Дворец (СИ) - Голд Джон

На стол ложится еще одно фото.

— Второй, Эмануэль Кавалье, идя по улице Нью-Йорка, был разрублен неизвестно чем в районе шеи. Нападавший отсутствовал как таковой. Голова бедняги по неизвестным причинам прожила еще шесть дней. И это в мире, где и маны-то толком не было.

— Прошу вас, Джон, — Роберт шептал, бледнея на глазах. — Не надо! Не лезьте в это дело.

— Третий, представитель Дворца Асагути, единственная дама среди вас. Мидзуки Кёко! Я видел пленочную запись, Роберт…

— Не надо…

— Она растворялась у вас на глазах.

На стол падает еще одна фотография, найденная в архивах столетней давности из штата Массачусетс. Заголовок местной газеты из крохотного городка штата Массачусетс гласит «Неумирающая женщина — она совсем не чувствует боли».

Увидев фото, Роберт зажмурился. Ему было больно видеть то, что на ней изображено.

— Мы не знали во что ввязались, Джон…Во что Гилберт нас втягивает…

— Сначала растворилась кожа, потом мышцы, органы, — я продолжал давить на Роберта, желая услышать ответы. — Даже когда от Мидзуки остался скелет, лишенный намеков на эмоции и признаков знакомого вам человека, она всё еще была жива, Роберт. Вы сами убили ее из сострадания.

Однако первые неудачи членов сообщества Мискатонского университета принесли свои неожиданные плоды. В тот же год в Чикаго началась эпидемия кошмаров, сводящая людей с ума. Причем сорок шесть сюжетов разных снов у разных людей повторялись из ночи в ночь в течение трех месяцев. На основе этих кошмаров члены Мискатонского сообщества написали свое произведение «Безымянные культы», описывающее ритуалы поклонения неизвестным богоподобным существам.

Затем Исфир Кронос в припадочном состоянии с пустым взглядом начал вещать послание последнего гиперборейца Эйбона. В итоге бедолага сошел с ума и покончил с собой. В 1936 году Гилберт закрыл Мискатонский Университет и покинул мир Земли.

Всё это я узнал из второй части рукописи «Потерянный человек», обнаруженной в сумке-хранилище старейшины Ай-Ай, погибшего во время битвы за Пермь. Из его же записей, удалось узнать, что не так давно, меньше года назад, на Земле, а точнее во всё том же Чикаго, эпидемия кошмаров повторилась. Причины неизвестны. Возможно нечто, вызвавшее жуткие сновидения, в прошлый раз не добилось желаемой цели.

Чем больше я узнавал о Гилберте, тем больше вопросов у меня возникало. Как ему удалось собрать вокруг себя столько людей, считающих друг друга конкурентами? Почему как исследователь, уже тогда знавший об углеродном анализе на возраст, Бейтс в своих рукописях утверждал, что Антарктиды шестьсот лет назад не существовало? Он называл ее «Неведомой Южной Землей» и намекал на то, что члены Мискатонского университета посещали Город Мертвых еще до того, как Аид устроил там блокаду.

— Почему, Роберт? — один вопрос мне не давал покоя. — Почему Бейтс назвал свою рукопись «Потерянный человек»? Почему Гилберт в первой части книги, описывая Мискатонский Университет, сказал: «Они-то и размотали клубок истории дремлющей крови, чьи следы почти стерлись из летописей».

Сидящий напротив меня старик вдруг нервно и весьма противно рассмеялся.

— Без обид, сэр Голд, но сидя здесь, я всеми фибрами души чую, что спокойная жизнь на пенсии мне уже не светит. Подохну я тут с вами! — Роберт промокнул пальцами, проступившие слезы. — Бейтс не без основания боялся упоминать его имя в рукописи, считая, что Система сотрет записи о нем.

Только об одном человеке Гилберт мог так подумать.

— Речь о Кузане Таленоре, сэр Голд. Все три части трактата Бейтса целиком и полностью посвящены феномену «бессмертного человека», — Роберт посмотрел в небо над Припятью, глядя на заходящее за горизонт солнце. — Первые две части рукописи он оставил на Земле. Третью так и не дописал, думая, что закончит ее уже в Титардо. Дальше вы наверняка сами знаете.

Выходит, что Гилберт с момента своего появления в мире Земли в 1893 году почти сорок лет искал ответ на вопрос, откуда же пришел Кузан Таленор. Он и есть «потерянный человек», которому посвящена рукопись! Со слов леди Кронос известно, что стоит спросить Кузана о прошлом, как Система стирает любой намек на передачу информации. На песке, на камне, даже намеки на суть. В разрушенном мире или Внешних Землях, везде!

— Кровь Кузана, — Роберт неотрывно смотрел на закат, думая о чем-то своем. — В Антарктиде, в пустом Городе мертвых, мы провели ритуал магии подобия. По уникальным для мира Земли генетическим маркерам человека нам удалось узнать, что Кузан родился в мире Земли. Не просто был замечен здесь впервые, а именно родился здесь! Магия подобия, подпитываемая Императорской мощью Бейтса, должна была указать путь до ближайшего родственника Кузана. Мать, отец, брат, нам было всё равно, кто откликнется на сигнал подобия.

— И что случилось?

Старик всё так же смотрел на закат.

— Мидзуки, контролирующая печать, получила отклик в виде эха. Сигнал повел нас не в сторону Бездны, а на Землю. Ее ухажер, Эмануэль Кавалье, по ошибке шагнул в печать и, казалось бы, с ним ничего не случилось, но все, включая Бейтса, слышали что-то странное.

Лицо Роберта странно дернулось. Один глаз у старика начал дрожать.

— Шепот. Да, определенно это был шепот. Холодный, пугающий, пробирающий до самых темных уголков сознания. Эмануэль тогда обернулся, понял, что всё хорошо и отключив доспех духа вышел из печати. Арглай Чезаре, человек-телепорт, направился к выходу из формации в сторону Земли, следуя за сигналом от магической печати. Бедный-бедный Арглай… — собеседник повернул голову на бок. — У него был артефакт-резонатор поиска по подобию крови. Он должен был выйти из формации и найти родственников Кузана. Нам было интересно узнать, кто он, откуда?! Дальше вы все знаете, сэр Голд. Арглай вышел из формации и больше не вернулся. Его труп нашли в Лондоне, застрявшим в стене. Мы так и не смогли понять, как и от чего умер Эмануэль. Мне… да всем нам, было страшно разговаривать с его отрубленной головой. И Мидзуки…

По щеке старика покатилась одинокая слеза.

— Уже став скелетом, без глаз и языка, она нацарапала на полу, что сожалеет о своем участии в ритуале. Сожалеет о знакомстве с Бейтсом, участии в Мискатонском сообществе. Бедная Мидзуки… Застряв между жизнью и смертью, она то становилась бездушным скелетом, смотрящим в одну точку перед собой, то беззвучно рыдала, говоря что дух Эмануэля пришел за ней и никак не может забрать. Гилберт не выдержал…

— Знаю. Он разрушил ее сосуд души.

Не веря своим глазам, я смотрел на то, как слеза, скатывающаяся по щеке старика, стала течь обратно.

Я продолжил.

— Бейтс писал о том, как тяжело ему далось лишение жизни соратницы. Он считал Мидзуки своей ученицей.

— Сумасшествие Исфира и давно почивший гипербореец Эйбон в его голове, эпидемия кошмаров в Чикаго, поистине ужасные обстоятельства смерти Мидзуки… все, кто состоял в сообществе на момент гибели жрицы, поняли нечто важное, сэр Голд.

Слеза вернулась обратно в глаз Роберта. Старик смотрел на светящуюся кромку солнца, почти зашедшего за горизонт.

— Мы наивно полагали, будто мироздание поделится с нами секретами Кузана. Скажет, кто он, откуда, как обрел истинное бессмертие. Но стоило нам заглянуть за рамки дозволенного, как мы столкнулись с чем-то… невиданным. Мы были наказаны, сэр Голд. Наказаны за то, что пытались узнать то, чего знать нельзя.

От того, что стало происходить с Робертом дальше, у меня волосы на затылке зашевелились. Старик прямо на глазах начал стремительно молодеть, с каждым вздохом сбрасывая всё больше и больше лет. Глубокие морщины на лице разгладились, в плечах появилась былая стать атлета и спустя пару мгновений всё начало сдуваться, а Роберт, замерший с улыбкой на устах, прямо на глазах превращался из старика в подростка, а потом и вовсе в кроху младенца, чьи волосы врастали обратно в голову.

Прошло не больше полуминуты с последних слов Роберта, а в кресле передо мной остался лежать пустой костюм и рубашка. Старик исчез без следа, будто и не существовал вовсе. Ни импульса смерти, ни следов сосуда души. Ничего! Ни намека на присутствие вообще кого-либо в радиусе ближайших ста метров.