Сергей Данилов - Смерть за плечами
— Постель не самое неудачное место, если собираешься пообщаться с красивой женщиной, а твоя Альвейс достаточно привлекательна, когда не смотришь в ее красные глазки.
Крайт расхохотался, а я потянулся за мечом. Меня всегда раздражало непочтительное отношение к женщинам, а здесь вообще речь шла о прекрасной эльфийской принцессе. Правда, потом я сообразил, что вряд ли сумею доказать дерзкому наемнику что бы то ни было, выронив меч из ослабевшей руки.
— Ты меня утомил, пошляк! — Я запустил в сторону кресла подушкой. Та, не долетев, шлепнувшись на ковер в двух шагах от Крайта, а ее так и оставшаяся неповерженной цель от хохота буквально сложилась пополам:
— Тебе сейчас явно не помешал бы Пояс Силы. Уж ты бы тогда спустил с меня шкуру!
«Не пришлось бы, — подумал я. — Ты прекрасно знаешь, что я плохо переношу подобные шуточки, и вряд ли бы ты отважился распускать язык, если бы не был уверен в полной безнаказанности». Правда, вслух я этого не сказал. Со способностью произносить длинные фразы у меня тоже было не все в порядке, я и короткие-то выговаривал с трудом. А вообще-то Крайт прав. Одолжить бы у Гунарта Пояс Силы хотя бы на несколько дней, а то силенок у меня не больше, чем у только что вылупившегося цыпленка.
Приход темных эльфов выбросил Крайта из кресла подобно пинку мясника по прозвищу Потрошитель, от которого забредший на кухню пес пулей вылетает вон. И веселье его как рукой сняло. Крайт с невозмутимой физиономией застыл у дверей, следя за вошедшими эльфами холодным взглядом опытного телохранителя. Альвейс, которую я ждал с нетерпением и в то же время с внутренним содроганием, потому что был просто уверен, что моя теперешняя внешность произведет на нее ужасающее впечатление, среди них не было. Ко мне пожаловал сам король в сопровождении целой толпы придворных, которые зачем-то явились навестить меня вместо прекрасной эльфийки.
— Принц Рикланд, — обратился ко мне темный эльф, усаживаясь в вовремя освобожденное Крайтом кресло, больше привыкшее служить постелью для моих сиделок, чем троном для короля. — Я глубоко скорблю, что чуть не обрек тебя на смерть и вечные страдания. Ведь ты сделал для моего народа то, что не всякий король сделал бы для своего собственного. Ты рискнул не просто своей жизнью, которой вы, люди, не особенно дорожите, но и будущим, что ждет людей после смерти. Я и мой народ благодарим тебя за этот подвиг!
«Глупость, а не подвиг», — подумал я про себя, но король отвлек меня от самобичевания:
— Меч «Пламя дракона» лишь малая доля нашей благодарности. Ты имеешь право потребовать от меня более значимую награду…
— Награду… — Я задумался. — Не нужно мне никакой награды! Вылечите Энди и… позвольте нам уйти. — Каменное лицо Крайта у дверей приобрело оттенок белого мрамора, он всегда с трудом переживал подобные заявления. А темный эльф лишь скривил тонкие губы и прикрыл кровавые щели глаз, что, видимо, должно было выражать крайнюю степень сострадания.
— Спасти маленького волшебника не по силам ни мне, ни моим магам, — со вздохом сказал он после утомительно долгого молчания. — Неосторожное обращение с магией во все времена оканчивалось плачевно. А твой юный колдун совершенно не умеет контролировать свою силу и при этом использует магию высших ступеней. Это удивительно, ведь власть над стихиями редко дается новичкам. Они могут твердить заклинания, как пустые слова, но ничего не произойдет. А этот мальчик повелевает стихией, и не одной из четырех, подвластных эльфам, а пятой стихией — стихией духа! До сих пор я считал, что на это способен лишь один человек — черный колдун. Но сейчас это не важно, ведь спасти его может лишь сила магического кристалла.
— А если я добуду такой кристалл?
— Я ждал этого вопроса. Более того, я пришел сюда, чтобы услышать этот вопрос. — Темный Эльф поднялся, чуть заметно кивнул своим придворным, и те поспешно удалились. — Я знаю о тебе многое из того, что ведомо лишь богам, принц Рикланд, — чуть слышно произнес он. — Мне было видение, что ты найдешь путь в Кер-Иналиен. Ты должен принести мне кристалл Данквила и его волшебную книгу, — склонившись, шепнул он мне в самое ухо. — Если ты сделаешь это, я смогу вернуть силу маленькому колдуну. Но никто не должен знать… — С этими словами темный эльф вышел следом за своей свитой, оставив меня ломать голову, кто это «никто» — эльфы или люди и что же никто не должен знать — что я найду Затерянный город, что должен принести оттуда волшебный кристалл или что темный эльф собирается вернуть Энди силу.
— Как ты мог отказаться от награды?! — прервал мои размышления Крайт, не дожидаясь даже, когда затихнут вдали мелодичные голоса эльфов и серебристый звон их доспехов. — У этих темных эльфов сокровища просто девать некуда! Не убудет от них, если с нами поделятся. Мы туг полгода без жалованья прозябаем, а ты…
— Там мешочек с бриллиантами, раздели на всех. Да, и приведи Гунарта! — распорядился я. Предсказание темного эльфа подстегнуло мое желание как можно скорее встать на ноги и отправиться на поиски Затерянного города. А для этого мне был просто необходим Пояс Силы.
— Но, Рик, этой горе вражьих мускулов самое место в темнице. Пусть отдохнет там, нам же спокойней будет… — попытался возразить Крайт, но я не стал выслушивать его доводы, просто заявил: «Это приказ!» — как обычно делаю, когда мне неохота доказывать свою правоту. По какому-то странному обычаю приказы не принято обсуждать.
Крайт ушел, наверняка вспоминая по дороге лысого демона и всех его родственников по материнской линии, а я почувствовал жуткую усталость и тут же заснул.
За окном маленькой, но уютной комнаты мела метель. Было даже слышно, как она воет в трубе очага, над которым в котелке бурлило какое-то варево. Девушка бросила в него пучок сухой травы.
— Что еще добавить? — спросила она. У нее был очень красивый голос, да и сама она стала еще прекраснее. Когда я в последний раз видел ее во сне? Наверное, в прошлой жизни…
— Меду, да побольше, — раздался из-под вороха толстых лоскутных одеял на лавке у стены сдавленный голос, принадлежавший, видимо, очень старой женщине, которая к тому же была серьезно больна. Именно от нее исходили кряхтение и кашель, время от времени оглашавшие комнату.
Девушка сняла с полки глиняный горшочек и налила в котел тягучего меду. Медом в таком количестве вполне можно было бы накормить голодного медведя, и зелье, с моей точки зрения, должно было выйти просто приторным, но девушка все же наполнила деревянную миску этой гадостью и поднесла больной.
— Вот, бабуль, выпей.
Старушка приподнялась со своего ложа, как слепая нашарила миску и, отчаянно морща и без того морщинистое лицо, сделала громкий глоток.
— Фу, горечь неимоверная! — откашлявшись, прокряхтела она. — Ладно, теперь сосну, пожалуй. Может, к утру полегчает.
Старуха отвернулась к стене и вскоре уже громко храпела, а девушка ополоснула миску, сняла котел с огня и подбросила в очаг дров. Потом смахнула со стола несуществующие крошки, зачем-то подмела и без того чистый пол и достала из огромного, окованного железом сундука старую, потрепанную книгу.
— И здесь ничего, — разочарованно вздохнула она, пролистав страницы. — Только рецепты снадобий и ни слова об этой странной вещице. — Девушка сняла с шеи золотую цепочку и склонилось над медальоном. — Тоже мне «ключ от тайны моего рождения»! — грустно проговорила она. — А как ее узнать, эту тайну, если бабушка ничего не рассказывает. «Придет время, узнаешь!» А когда оно придет, это время? По-моему, я раньше состарюсь…
Что за тайна окружала эту девушку, девушку моей мечты, сказочную принцессу, каким-то колдовством заброшенную в лесную глушь и вынужденную ухаживать за больной старухой? Самое время было мне появиться в собственном сне и выяснить, что к чему, но дверь хижины отворилась, и вместо меня за ней возникли темные силуэты других гостей — двух рослых парней в медвежьих шубах.
— Так вот ты где обитаешь, красавица, — пробасил один, отряхивая снег за порогом. — Не пустишь обогреться? А то заплутали мы с братом. В лесу такая пурга зарядила, деревьев не видать!
Девушка быстрым движением спрятала в кулачке медальон, приветливо, как старым знакомым, улыбнулась парням:
— Конечно, заходите! Хотите цветочного чая с вареньем? — и принялась расставлять посуду.
Парни бойко скинули шубы и сапоги и расположились за столом, а девушка засуетилась, запорхала по комнате, то наливая чай, то подавая варенье с какими-то, похожими на эльмарионские, крендельками. Я почувствовал болезненный укол ревности. Неужели ей нравится кто-то из этих деревенских увальней? Сидят, потупились, только вареньем чавкают, даже слова вымолвить не смеют. Хотя я и сам, наверное, вел бы себя не лучше.
Натянутое молчание длилось недолго. Парень, тот, что просил пустить их погреться, только прикидывался скромником. Он внезапно поймал девушку за руку и резко притянул к себе.
