Александр Уралов - Долгий дозор
После чего стучит в стену фургона, велит Ромке-джи остановиться и пересаживается в кабину водителя, на пассажирское место.
Этим свара и заканчивается. Но последнее слово все-таки остается за Зией. Он берет наконец стаканчик и говорит в спину уходящего Саввы:
— Бе-бе-бе! Злюка-Савва!
— Что-то я не понял, — через некоторое время говорит Егор, — кто у вас по-настоящему главный?
— Президент-эмир! — не глядя на Егора отвечает все еще не успокоившийся Зия, оторвавшись от трубочки.
— Нет, я говорю о тебе и Савве… кто у вас главный? Ну… кто командир отряда все-таки?
Зия несколько раз хрюкает трубочкой, потом встает, запихивает стаканчик в боковую дверцу печи, достает из другой дверцы холодный стаканчик ген-кумыса, вставляет трубочку и наконец нехотя отвечает:
— Савва у нас теперь командир.
— Почему «теперь»? А раньше кто?
— Ты что, не курсе? — мрачно удивляется Зия. — Тебе староста, что ли, ничего не говорил? Сбили нас, понимаешь? Пермские сбили! На самом краю Пермского буфер-каганата. Мы уж вздохнули с облегчением, что нормально пролетели его территорию, а тут — бум! Ну мы и грохнулись в горах… на склоне Сугомака. Наших пять человек солдат и командир группы погибли при посадке… машина с двумя летунами экипажа — всмятку… только мы и уцелели, потому что катапультироваться смогли. Потоптались, потоптались, похоронили ребят, очухались и решили пешком вперед тащиться. Так через гору и пошли, вершину обогнули… осмотрелись и двинули в сторону Каслей.
— А президент-эмир знает?
— Знает, конечно, доклад мы сделали, — машет рукой Зия. — Только толку от этого мало. У Москвы с Пермским буфер-каганатом свои заморочки… а мы — народ маленький. Ну погибли бы, и что от этого президенту-эмиру? А мы все-таки живы… и это хорошо!
Словно подтверждая сказанное, звякает печь.
— Савва, конечно, в чем-то прав, — говорит Зия, видимо, возвратившись мыслями к спору с Саввой. — Ковыряемся на уровне древних времен, когда еще Москву Нью-Мурманском звали и нефть сдуру в печках жгли… Вот, например, представь себе, что мы бы ваш грузовик починили оригинальным образом… заставили бы, например, ходить его на задних лапах и кланяться каждому встречному. И все. Больше он бы ничего делать не умел. В смысле, делать то, для чего его сконструировали! Хорошо бы это было?
Егор представил себе грузовичок, шагающий по тропинкам Города и кланяющийся Маринке… а передние лапы к груди прижаты, как у старосты Володи… и забулькал в стаканчик.
— Тебе смешно, а мы так вот и с компьютерами, и с Сетью. Что-то можем делать… и даже что-то там делаем. Прикладные программки, игры. Только это так — грузовичок кланяющийся, не больше. И с нанотехом такая же дрянь — смело изучаем на уровне «почему это он так делает? а что будет, ежели тэта-зет-прим-нанороботов в кислую среду поместить, а не в щелочную?», не больше! Капаем разное говно в пробирку и сканируем, живы ли? И что получилось — в тетрадочку записываем, как древние. В сущности, мы всего лишь надеемся на Его Величество Счастливый Случай, коль скоро нам осмысленно и целенаправленно влиять на процесс не удается!
Зия, похоже, разговорился не на шутку.
Егор вздохнул. Ну теперь только держись… началось.
Вообще, слушать Зию было интересно. Только очень уж непонятно. Все равно что с древневерами крестоносцами или лунатиками разговаривать — отдельные слова ясны, а в целом — смысл ускользает. Вот, например, мулла-батюшка тоже иногда, бывало, разговорится на уроке, так он хоть более или менее понятные вещи рассказывает, из истории в основном. Как крестоносец, то есть христианин человек Ленин начал атомный Комбинат строить… как мусульмане-лунатики сторону Веры-Истины принимали, какие войны из-за этого бушевали. Как гамеши чуть было апокалипсис не устроили. Изобрели свою лже-религию, ересь несусветную, собственного беса-пророка породили — Саида Гамеша. Ненавидели и людей, и демонов, и науку, и все живое. От гамешей-то аж до самого Святого Джихада покоя не было. Сплошь война. До атом-зарядов дошло, вот как! А потом и сам Святой Джихад грянул — очистительная буря Господа-Аллаха. Тоже долго воевали. Воюют и с ужасом молятся, поскольку жара надвигается во все уголки земли, как у мусульман, так и у христиан, и вообще — везде! И чем скорее пустыня наступает, тем страшнее люди друг друга истребляют…
Далеко ходить не надо — вон, из-под песка ствол танка торчит, осенними песчаными бурями за долгие годы до матовости отполированный. А у Каслей и вовсе, если порыться, можно что угодно откопать: от разбитых шлемов до оплавленных роботов-самоходов. Там, старики говорят, когда-то самое сражение и разгорелось. Даже вертолетная кабина у старой мечети торчит, вместе с лопастями. А уж костей-то, костей!
Егор с Ромкой-джи в Покойницкую ходили. Туда каждый молодой воин из любопытства наведывается. Еще бы! Мальчишками-то по ночам друг другу страшные истории рассказывали, пугали сами себя до дрожи! Как не сходить, не посмотреть на кошмары своего детства.
Говорят, давным-давно прадеды наши специально мальчишек в Покойницкую водили, чтобы на день оставить. Ну вроде как крепость нервов проверить. Есть такая не то пещера, не то цех на старом заводе, а точнее, рядом с ним. Егор думает, что правду те говорят, это все-таки городское бомбоубежище было, где народу набилась тьма-тьмущая!
Теперь уж и не узнать никогда, почему все так там и остались. Вповалку сотни, тысячи костей всех размеров. Одежды и вещи в прах сгнили, но если порыться, то что-нибудь найти можно… если есть такое желание, конечно. У Егора оно не возникло, да и всегда любопытный Ромка-джи в прахе рыться не захотел…
Видать, что-то очень уж страшное стряслось. Мощное. Отчего самый крутой склон горы, в которой укрывище было, просто съехал вниз, открыв миру то, что должно было тайным быть. Может, люди именно при этом и погибли, кто теперь знает?
Вот и гуляют по открытой Покойницкой сквозняки, которые за долгие годы жары высушили и выбелили кости. Даже песчаники редко заглядывают. Прах и пыль, нет там для них ничего интересного. Говорят, если вглубь протиснуться, туда, где своды не обвалились, можно до атом-генератора дойти. И там, мол, все еще есть электричество, хоть за годы активная зона основательно подсела. И говорят, что по сию пору бродят там самые главные люди. Начальство, мэр-бай тогдашний, эмиры и имамы — не ниже рангом. Ну людьми их теперь трудно назвать, потому что умерли давно. Но бродят. Смотрят в пустоту коридоров невидящими глазами, тыкаются в стены, наталкиваются на обломки приборов и мебели.
И вот, мол, раз в десять лет один из этих покойников находит дорогу наверх. Чисто случайно, в соответствии с теорией вероятности! Тычется, тычется, как до этого столетие с лишним тыкался… и выходит запутанными лабиринтами наружу. Постоит у входа и идет прямо. Идет и идет в пустыню по прямой… и пропадает в песках… и появляется на свете через некоторое время еще один карачи.
Красивая и жуткая легенда. Егору даже снилось несколько раз, как встречает он в пустыне покойника живого, полукарачи-получеловек. Жуть. Кошмарные сны легко запоминаются, да!
Но в реальности все спокойно… если только может быть спокойной древняя братская могила, открытая настежь.
В главной пещере, где почти все люди в момент смерти и находились, эхо жутко бормочет. Шепчут души безвинные, жалуются на смерть страшную. Вот там-то и заставляли будущих молодых воинов ночь проводить. Егор как-то с Ромкой-джи попробовали сесть и посидеть тихо. Глухо, только сквозняки в костях едва слышно шуршат. С потолка кабели и лампы свисают, едва-едва покачиваются, стоны и невнятные голоса чудятся. Очень легко представить себе, что это мертвые с тобой разговаривают, достучаться до тебя хотят…
Так что хоть нервы у Ромки-джи и Егора выдержали, но и ходить в Покойницкую им стало неинтересно. Неприятно. Все равно, что из песка с десяток мумий вытащить и с собою в палатке усадить. Не так уж страшно, не так уж противно, но… но нехорошо. Неправедно это, вот и все!
Ну а Зия, тот все больше о науке рассказывает… но тоже есть что послушать.
Грузовик прохромал по осыпающемуся склону бархана и встал передними лапами на гребень. Пол фургона слегка накренился назад. Зия замолчал.
«Комариные» экраны на пределах обзора показывали замысловатый механизм, копавшийся в песке. Видно было плохо, но в облаках пыли угадывалось нечто вроде грузовика, опрокинутого на спину и сучащего лапами.
— Это еще что за чушь? — пророкотал в громкой связи голос Саввы. — Идентифицировать не могу… нет файлов. Не хочется близко подходить.
— Это большой карачи, — подал голос Ромка-джи, — или матка-карачи, — поторопился он выдать гипотезу.
— А ты видел когда-нибудь матку-карачи? — включился в разговор Зия.
— Нет, — смущенно ответил Ромка-джи. — Староста говорит, они сами собой из песка рождаются… в смысле… нанотех.
