Месть Паладина - Евгений Юллем
Я взлетел по лестнице и бросился в спальню. Фили баюкала Эльку.
— Ты поняла, что сейчас случилось?
— Поняла. Наша малышка только что упокоила самую опасную тварь в этом мире.
— Причем сделала это инстинктивно...
— Т-с-с! Разбудишь. Ей надо отдохнуть! — шикнула на меня Фили.
— Все, молчу, — я перешел на шепот. — Ты понимаешь, что об этом...
— Надо молчать? — закончила она за меня. — Конечно, я же не дура. Это будет нашей тайной. Но я думаю, что одному архимагу со временем придется отложить меч и посох и заняться своей дочерью.
— Со временем, — повторил я.
— Со временем, — вздохнула она. — Сейчас тебя пока не удержать.
— Сама понимаешь, что вокруг.
— Понимаю, — снова вздохнула она. — Что же, иди, делай свои дела.
— Они наши общие, — сказал я. — Как только...
— Эти твои «как только» мне уже порядком надоели, но я смирилась. Тебя ведет твой путь. Путь Паладина. Вот только один вопрос — нам есть место на твоем пути?
— Есть, конечно есть, — я приобнял Фили за талию. — Путь когда-нибудь закончится, и тогда я вернусь. Если, конечно, меня подождут там, куда я должен вернуться.
— Подождут, — тяжко вздохнула она. — Хоть это и порядком надоело. Но я справлюсь.
— Мы справимся, — поправил ее я.
— Не давай клятв, которые не сможешь выполнить...
— Смогу, — твердо сказал я.
Сенар по-прежнему вонял дерьмом и нечистотами, как всегда. Ничего в этом городке не изменилось, и вряд ли изменится еще лет пятьсот. Когда я по привычке вышел из портала, сунув вытянувшемуся во фрунт портальщику жетон Искореняющих под нос, и прошел шагов пятьсот, мне дорогу преградила крыса. Точнее, здоровенный крысюк размером с кошку, весь ободранный и наглый.
— Пшел вон, — сказал я этому альфа-крысу.
Вместо обыкновения крыс зашипел на меня и не ушел с дороги. Да вы издеваетесь? Я прибил его Воздушным Кулаком, размазав мозги по мостовой. Все уже озверели в переносном смысле. И люди, и крысы. И я тоже. А когда у меня плохое настроение...
Я свернул в переулок и пошел, пробираясь среди куч нечистот. Почему все местные подпольщики любят скрываться в таких норах? Нет, чтобы, например, в нормальных домах в хороших районах, как нормальные люди. Как, например, те высокопоставленные заговорщики.
Минут через сорок я наконец отыскал в этом бидонвилле покосившуюся халупу с нецензурным словом, написанным на двери. Нет, подобные надписи тут не редкость, несмотря на повальную неграмотность народ запоминает, как написать нецензурное слово. Правда, иногда пишет его с ошибками. Тут же оно было нарисовано недавно и именно зеленой краской — это были все отличительные особенности. Названий улиц и номеров домов в этих трущобах не было.
Я постучал условленным стуком в полотно двери, три-два-три. За покосившейся дверью раздались шаркающие шаги.
— Кого там нечистый принес? — спросил старческий голос.
— Того, кого к ночи не поминают, — ответил я. Невинная фраза и была паролем.
— Сейчас открою.
Лязгнула щеколда и со скрипом отворилась дверь. На пороге возник старикашка, подслеповато щурившийся в темноту.
— Вы что-то хотели, милорд?
— Здесь живет старьевщик Стокламин?
— Вы ошиблись, милорд. Стокламин живет на Третьей улице, а это Восьмая Безымянная.
Я удовлетворенно кивнул. Вторая часть пароля совпала, и она показывала, что связной работает не под контролем. Если бы иначе — он назвал бы Вторую улицу — в трущобах переулки именовали так.
Старикашка посторонился, и я вошел в комнату. Господи, ну и лачуга! Посреди комнаты старый колченогий стол, помнивший еще, наверное, прадедушку Вулия. На нем коптила неровным пламенем масляная плошка, отбрасывающая причудливые тени на ободранные стены. Лежанка в углу со смятым тряпьем, тазик на таком же колченогом табурете, какой-то трэш, сваленный в углу — антураж соответствующий.
Я снял тазик с табурета, брезгливо смахнул с него рукой налипшую грязь, и опустился на него.
— Сейчас я оденусь и схожу за тем, кто вам нужен, — ого, старик распрямился, исчезло кряхтение в голосе. — Будьте здесь, милорд.
— Сколько ждать?
— Полчаса, не больше.
Я устало выпрямил ноги, оперся на стену.
— Хорошо, я пока отдохну, — сказал я внезапно бодрому старикашке. Не нравилась мне его аура, ох, не нравилась. Мелкий душегуб и прохвост. Они что, набирают в Сопротивление по объявлению?
Я закрыл глаза, и сделал вид что вот-вот задремлю. Старикашка выскользнул за дверь, и я бросил поисковое плетение. Да, точно, удаляется вверх по улице. «Будьте здесь»? Да щас.
Я надел скрыт и вышел из лачуги. Теперь осталось только найти подходящее место для наблюдения. Ага, а вот неподалеку и пустой бомжатник такого же пошиба. И с его крыши великолепно просматривается и перекресток двух дорог, и сама лачуга связного. Место, правда, слишком близко расположено, но в случае чего это мне не помеха. При моем запасе магии от этого бидонвилля останутся только головешки.
Я терпеливо ждал, время от времени бросая поисковые плетения. Нет, пока вроде все спокойно. В радиусе пятиста шагов время от времени перемещались точки без всяких признаков организованного движения. Ага, а вот появились две точки, приближающиеся к лачуге старикашки. Я приник к крыше, разглядывая пришельцев.
Ну вот и старый знакомец, Денсвен. Соизволил прийти лично, не посылая никого. Хороший признак или не очень? Да вроде нет, поисковое плетение показывалл все то же спорадическое движение точек на периферии, как будто плавали инфузории в туфельках под объективом микроскопа. Значит, ни хвоста, ни группы захвата Ордена. Встреча состоится.
Старикашка с Денсвеном зашли в лачугу.
— Где же он? — сказал мечник.
— Здесь я, господа, — я появился на пороге лачуги. — Меня искали?
— И вам добрый вечер, милорд, — усмехнулся Денсвен.
— Я, пожалуй, пойду погуляю, — засуетился старикашка.
— Стоять, — я поднял палец напротив его груди, и на кончике зажег голубую искру.
— Акивену можно доверять, милорд! —
