Время Имен (СИ) - Ар Алексей

— Не верю. — Николай мотнул головой. Серьезность поставленной Т’харом проблемы не соизмерима приложенным усилиям. Хотя тело думало иначе…

В средних размеров комнате нашлись три каменных рамы, с распятыми внутри жертвами. Внутренние грани пыточных станков, обращенные к пленникам, утыканы штырями, что почти касались кожи и периодически заключали димпов в кокон разрядов неведомых энергий. Лишали скудных запасов бэргов, растрачиваемых на борьбу с последствиями ударов. Троица пыталась удержаться на плаву. Тот, кто придумал камеру, разбирался в вопросе — удерживал неудержимое…

Стремительной плоскостью Иллитерий рассек камень.

«Еще один магический шторм и занавес». — Николай с тоской проследил за рокочущим падением частей дыб. Вроде повезло: энергия безболезненно схлынула, родственники стекли на пол… точно эмбрионы, лишенные матери.

Первым шевельнулся Дэм. Приоткрыл левый глаз и долго не мог понять, где находится. Остатки боли делали его невменяемым, о чем красноречиво говорило лицо лорда — глуповато-расслабленное, но уже начавшее обретать былую твердость. После трех-четырех щадящих вздохов он рискнул двинуть локтем, на котором, до сего момента, покоилась его голова.

Заскрежетал перетираемый щебень — звук громкий в гнетущей тишине. Раздался сдавленный стон…

Дэм приподнялся и увидел спасителя, застывшего у стенки в согбенном положении. Привалившись к ржаво-черным выпуклостям стеновой кладки, Ник созерцал не иначе как равнины мертвых. Некогда белые волосы заляпаны красным, щедрый багрянец на лице, иссеченном тонкими порезами. На левой скуле гигантский кровоподтек — от перемазанного подбородка до заплывшего века. Чистым оставался лишь меч, свободно пристроенный меж ног творения Импульса. Клинок чуть поворачивался, согласно воле державшей руки, доказывая наличие жизни в хозяине.

— В жопу приключения, — раздался голос, напоминавший хруст песка. То принял сидячее положение Спуур. Заметив вблизи привлекательно нагую родственницу, чья поза навевала мысли, он поперхнулся. И вспомнил, что травмирован. А когда заметил шагнувшего к трио Ника, состояние ухудшилось на порядок. Он бережно тряхнул Родору за плечо. Главное — не смотреть на протеже Эдэи…

— Не тряси меня, — прохрипела женщина. Опираясь руками о пол, подалась вверх. — Привет, Ник… Э, Ник?

— На линии. — Николай оперся на меч и попытался встать прямо.

— Ты… как?

— Живой, — криво усмехнулся Николай. Губы саднили.

— Не прибедняйся, — буркнул Спуур, что-то прикидывая в уме. — Видел тебя в деле. Могу предположить, врагов не осталось. Пришел, наметил, уничтожил.

Дэм хотел было вставить словечко и промолчал. Уставился куда-то в угол. Родора переводила сумрачный взгляд с одного собеседника на другого. Забыв о наготе, неуверенно повела рукой:

— Инф… Спуур?

— Да чего вам? Кто-то же должен… — Мужчина поморщился. — Мы согласились.

— Не интригуйте, — хрипло выдохнул Николай. Комнату штормило. — Могу расстроиться…

— Хетч, думал легче пойдет… — Дэм посмотрел на родственника. — Твоя правда, заканчивай.

— Тот, кого цель видит последним. Неизбежность, за которой лишь пустота. — Спуур говорил бегло, как по написанному… И неохотно. — Будь у меня право выбирать имена, я назвал бы тебя… Палачом.

«Имена?» — Николай почти задал этот вопрос. Загадочным образом придуманное Спууром имя оглушило, сбив дыхание. Охотник непонимающе прислушался к внутреннему «я», что на миг окунулось во Врата Вечности. Он чувствовал их — зрительно, вербально; кончиками нервов уходил в ослепительное марево энергии и получал в ответ безжалостные пинки. Но эта потустороння боль привычна, он почти рад ей — сроднился, путешествуя в небытие. Разум чуть прояснился, фиксируя изменения — над бурными волнами одуванчикового поля проплыл тихий шепот. Как эхо: «Первое… первое…». И внутреннее наполнение — подарок Импульса — стало насыщенней. Но знакомый образ не проявился — пустое белое поле, тревожная рябь.

Ему бы только кислорода…

— Палач. — Родора взглянула на Дэма, исходившего злостью. Мужчина набычился. — Вроде звучит… Ник, скажи что-нибудь?

Иллитерий заскрежетал по камню. Николай переступил, сохраняя равновесие. Вернулась боль физическая, точно прибой, омывший нервы. Но сознание еще на плаву — не сломить…

— Имя дурацкое…

— Почему? — вскинулся Спуур. — Нормальное такое, тебе подходит…

— Ты что-нибудь почувствовал? — решился Дэм.

— Пол холодный, вы голые, треплетесь, в грех вводите … Расклеился я чутка…

— Знаете, чувствую себя дурой… — начала заводиться Родора.

Спуур опасливо отодвинулся от родственницы и поспешил спросить:

— А нет желания высказаться, вроде «Моя сила и бла-бла-бла»?

— Есть. Моя сила в возможности засадить те в челюсть…

Подкатила тошнота. Охотник изогнулся в последнем усилии… и проиграл. Конечности беспомощно разъехались в стороны, бросив тело на каменные осколки.

Вдали, за гранью сознания, золотой искрой полыхнул маяк. Одна беда — сил на то, чтобы достичь его, уже не осталось.

— Ну и какого хрена? — прозвучало из занимаемого Родорой угла.

Никто не ответил.

Глава 18

Николай приходил в сознание рывками, вопреки привычке, выработанной годами. Мутные световые проблески вечерней окраски — пятна реальности; ощущение скованности на чем-то мягком, скорее всего постели; вспышки запахов — компоненты окружения, ускоряя темп, сливались воедино, формируя пространственную картину, чья сумрачность все сильней и сильней беспокоила димпа. Он расстроится, если не очнется в люксе… Но есть ли надежда? Кто сменит декорации? У родни бэргов кот наплакал, сам он кочевал в небытие… Тогда откуда в логове демонов съестные ароматы, что дразнящими токами насыщают воздух? Организм встрепенулся.

— Очнулся? — спросил женский голос. Родора — ее интонации навеки отпечатались в памяти Николая.

Устав строить догадки, он решился взглянуть на то, что уготовили боги. Иногда им не откажешь в чувстве юмора… Но реальность прозаично обернулась личной Башней в Ладоре — полумраком уютно освещенного зала, ночным сумраком за окном, мирным колыханием балдахина и приятным шелковым бельем постели. Досадная шутка.

Николай поморщился, отодвигаясь к изголовью — на смятые подушки. На прикроватной тумбочке, по правую руку, дымились аппетитные блюда: хорошо прожаренный ростбиф и овощной гарнир — руки сами потянулись к чуду… Но не достигли, при виде Родоры. Она уютно расположилась в кресле, придвинутом к ложу, держала на коленях открытый томик сочинений некоего Дж. Картара и улыбалась. Ее лицо, обрамленное буйной копной волос, эффектно подчеркивал свет ночника, тени заманчиво играли с бело-алым платьем…

Груэлл. Ладор. Дом… Ну или почти дом. Уверовав, Николай подтянул одеяло и задал логичный, по его мнению, вопрос:

— Как я здесь оказался?

— Перебросил сам себя. — Леди Родора грациозно потянулась.

— Насколько помню, меня вырубило.

— В ноль. — Она кивнула. — Странно правда? Я впервые участвовала в бессознательной переброске. Мы еле успели войти с тобой в контакт, чтоб не застрять в том подвале.

— Я перенес всех? — У Николая внезапно пересохло в горле.

— Да. За объяснениями, если угодно, к Т’хару, я не спец по части законов Средоточия. Давай лучше займемся чем-нибудь полезным. Кажется, нас официально не представили…

— Ник, — объявил Охотник, косясь на еду.

Придуманное родственниками имя он озвучивать не стал, хотя оно так и вертелось на языке. Проклятое созвучие, рвущееся к жизни.

— Родора Бри… — Женщина осеклась, чуть смутилась. — Родора, — поправилась она.

— Ты в курсе, что оговорки бесят?

— Делаю удивленное лицо.

— Рад познакомиться. — Николай не стал углубляться в проблему и осмотрелся в поисках одежды. Заметил искомое в свободном кресле и вздохнул: — Ни к чему подобный сервис.

— Нас редко спрашивают, — с непонятным выражением сказала леди и встала. — Моя роль сиделки закончена. Еще раз благодарю за помощь.