Лучезарное Завтра - Харитон Байконурович Мамбурин
Но девица, после взгляда на прибор, побледнела, дёрнулась перехватила оружие и направила мне в пузо! Охотничий Карабин Ольховского, оценил с нового ракурса я. Промысловый, крупнокалиберный, со сменными стволами, гладким и нарезным. Но с текущего расстояния — не важно, какой там ствол, Жоре ласты завернуть хватит.
И пока я прикидывал траекторию ухода с линии огня и думал, как бы мне девицу обезвредить, не убивая — ну жалко же! — она мелкими шажками, спиной, не сводя с меня ОКО, упятилась в дом. А я как стоял, так и стою, ни черта не понимаю.
И тут из дома высовывается рыжая, уже в костюме. Костюм Радиоцоннозащитный Автономный Гражданский, КРАГа. И на меня, уже через фильтры кричит, ОКОм угрожая:
— Уходи, мутант! Вижу что не злой, но тут тебе места нет!
— Да ты сдурела?! — возмутился я. — Какой я мутант, блин! Вот, целый-здоровый! — слегка помотал я руками, потопал ногами.
— Значит — труп, — отрезала девица, наводя свою бандуру на мою нежную натуру.
— Не стреляй, блин! — возмутился я, желая жить и простой человеческой помощи.
— Парень, ты сколько в тебе радов знаешь? — потише, почти сочувствующе спросила она.
— Эммм… — задумался я, когда девица помахала снятым с запястья приборчиком.
Какой-то кустарный дозиметр. И показания…
— Ох, еб… в смысле мдя, — вовремя поправился я.
— Ты уж прости, хоронить тебя нам не по силам. Отойди в лес, и лучше застрелись. Вижу, есть чем, хоть мучиться не будешь, — с искренним сочувствием выдала она. — И с этим я тебе не помогу. Давай сам как-нибудь.
А я судорожно думал. Я брожу по чертовки радиоактивным местам. Вот только что был в активном городе. БАППХ мне говорил, какую дозу во мне СКОМПЕНСИРУЕТ. А она не мгновенно исчезает, блин! В клетках радионуклидов до чёрта, я фоню как могильник! Заражение снижается, конечно — мелкие роботы фонящие клетки собирают, ЗЖКТРУ их утилизирует не без пользы. Но мою радиоактивность это не отменяет. И снижаться мгновенно она не будет. Вещам — терпимо, фон не запредельно высокий. Но источник — именно я. И для человека с дозиметром — как стержень урановый сожрал, если не активную атомную батарейку без кожуха.
С ассистентом — СРОЧНО говорить. Выяснять, через сколько мой личный фон упадёт. Самое смешное, что я и в Грязях, и на базаре мог фонить. Меня просто не проверяли, смотрели — морда здоровая, явных мутаций нет. А тут рыжая, видимо из-за близости с активным городом, проверила, да уж.
— Да не собираюсь я помирать и не буду. И не мутант! — озвучил я. — Резистентность у меня к излучению высокая! — честно заявил я, под скептический хмык. — И приближаться не буду, честно. Но очень кушать хочется. Чем-то помочь смогу? За еду? И жоп… — начал было я, довольно сильно сомневаясь, что пары жоп на что-то хватит.
— Нашёл дуру, у тебя что-то брать! — перебила меня рыжая. — А работа… может и найдётся. Только к дому — не приближайся! И помрёшь — скотине скормлю! — пригрозила она.
— Ладно, как скажешь, — согласно покивал я. — Меня, кстати, Жора зовут.
— С чем тебя и поздравляю, — вредно ответила рыжая. — Катерина я, — соизволила ответить она.
— Кр…кхе-кхе, — сам себя прервал я.
Не говоря о том, что мои попытки подката с таким фоном смотрется будут по идиотски, так ещё и, предположим, сложится. И что? Я блин девчонку лучевой болезнью в легкой форме награжу! Это не говоря о том, что половые клетки к воздействию чувствительны, и как раз мутанты из-за них и получаются. В общем: нечего девчонке голову дурить, хоть и хороша по настоящему. Только я сам с ней ни-ни, даже если она “за” будет.
— Очень приятно, — нейтрально ответил я. — А что за работа?
— Скотину забить надо. Как муж… пропал, совсем от рук отбились, окаянные! Никакого сладу нет, хоть на консервы пущу. И тебе что поесть будет, “иммунный”… — фыркнула она, заметно расслабляясь.
И тут меня пробрало по настоящему. Судя по еде на базаре, да и ряду признаков в Грязях — под “домашней скотиной” нынче понимают какую-то омерзительную, хитиновую, членистоногую пакость. Ну, то что я в Грязях слопал — ладно, было и прошло. Хитина не видел, так что ничего не знаю. Говядина там была, да.
А вот воевать с этими мерзкими насекомыми… Да я их видеть-то не хочу! Но, блин, а что делать-то?
На этот вопрос я ответа не нашёл и, сжав челюсть, кулаки и все остальные свои детали до боли, мужественно пропищал:
— Кузнечики эти?
— Да откуда у меня саранча, — отмахнулась рыжая, перестав в меня целится. — И какая с ней забота-то? Корми да забивай. Нет, свиньи у меня прирученные. Только от рук отбились… Что это ты? — напряженно спросила Катя, перехватывая ОКО.
— Нормально всё, Катя, — стараясь удержать злобный оскал от полного оманьячивания. — Свиньи, говоришь. Ненавижу, бл… ин, свиней! — прорычал я. — Это хорошо, что они у тебя есть, — взял я себя в руки. — Забью, с превеликим удовольствием. И часть мяса себе сразу прихвачу, ты не против? — уточнил я. — Чтоб не фонить, отойду подальше.
— Не против, — растерянно произнесла Катя. — Тебе дрова-то нужны?
— Обойдусь, всё с собой есть, — отмахнулся я. — Где эти свинские сволочи? — потёр я руки, а после махания рукой на здоровенный деревянный амбар, целенаправленно почесал к нему. — Ну всё. Молитесь своему свинскому богу, — предложил я ещё не наблюдаемым свинотам. — Хотя это вам ни черта не поможет, — дополнил честный я.
Настал час расплаты!
Глава 19. Гастрономическая месть
Подошёл я к постройке, оглядел. Если не считать того, что выполнено здание было из дерева — бункер бункером, да и только. Толстый брус, узкие окна-бойницы, да и мало их. И сам амбар стоит на подложке из пластиковых листов — видно, выходят за периметр, а трава, как понятно, над ними не растёт. В общем — древесное укрепление.
И если бы я с мерзкими свинотами не был бы знаком — подумал бы, что для защиты от каких хищников. Но я эту сволочь с пятачками знал, так что понятно, что все укрепления сделаны для того, чтобы свиноты не выбрались и не учинили свинства.
Так что снял я рюкзак и стал разглядывать амбар в электроспектре. И выходило, что пятёрка свинтусов сгрудилась справа от дверей. Стоят компактной кучей, чёрт знает зачем. Но они здоровые сволочи. Потощее правильных хрюшек, это и по электроимпульсам видно, но почти метровые в
