Перун. Избранник богов. Часть 1 - Александр Анатольевич Мироненко
— Проклятые змии. — Ругнулся в сердцах паренёк. — Ненавижу гадов.
— А я наоборот люблю. — Отозвалась ведьма. — Они такие хорошенькие! Гладкие, прям как ящерки.
— Только размерами с сарай. — Подытожил он, наблюдая за медленно восходящим солнцем. — Если до полудня не поспею в Старгород, князь мене башку отрубит. И тогда поминай как звали, великие подвиги и свершения.
— За это не переживай. — Старуха извлекла из кармана два небольших пузырька выполненных в форме амулетов. Один был украшен позолотой, другой серебром с мелкими зеленоватыми камнями. — Добраться до города я тебе помогу. А это возьмёшь с собой. В пути всё пригодиться.
Перун повертел в пальцах искусно выделанные украшения. Позолоченный медальон был украшен диковинными резными символами. В которых едва можно было угадать колдовские руны. Внутри тонких стеклянных стенок плескалась мутная бурая жижа. Оба украшения были одинаковы по форме и весу. Только что второй был из серебра с прозрачной водицей внутри.
— Это что? — Зачарованно разглядывая узоры поинтересовался он.
— Вода.
— Просто вода? Постой! Это её ты набирала из бадьи? А эта прозрачная из той самой бездонной кружки?
— Ты и впрямь не глуп. — Довольно кивнула ведьма. — Та что в злате это мертвая вода. Она срастит то что переломано. Та что в серебре — вода живая. Она вновь раздует погасший огонь.
«Опять загадки.» — Размышлял он. «Когда же эта проклятая ведьма наконец угомониться. У меня от неё уже голова болит.»
Внезапно взор утратил резкость. Перед глазами всё поплыло. Обмякшее тело повалились на лавку. На него будто ком с горы навалился сон.
«Сучья ведьма!» — Перед тем как отключиться успел подумать юноша. «Отравила всё-таки!»
— Спи богатырь. — Сквозь тьму и звон в ушах донёсся слабый старушечий голос. — Набирайся сил. Они тебе вскоре понадобятся.
Глава 11
Голова жутко раскалывалась, будто вот-вот лопнет. В живот и колени больно давило. Что-то твёрдое и рельефное. Вместе с этим в лицо бил свежий холодный ветер. Его будто куда-то везли. Не успел открыть глаза как услышал слабый девичий голос:
Равелася, развелась речка быстрая
Развелася, развелась речка быстрая
Серы камушки — это ж глазки мои
Серы камушки — это ж глазки мои.
Сквозь шум и звон в ушах узнал знакомый голосок Варвары:
Шелковая трава — это ж голос мой
Шелковая трава — это ж голос мой
А речная вода — это ж кровь моя
А речная вода — это ж кровь моя
Ключевая вода — это ж слёзы мои
Ключевая вода — это ж слёзы мои.
Белый свет больно резал отвыкшие глаза. Зрение из широкого бурого пятна сузилось в точку. Пред лицом вырисовался широкий коричневый щит с неровными выщербленными краями. Внезапно в лицо дохнуло смрадом разложения, духом болота. Оторвав лицо краем глаза зацепил огромное кожаное крыло, с тонкими перепончатыми парусами.
— Какого хрена! — Испугано заорал Перун.
Теперь то он окончательно понял где, а вернее на чём он находился. Он лежал поперёк широкой чешуйчатой спины гигантского крылатого змея. Прям меж спинных шипов. Руки и ноги беспомощно свисли на огромный бронированный живот ящера. Далеко внизу сплошной зелёной полосой проносился лес, принятый им по началу за густую траву.
— А ну тише ты! — Послышался голос Варвары откуда-то справа. — А то Тимошку напужаеш!
Дочка ведьмы правила полётом на широкой шее чудовища. Широко расставив ноги, на постеленном поверх шипастой брони одеяле. Придерживаясь руками за роговидный выступ, она гордо восседала, выпрямив спину как заправский наездник. Не забывая то и дело похлопывать чудовище по бугристой голове.
Огромный как палаты князя змей беспрекословно повиновался приказам девушки. Лишь изредка поворачивая голову назад. Пытаясь дотянуться жуткой зубастой пастью, до распластанного будто лягушка юноши. Но всякий раз одергиваемый гневным девичьим выкриком с хрустом поворачивал вспять кошмарную башку.
Перун изо всех сил вцепился в костяные наросты на теле змея. Цепкие пальцы ухватили широкий роговой выступ, сжавшись в мёртвой хватке до посинения. Плотно зажмурив глаза, долго боролся с подступающим к горлу комком. Но всё равно его стошнило. Стошнило прямо на бок чудища. Только сейчас понял насколько сильно он боится высоты.
— Давай сажай! Давай сажай! — Срывающимся от ужаса голосом орал он.
Сидящая на шее монстра наездница непонимающе оглянулась через плечо:
— Ты чего? Сбредил? Ты посмотри какая красота! Когда ты ещё такую лепоту увидишь?!
— Сажай этот сарай! — Не унимался паренёк. — Кому сказано!
— Говорила я матушке что на такого быка как ты, мало сонного порошку. Нужно было ещё и сон-травы подмешать. — Сквозь шум и свист ветра донеслось недовольное ворчание.
На миг позволив себе открыть глаза, увидал синеющую вдали водную гладь. Велик Река казалась с такой высоты всего лишь извивающимся длинным червём. Набрав высоту змей пошёл над облаками. Всякий раз создавая небольшие вихри своими огромными крылами. Вскоре показалась широкая лесная поляна. Не то вырубленная людьми, не то выпаленная пожарами. Ящер, убрав крылья вдоль широкого туловища пошёл стремительно снижаться. Лишь теперь до парубка дошло что они будут садиться на болоте.
Зажмурившись поплотнее он изо всех сил вжался в смердящее болотной тиной тело и зажмурил глаза. Потоки ветра усиливались с каждым мгновение. Норовя сдуть наездников с широкой спины будто надоедливых букашек. Девушка, прижавшись лицом к шипам что — то кричала ему, только слов он разобрать не смог.
Внезапно их тряхнуло. Да с такой силой что он не в силах удержаться полетел вниз. Цепляясь руками и ногами за ребристые шиты — чешуи. Сквозь тьму зажмуренных глаз донеслись предостерегающие крики попутчицы.
Неприятное чувство падения длилось вечность. Всё его нутро огромным комом подкатило к горлу, парализовав дыхание. Его больно ударило оземь, размазало и покатило по влажной земле. В лицо и нос ударила волна зловонной болотной жижи. Затем перевернулся еще пару раз, пока наконец
