидел других людей: они были будто вплавлены в стену воронки, и из неё выглядывали то руки, то ноги, то головы, но никто не появлялся целиком. Здесь было полно тонущих и борющихся за свою жизнь! Откуда они взялись⁈ С потерпевшего крушение корабля? Едва эта мысль пришла мне в голову, как я увидел судно: то самое, что заметил несколько минут назад. Огромный пароход вертикально опускался вниз, подхваченный мощью воды. Я с удивлением заметил ржавые борта, изъеденные коррозией до дыр, чёрные круги выбитых иллюминаторов. Этот корабль был мертв задолго до того, как угодил в водоворот. Теперь я внимательнее вглядывался в людей и понимал, что они — трупы! Некоторых разложение едва затронуло, от других остались только скелеты, завёрнутые в мокрое тряпьё.
Вдруг пришло ясное осознание того, что всё происходящее — сон! В первый момент я почувствовал облегчение, но затем меня охватил страх: что, если лекарства и приборы не справились, и я умер⁈
Может, я сейчас опускаюсь в Преисподнюю⁈
Вода над моей головой сомкнулась, образовав подобие кокона. Грохот стал просто оглушительным, и я погрузился в самую пучину океана. Лёгкие не дышали, кровь не насыщалась кислородом, в голове ритмично что-то пульсировало, и я понял, что это конец! Оставалось только смириться и вознести в последние оставшиеся мне секунды молитву Господу.
Но такой возможности мне не представилось.
Вода вдруг опала подобно театральному занавесу, и я остался лежать на стеклянном полу. Откуда-то доносилось цоканье — словно приближалась женщина на каблуках.
Приподнявшись, я осмотрелся и увидел источник звука: это была не женщина, а собака. Вернее, большой чёрный шакал с золотым ошейником. Он медленно шёл, постукивая когтями по стеклу. Я бросил взгляд вниз и увидел под собой панораму города — судя по архитектуре, очень древнего. Купола, мечети, выложенные плиткой площади, узкие кривые улочки и разноцветные шатры огромных базаров. Истанбул, столица Османского Конгломерата! Я смотрел на него сверху, с высоты птичьего полёта. Можно было различить людей и машины, двигавшиеся по городу. Перед моим взором пролетела стая птиц — кажется, это были аисты.
Я поднял глаза на шакала. Он остановился в трёх метрах от меня и лёг, постукивая хвостом по полу. Вместо глаз у него были прозрачные кристаллы. Чем дольше я в них смотрел, тем нереальней казалось всё вокруг. Мне хотелось отвести взгляд, но я не мог: меня затягивало так же, как совсем недавно — в водоворот. Шакал приоткрыл пасть и вывалил лиловый язык. Вокруг стало темно — словно вырубили свет — и я полетел в пропасть! Стремительно падал, слыша вой ветра в ушах, пока не оказался в воде.
Захлёбываясь, я вынырнул и, отплёвываясь, попытался сообразить, где я.
На берегу виднелись белокаменные дома, вернее, виллы, обнесённые ажурными оградами. На террасах стояли люди в ярких костюмах, они разговаривали и смеялись — это было заметно по запрокинутым головам. Я осмотрелся, работая руками и ногами, чтобы оставаться на плаву. В сотне метров были пришвартованы парусники с красными флагами, свисающими с мачт. Это средиземноморское побережье. Ещё до войны — ну, или по крайней мере, до того, как войска Содружества атаковали Истанбул.
Я начал грести по направлению к пирсу. Возле него было привязано полдюжины лодок, и я схватился за одну, чтобы отдышаться. Ещё небольшое усилие — и я выбрался на берег.
Камень набережной был горяч и источал запах ила. Я встал и пошёл. Ракушки хрустели у меня под ногами. Я всё ещё был в комбинезоне и выглядел донельзя нелепо здесь, где все были одеты соответственно жаркому климату. Проходившие мимо люди смотрели на меня в недоумении, женщины бросали опасливые взгляды и торопились поскорее пройти дальше.
Куда податься? Я понятия не имел, как здесь оказался, и не знал языка. Во время войны мы все прошли интегрированный курс общетурецкого (наречие, на котором общались жители Османского Конгломерата), но затем я стёр его заодно с другими воспоминаниями.
Я шёл по набережной, понимая, что представляю довольно странное зрелище, и меня наверняка остановит полиция. Так что вскоре свернул на узкую улицу, где было поменьше народу, и торопливо пробрался к центру города — без всякой цели, ибо не имел представления, как отсюда выбраться. У меня не было ни документов, ни денег, и я не мог пойти в аэропорт и купить билет.
По дороге мне пришла в голову идея отправиться в посольство. Там мне наверняка помогут. Единственная помеха: я не знаю, где оно, и как его найти.
В небе пролетели вертолёты с красными флагами Османии на брюхах. Я ускорил шаг, надеясь, что иду в нужном направлении, и через полчаса увидел вдалеке купол и шесть минаретов Голубой мечети. Теперь у меня былориентир. Я шёл, старясь срезать все возможные углы, хотя всё равно приходилось изрядно петлять. Прошло около четверти часа, прежде чем я попал в новые районы столицы, где почти не осталось древних зданий, и постройки сверкали стеклом и металлом. Тут были широкие улицы, заполненные транспортом. В сотне метров я увидел информационный терминал и вздохнул с облегчением: теперь я смогу отыскать посольство! Торопливо подошёл и выбрал на сенсорном экране меню языков. Мне нужен русский. Теперь мои проблемы останутся позади! С улыбкой я переключился на карту Истанбула.
Взрыв заставил меня упасть на тротуар — так же, как прочих пешеходов. Земля дрожала, вспучивалась и покрывалась трещинами. У меня на глазах минивэн врезался в легковушку, в него влепился грузовик, превратив автомобиль в лепёшку. Другие водители тоже не смогли справиться с управлением, и на дороге возникла куча мала из искорёженного транспорта.
Встав на четвереньки, я осмотрелся, понимая, что произошло нечто из ряда вон. Сверху сыпались стёкла, дома дрожали и явно должны были вот-вот начать рушиться.
Это землетрясение! — сообразил я.
Вокруг стоял визг: люди разбегались, кто куда, из магазинов выскакивали перепуганные посетители. Я поднялся и побежал по тротуару, который ходил подо мной ходуном. С трудом удерживая равновесие, свернул на какую-то улицу и упал, споткнувшись о вывороченный асфальт. Подняв глаза, я увидел, как дома складываются один за другим. Воздух наполнялся пылью и крошевом, уши закладывало от грохота. На какое-то мгновение картина разрушений показалась мне знакомой — что-то вроде дежа-вю. И в этот момент пришло понимание того, что происходящее — сон. Я испытал облегчение, но тут пришлось подскочить и бежать, потому что здание напротив начало разваливаться. Забыв обо всём, я нёсся по улице, налетая на людей и думая лишь о том, чтобы спастись. Вот только как это сделать, если весь город трясёт, как от лихорадки?
Свернув ещё раз, я пробежал сотню метров и остановился, как вкопанный: прямо передо мной из руин небоскрёбов, раздвигая обломки, поднималось нечто!
Это был обелиск то ли из тёмного камня, то ли из металла. Его гладкую поверхность покрывали какие-то символы и мелкие трещины. Я смотрел и не могу оторваться.
Земля вздрогнула особенно сильно, и я упал на колени. Обелиск начал разваливаться на две половинки, и из него, словно из яйца, выползла некая конструкция из света и энергии. Она казалась одновременно бесплотной и осязаемой — словно воплотившийся призрак чудовищного по размерам существа. Существа, подобного которому никогда не было на Земле.
Два вертолёта направились к обелиску. Они подлетели и зависли перед ним. На миг всё застыло, превращаясь в трёхмерную картинку, а потом
