Конрад Керз: Ночной Призрак - Гай Хейли

— Отец, отец, отец… — протянул он. По грязной щеке скатилась одинокая слеза. Она оставила после себя алебастрово-белую дорожку среди копоти и засохшей крови. Крохотная часть утраченного величия примарха проступила сквозь покров скверны. — Будь у меня еще один шанс и свобода выбора, я никогда бы не стал Конрадом Керзом. Он был предателем. Он сомневался. Он помешался. Но хуже всего, отец, то, что Конрад Керз был слаб. А Ночной Призрак — силен. — Примарх крепко сжал обложку книги. — В созданном тобой варварском аду слабость — это самое большое преступление из всех.

Совершив последнее признание, Керз закрыл глаза и счастливо улыбнулся, демонстрируя рот, полный черных зубов. Он поднял голову, будто узник, освобожденный из подземелья и тянущийся навстречу солнцу.

Катарсис длился недолго. Ночной Призрак не мог насытиться отвращением к самому себе. Чем больше он говорил о неудачах, тем сильнее хотел получить прощение. Разговоры заставляли навязчивые мысли проникать глубже в душу. Никакие слова не избавят его от тяжести совершенных преступлений. Ни его слова, ни слова его сыновей, ни даже слова отца.

В холодном зале стало неуютно, будто перед бурей. Из начавшего потрескивать от напряжения воздуха загрохотали слова, о которых Керз так мечтал. Но, поскольку последние искорки здравого рассудка еще не угасли, он совершенно не ожидал их услышать.

+Ты не слаб, сын мой.+

Сила голоса заставила примарха рухнуть на колени. Голова налилась внезапной резкой болью. От статуи, сияющей потусторонним светом, исходила невероятная сила. Она с мощью ураганного ветра раскидала по зале останки последних жертв Керза и прожгла одну из стен. Ночной Призрак снова увидел ненавистные звезды.

— Отец? — произнес он голосом испуганного ребенка, надтреснутым и слабым. Жалким.

+Я превыше твоих обвинений. Превыше слов. Превыше всего. Как ты думаешь, почему я разговариваю с тобой? Ты наконец-то сошел с ума.+

И снова слова взорвались в черепе Керза, будто звон громадного колокола. Но все же ему удалось ухмыльнуться, поднять голову и, пусть даже прищурившись, посмотреть на статую из плоти, источающую ослепительный свет.

— Нет-нет. Ты здесь. Я тебя слышу. Ты пришел на мой суд, привлеченный жертвой. Ты всегда был кровожадным богом.

+Я — не бог и никогда им не стану+

Керз поднялся на ноги, прижимая свою книгу к груди. Псионический ветер немилосердно трепал плащ из перьев.

— Ты пришел. Ты понимаешь, что виноват. Ты явился на мой суд.

+Ты не можешь меня ни в чем обвинять. Я уже понес свое наказание.+

— Нет достаточного наказания за то, что ты сотворил! Ни в этой жизни, ни в следующей!

+Ты смеешь думать, что понимаешь, что я сделал и какие жертвы принес? Тебе кажется, ты знаешь, как я сейчас страдаю?+ Сила голоса отбросила Керза на несколько шагов. +Ты никогда не познаешь боли, подобной моей, и я несказанно рад этому.+

Керз искоса уставился на сидящую на троне фигуру:

— Зачем ты говоришь мне эту чепуху?

Голос вернулся после небольшой паузы. И вновь его сила заставила примарха взвыть от боли.

+Ни один отец не хочет видеть, как страдают его сыновья, независимо от того, какую ношу он вынужден был взвалить на их плечи.+

— Это что, извинения? — рассмеялся Керз. — А что дальше? Ты меня простишь? Сангвиний говорил, что ты мог бы.

+Мне не за что тебя прощать. Ты действовал так, как я задумал, но в мои планы вмешались. Твое безумие — не твоя вина. И не моя.+

Керз оскалился, как дикий зверь:

— Ложь! Все шло по твоему плану!

+Ты ни в чем не виноват. Если бы только мы могли хотя бы раз встретиться и поговорить, я показал бы тебе путь обратно к свету+

— Как замечательно! — Керз разразился диким, воющим смехом. — Я же Ночной Призрак. Свет для меня — анафема!

+Свет живет внутри каждого из вас. Вы — мои сыновья. Вы все рождены в свете. Каждый из вас достоин искупления.+

— Скажи это погибшим.

+Смерти нет. Это просто форма перехода. Я прощаю тебя, Конрад, хочешь ты этого или нет.+

— Ни за что!

Голос в голове не затихал и продолжал рокотать. От дальней стены отвалилось еще несколько камней. Пол за спиной примарха начал исчезать, рассыпаясь на атомы.

+Ты сделал одну-единственную ошибку, сын мой. И она породила все зло, которое ты принес. Ты решил верить в неизменность судьбы. Но без выбора не было бы ничего. Даже боги, что дразнят нас из своих чертогов по ту сторону завесы, зависят от выбора. Каждая судьба — это лишь одна книга в библиотеке возможных вариантов будущего. Ты решил прочесть только одну. Неужели ты не понимаешь, что сам сделал такой выбор? Ты сам решил быть узником судьбы. Если бы ты верил в свободу своей воли, то ничего этого не произошло бы. Ты решил быть таким: загнанным, подверженным манипуляциям. Безумным.+

Улыбка Керза застыла, словно отделившись от лица, и зависла в воздухе на мгновение, прежде чем примарх сорвался на безумный крик:

— Нет! Ты же послал своих ассасинов, чтобы убить меня! Ты хочешь моей смерти!

+Ты сам выбрал этот путь. И вся твоя философия, сын мой, — не более чем оправдание собственных неудач.+

— Нет!

Керз, завывая, отбросил книгу в сторону и прыгнул прямо в жуткий обжигающий свет. Он набросился на статую, разрывая плоть черными ногтями, отдирая длинные полосы замерзшего мяса от массы сшитых трупов.

Свет погас.

Примарх, дрожа и хныча, осел на пол. Останки его творения с влажными шлепками рухнули на пол.

— Меня нельзя простить, — прошептал Ночной Призрак. По его лицу текли слезы, но, капая с носа и подбородка, они бесследно растворялись в лужах крови на полу. — После всего, что я сделал… Какое же это правосудие? У меня не было выбора! Не было!

Энергия, бурлившая в воздухе, рассеялась. Керз сел и обхватил руками останки статуи отца. Он ждал, но голос так и не вернулся.

Время шло. Последний миг неотвратимо приближался. Конрад Керз вздрогнул и поднял внезапно налившуюся свинцовой тяжестью