Сергей Аксу - Сокровища капитана Малисиозо
Полдня Торбеллино и его немногословный мрачный страж уныло тряслись в скрипящей на все лады старой карете по пути в Карамбу. Наконец перед ними открылся прекрасный вид на море и утопающий в зелени пальм город. За окнами кареты мелькали знакомые горбатые улочки, белые домики, оранжевые черепичные крыши пиратской столицы, группы подвыпивших «джентльменов удачи», голосистые торговцы…
Когда адмирала Гавилан узнал от туповатого косноязычного Руина, что доставленный им Торбеллино ( опаснейший государственный преступник и что его следует срочно доставить в Бельканто, он не на шутку рассвирепел и в бешенстве затопал ногами.
– Что за идиот, доктор Энви!! Совсем разум потерял со своими дурацкими опытами над крысами!! Каждого зеленого сопляка принимает за опасного политического смутьяна, чтобы я ломал голову из-за всякого разгильдяя, который что-то там сказал нелестное о нашем правителе! Эй!! Лейтенант!
Словно из-под земли, возник молоденький офицер.
– В вонючий темный трюм этого молодого прохвоста! Пусть не надеется, что к нему будет особое отношение, никаких привилегий и поблажек! Никаких столиц! Вместе со всеми на каторгу! Зеленый Ад выбьет быстро из него всю дурь, которой он нахватался у бунтовщиков! – распорядился адмирал и, повернувшись к Руину, добавил. – А ты передай своему доктору, что он последний кретин! Так и скажи ему! Кретин! Пусть занимается своей мудреной наукой и не сует свой длинный прыщавый нос в политику! Нам, военным, лучше знать, как поступать со смутьянами!
Выслушав адмиральское напутствие, Руин нисколько не расстроился. Откланявшись, он тут же закатился в ближайший портовый кабачок, в котором кутил с пиратами-собутыльниками, не просыхая, дней пять, пока не закончились все деньги.
* * *На пятый день после продолжительной морской болтанки судно, на котором оказался наш герой, бросило якорь в живописной бухте у Острова Зеленый Ад, напротив форта Счастливый. Закованных в кандалы повстанцев вытолкали из вонючего трюма на палубу. Торбеллино и его товарищи после долгого заточения в темном трюме были ослеплены ярким солнцем, заливавшим все вокруг. Перед ними предстал во всей своей красе заросший кокосовыми пальмами и банановыми деревьями остров, белел крепостными стенами и дозорными башнями форт. Вдали окутанные легкой дымкой виднелись очертания синих гор, над которыми, возвышаясь, курился вулкан Старый Ворчун. Над бухтой стоял невообразимый гвалт, огромные стаи чаек кружились над берегом и водой. Партию новых каторжан переправили на сушу, где их встретил комендант форта Бешеный Чиэми и его подручные.
– Я приветствую вас, смутьяны! Да покажется наш остров вам настоящим адом! Вы у меня узнаете, как бунтовать! Я выбью из ваших куриных мозгов крамольные мысли, а из ваших шкур ( ваши поганые души, сделаю из них барабаны и продам туземцам! Ха-ха! Вы, наверное, голодны? Хотите есть? Но еду надо заслужить, надо заработать! Живо выдать свиньям по мотыге и всех на плантацию! Может, на ужин они еще успеют заработать! Ха-ха-ха!
Торбеллино с презрением смотрел на этого жирного, лоснящегося, исходящего потом мерзавца, который глумился над ними, чувствуя свою безраздельную власть. Слава о жестокости и издевательствах этого выродка давно дошла до материка. Заключенных расковали и погнали вдоль Крокодиловой реки на поля, раскинувшиеся перед джунглями. Здесь они увидели сотню почерневших от солнца каторжан, похожих на скелеты, которые мотыгами пропалывали плантацию от сорняков. Худые, изможденные лица с любопытством обратились в сторону вновь прибывших, но злобные окрики надсмотрщиков и жестокие удары бичей вернули их к работе.
Весь день Торбеллино и его товарищи до изнеможения, умирая от жажды, мотыгами долбили иссохшую, потрескавшуюся под палящими лучами солнца, землю. Вечером, получив на ужин по миске какой-то противной бурды с черствой коркой хлеба, они, вконец измученные, лежали на циновках в длиннющем душном бараке, полным клопов и тараканов.
Смертельно уставший Торбеллино забылся тяжелым сном.
Потянулись изнурительные, похожие друг на друга дни, полные издевательств и унижений. Замученные паразитами и болотной лихорадкой каторжане гнули хребет на плохо возделанных полях, безразличные ко всему от усталости. Миска баланды утром, миска баланды вечером, глинобитный барак с грудой грязных циновок ( вот самые радостные мысли каждого, кто угодил на каторгу на Остров Зеленый Ад. Кругом тучи назойливых мух и москитов, которые впивались в тело и сосали кровь. У всех руки и ноги, сплошь покрытые укусами этих кровожадных тварей. Весь день над головой висит сумасшедшее солнце, от немилосердной жары на выгоревших рубашках расползаются пятна едкого пота. Душные испарения от Крокодиловой реки и зловонных болот несут не только страдания от москитов и черных мушек, но и смерть. Атакующая мошкара разносит болотную лихорадку и прочую заразу. Каторжан поднимают с зарей и выгоняют на плантации, где они весь день мучаются от свирепой жары. Тех, кто возмущался, стегали бичом, тех, кто осмеливался бежать, ловили и в назидание другим травили собаками, привязывали на солнцепеке к столбу. Кто-то пробовал бежать морем, но на побережье их ждала стража, кто-то пытался в полубезумии пройти сквозь сплошную зеленую стену леса. Сколько погибло отчаявшихся беглецов в непроходимых болотах леса, никто никогда не узнает.
С заходом солнца наступает живительная пауза. Каторжане забываются коротким тяжелым сном, прерываемым кошмарами. Из двести тридцати шести человек, сосланных вместе с Торбеллино на остров, в первый месяц умерло шестьдесят, остальные же просто угасали прямо на глазах.
Глава тридцать девятая
Малисиозо в бешенстве
Понурые пираты толпились на широкой палубе «Пари», перед ними метался, не находя себе места, капитан.
Малисиозо нервно курил сигару и улыбался. Кривая улыбка капитана не сулила ничего хорошего. Он был в не себя. И от него можно было ожидать всего что угодно.
– Откуда эти сведения? Кто его видел? Где? Когда? – пиратский капитан впился стальными глазами, буравя насквозь лица притихших пиратов. – Я вас спрашиваю, болваны!!
– Мушкет! – тихо вымолвил, виновато втягивая голову в плечи, Чевалачо.
– Кажется, в Силенто, – глухо отозвался мордастый боцман.
– Грозеро! Ну-ка, давайте сюда Мушкета!
Через мгновение на капитанском мостике появился красный, как вареный рак, Мушкет. То ли он покраснел от страха, то ли от выпитой час назад втихаря бутылки рома, которую он вчера вечером тайком притащил с берега и припрятал в надежном месте в кубрике.
– Мушкет! Рад увидеть твою милую рожу снова! Народ на корабле поговаривает, ты недавно имел честь лицезреть нашего Торбеллино! Скажешь, врут?!
– Неет, не вруттт… Я действительно, его в…видел, к…капитан, – икая на каждом слове, начал мямлить подвыпивший пират, всячески пытаясь стоять ровно по струнке, что удавалось ему с трудом.
– Где же ты его умудрился видеть, пьяная твоя рожа, если он давным-давно покойник? – взорвался вдруг Малисиозо.
– Пару м…месяцев тому назад в Силенто, куда-а мы п-плаавали за ружейным м-маслом. Балабол м-может п…подтвердить, он тоже его видел. Парень торчал в п…порту на п…причале с какой-то смазливой д…девчонкой.
– Может, тебе померещилось с пьяных глаз? Ведь так? Поклянись, болван!
– Проклятье на м-мою грешную д-душу, капитан! Я был трезв! Р…разрази меня гром! Кальмарьи к…кишки мне в глотку!
– Балабола немедленно ко мне!
– Капитан, простите, это невозможно, – отозвался виновато помощник капитана, почесывая бок. – Он принял слишком большую порцию рома и отдал концы еще на прошлой неделе.
– Проклятье! Мешок вонючих костей! – выругался Малисиозо, в гневе топнув ногой. – Я вам устрою сладкую жизнь, гнусные пропойцы! С завтрашнего дня на корабле вводится «сухой закон»! Никаких пьянок! Никаких самовольных отлучек на берег! Будете заниматься только учебой! Клянусь, я выбью лень и дурь из ваших бестолковых голов!
– Разрешите, капитан… – раздался нерешительный голос из задних пиратских рядов.
– Чего у тебя, Карапузо?
– Помните, капитан, в Карамбу заходила с дружественным визитом эскадра адмирала Гавилана?
– Ну, помню! Ну и что? Только не пойму, какое это имеет отношение к проклятому Торбеллино?
– Самое прямое, мой капитан. Так вот, в тот день мы с друзьями выпивали в кабачке «Пушечное ядро»…
– Ты, быстрее можешь говорить, не тяни кота за хвост! – разозлился Малисиозо, нервно постукивая тростью по поручню.
– В трактире за наш стол подсел некий Руин, слуга Доктора Энви, который хвастался, что он только что сдал лично самому адмиралу опасного государственного преступника, что Гавилан теперь покажет Торбеллино, где раки зимуют. Это я точно запомнил, он так и сказал – «покажет Торбеллино, где раки зимуют». Я еще тогда подумал о нашем пропавшем Торбеллино, поэтому и запомнил.
