Олимпиец. Том V - Артур Осколков
Сложная задача, но самурай справится. Как-никак, у него опыта работы бандитами и нелегальными перевозками не меньше моего, а мотивации куда больше. Японец буквально умолял о шансе доказать, что его нервный срыв после смерти Семена не более чем случайная ошибка.
Да… Это все здорово, конечно, но ситуация оставляла меня в роли водителя, не самое мое любимое занятие. И будто этого было мало, меня еще заделали рефери для поединка в кузове. Богиня против Проклятой, одна ненормальная против другой… Во что превратился мой мир, кто бы мог подумать.
— Новенькое… Новенькое… А! Знаю! — Мина аж подпрыгнула от пришедшей ей в голову мысли. Хитрые лисьи глазки забегали туда-сюда, девочка гордо выпятила грудь и гордо заявила. — Я помогала Адриану красить здание клуба!
— Угу, Диана тоже, — машинально кивнул я. Хороший был день. Мне тогда еще мама показала, как управлять святилищами Кроноса.
— И за это он подари…
Мина запнулась на середине предложения и, выпучив глаза, уставилась на богиню. Та непонимающе смотрела в ответ, явно удивленная странной реакцией. А я же мысленно бился головой о руль.
Ну да, идиот, что поделать. У Артемиды остались жалкие остатки памяти Кэйт, а с рыжими волосами, в другом макияже и особенно в платье, которых Кэйт избегала, как огня, узнать в Артемиде мою одноклассницу было практически невозможно. Тем более, что я представил ее как Диану.
— Просто забудь, — я скорчил кислую мину и с горя подрезал бедную старушку на Хонде. А нечего на меня орать, я стоял в нужном ряду. Так. Надо срочно перевести тему. — Мина, что ты там говорила?
— Э-э-э, — Девочка все еще удивленно хлопала глазами, переводя взгляд с меня на богиню и обратно. — Я хотела сказать, что ты подарил мне радиоуправляемый вертолет…
Секундная пауза, за которой последовал удивленный голос Артемиды.
— Что такое вертолет?
* * *
— Ты не очень-то торопился, племянник. — Марк Аврелий выглядел мрачнее тучи. Еще бы. Уверен, последний час мужчине пришлось ответить на ряд очень неприятных вопросов. Например, почему Архонт вашего Дома устроил бойню во дворце и свернул шею Архонту Рекс, а по совместительству Имперскому принцу.
Я неразборчиво помахал рукой из-за стекла машины.
— Сам знаешь. Пробки.
Тучный мужчина только нахмурился и кивнул в сторону входа в Имперскую Тюрьму. Дескать, выходи давай, умник. Я припарковал минивэн рядом с его серебряным кадиллаком, с другой стороны главной дороги. Достаточно близко, чтобы тюрьму — и располагавшийся неподалеку Дворец — было видно без особых помех, но достаточно далеко, чтобы нами не заинтересовались марширующие неподалеку гвардейцы.
Я вылез из машины и втянул в себя воздух центра города. Терпкий, даже горький с заметным привкусом бензина, он все равно казался мне притягательнее, чем когда-либо. Все же последний день на свободе…
— Адриан. Время, — поторопил меня дядя, демонстративно постучав по золотым часам на запястье. День клонился к вечеру, на безоблачном один за другим выступали крошечные звезды, а прямо над дворцом с каждой минутой все ярче мерцала полная луна.
Красивый вечер ожидается. Но ночь будет еще лучше.
— Одну секунду, — махнул я рукой и, облокотившись о дверцу автомобиля, повернулся лицом к своей бригаде из двух дам. — Правила все помнят?
— «Сидеть смирно, ничего не делать. Папа Адриан со всем разберется», — Голос Артемиды так и сочился сарказмом. — Зови, когда поймешь, что без меня не выбраться.
— Эй, красавица, не надо. Все идет по плану.
Богиня с иронией приподняла бровь.
— Ты планировал убить сына Императора и сесть за это в тюрьму?
— Нет, — честно признал я. — Я планировал убить Императора. Ладно, не скучайте.
— Не будем! Пока-пока.
— «Проклятая» проигрывает восемь-два. Не волнуйся, мы найдем чем заняться.
— Это потому что ты жульничаешь! И старая!
— Диана не обижай ребенка, Мина хватит издеваться над моей женой, — передал я последние наставления и, дважды хлопнув машину по корпусу, последовал за дядей. — Скоро увидимся.
* * *
Даже в опускающейся на город темноте, нас заметили издалека. Три секунды, чтобы удостоверить личности, еще двадцать, чтобы заковать меня в наручники и вызвать подкрепление. По итогу к Императорской тюрьме мы приближались с настоящим кордоном из тридцати двух гвардейцев, и вид у них был… недобрый. Только присутствие Марка Аврелия останавливало вояк от того, чтобы накинуться на меня с дубинками и избить до полусмерти. Все же репутацию я им подмочил сегодня, будь здоров. Хотя и боялись они меня, чего уж тут взять.
— Эй, урод! — нервно прорычал один из вояк, когда я замедлил шаг перед темным монолитом тюрьмы, и с силой сжал рукоять меча. — Чего застыл?
Я с иронией поднял наручники и потряс ими в воздухе.
— Дверку откроете? У меня лапки.
— Умник нашелся, — буркнул гвардеец и, стараясь не приближаться ко мне вплотную, с силой дернул на себя дверь. — Двигай давай.
— Твою мать, вы время видели? Сколько раз говорить, часы приема до восьми! Нет, что за люди, а?! — лысый охранник на проходной недовольно отложил газету, только чтобы резко вскочить, вылупив от удивления глаза. — К-к-капитан?
— У вас новое поступление. Архонт Адриан Лекс, — голос старшего офицера, невысокого качка с огромными руками, буквально звенел от едва сдерживаемой ярости. Вот уж кто меня не боялся, так это он. Мужчина заставлял бояться других. — Проводи Ритуал.
— Мне нужно пять-десять минут, господин. Если Мудрейшая соизволит ответить, конечно, — испуганно икнул охранник и, ухватив трубку, дрожащей рукой вбил нужный номер. — Эрик! Да, т-твою мать, это я! Готовь Ритуал, у нас новый заключенный. Да, новый! Живее!
Пока лысый мужчина судорожно стучал по клавишам, вбивая данные в систему, я… скучал. Мне попросту было нечем заняться. Планы Тюрьмы — или Ямы, как ее называли из-за сходства с Тартаром — я выучил еще давно, да и был я тут не раз. Центральное здание в виде купола, в котором мы сейчас находились, да два крыла с обеих сторон. Вот и вся тюрьма
— Что-то слишком спокоен, мелкий говнюк! — наклонившись ко мне в упор, прошипел гориллобразный офицер. — Думаешь раз благородный, то и наказание тебе не светит? Сегодня по твоей вине погибли семеро моих товарищей! Семеро, слышишь мразь! Будь уверен, ты пожалеешь, что родился на свет. Я тебя…
На плечо
