Виталий Романов - Вариант «Зомби»
– Короче, Жора! – внушительно произнес Лишнев и положил тяжелую ладонь на плечо бригадира. – Давай, быстренько объясняй, что за направление ты выбрал.
– Юго-запад! – возмутился Салидзе. – Какое ж еще?! Юго-запад, в сторону железки и шоссейных дорог! Мы ж раньше обсуждали! Другой возможности убраться с полуострова нету!
– Ага, юго-запад, – задумчиво протянул Лишнев и потер переносицу.
– Костя, ты думай побыстрее, пожалуйста, – снова вставил слово Доценко. – А то достанут нас. Чую, не оторвались мы пока от хвоста.
– И не оторвемся, если пойдем на юго-запад! – заявил Лишнев.
– Это почему? – напряженно спросил Салидзе.
Лишнев проигнорировал вопрос Жоры.
– Марат, ты человек военный. Слушай! И ты, Клоков! Вроде башка есть. Вот вам задачка. Каждый из вас – начальник лагеря. Побег заключенных. Перед вами карта и приказ руководства: как можно быстрее поймать беглецов. Что делать будете?
Дима задумался: было приятно, что Лишнев высоко оценил его умственные способности. Хотелось дать толковое решение задачи. А у Марата уже был готов ответ.
– Надо сзади поджимать беглецов, чтоб не свернули куда. То есть, по сути, гнать их вперед. А там, на пути – заслон поставить. Примерно так на волков охотятся. Гонят «на номера».
– Во-во! – поддакнул Лишнев. – Правильно, Маратка. Гонят на номера. Хорошо сказал. Именно это с нами делают. Впереди, в юго-западном направлении, засада.
– А я бы еще и южное перекрыл, – добавил Клоков. – Как я понял, железная дорога Мурманск – Санкт-Петербург именно там. Идти на юг – ближе. Это как бы катет треугольника. А на юго-запад – гипотенуза. Она всегда длиннее катета.
– Выходит, закрыли бы юг и юго-запад. Поставили стрелков. Так?
– Так.
– А мы куда премся?
– Ну, хорошо! – Салидзе всплеснул руками. – Значит, я дурак. Не туда веду людей. А куда, по-твоему, повел свою банду Леха-Гестапо?
Жора завелся, буквально кипел – сказывался южный характер.
– Мезенцев повел своих людей на юго-запад, – спокойно начал Лишнев. – Такой дорогой, чтоб точно выйти к шоссе или к железке.
– Вот!
– Но это потому, что он дебил! – закончил Костя.
– Думаю, Константин прав, – высказал мнение Фокин. – Надо сделать крюк. Нельзя так вот, запросто, двигаться по маршруту, вычислить который может любой полуграмотный офицер. Дмитрий Клоков говорил, что Смердин – подполковник внутренних войск. Думаю, он способен просчитать варианты. На южном и юго-западном направлениях ждут ловушки. Надо уходить на восток, а потом на север. Пропустить мимо себя погоню.
– На север?! – возмутился Салидзе. – Да вы чего, совсем тупые? Нам и без того сотни две километров пройти надо! Без жратвы. А вы еще на север двигать задумали. Протянете ноги от голода!
– Другого выхода нет, – за всех ответил Марат Доценко.
– Ладно, – Салидзе, присевший было на корточки, резко встал. Нашел взглядом Клокова. – Идешь со мной?
Дима отступил назад, отрицательно замотал головой.
– Ну, значит, ухожу один, – подытожил бывший бригадир. – Тем лучше. Счастливо, великие стратеги!
И он растворился в темноте.
– Выбрал ту же дорогу, что и зэки, – вполголоса сказал Лишнев. – Они тут перед нами проходили. На камнях, на тропке – кровь. Ладонью почувствовал. Кто-то из них ранен.
– Хром, – подсказал Дима Клоков. – Он после вас через второй ряд колючки прорывался, вы не видели. Потерял равновесие, запутался. А когда вылезал – разодрал руку или бок. Там, на мотках, его кожа была. И кровь.
– Если много крови потеряет, не сможет выдерживать темп. Прибьют его, – без особого сожаления сказал Марат. – Леха Мезенцев зарежет любого, кто в балласт превратится. Зверь.
И вдруг они услышали крик! Совсем неподалеку. Все тут же, без команды, присели. «Растеклись» по сторонам, сливаясь с камнями. Теперь до них донесся стон.
– Костя! – шепотом произнес Доценко. – Проверить надо. Что там?
Он замолчал, ожидая, что скажет Лишнев. Дима понял, что даже Марат, имевший военный опыт, в сложные моменты уступает лидерство бывшему спецназовцу.
– Давай, Маратка! – разрешил Костя. – Возьми Клокова, по-быстрому проверьте.
Доценко вытащил десантный нож и, пригнувшись, двинулся вперед. Дима оторвался от скал, последовал за Маратом. Сердце билось часто-часто. Собственное дыхание казалось таким громким, что Дима не понимал, как его не слышат преследователи.
Они прошли по тропке, которую выбрал Салидзе, метров сто, а может, и больше. В темноте Клоков не мог точно понять. Однако именно он почувствовал, когда надо остановиться.
– Марат, – он хлопнул более опытного спутника по плечу и показал вниз. – Там кто-то есть!
Товарищ кивнул и показал Дмитрию, что тот должен замереть на скалах. Сам Доценко, приглядевшись и выбрав дорогу, бесшумно пополз вниз. Дима затаил дыхание.
– Тьфу ты! – услышал он голос Марата. – Дай, посмотрю!
И тут же раздался еще один протяжный стон.
– Лежи, жди! Фокина позову, – донеслось снизу.
Вскоре на тропке появился Доценко.
– Салидзе, – пояснил он, не дожидаясь вопросов спутника. – По-моему, перелом. Вишь, тут тропинка неровная, скос вбок. Не удержался, наверное, в темноте ногу не так поставил. Скользнул с тропки, упал вниз. Высота не очень большая, выжил. Но, кажись, ногу поломал. Я сам хотел посмотреть, да стонет он. Надо, чтоб Фокин глянул. Сейчас позову, жди здесь.
Вскоре рядом с Клоковым оказались Лишнев и Доценко. Святослав, не мешкая, полез вниз.
– Осторожнее, святой отец! – то ли в шутку, то ли всерьез сказал Константин.
Кажется, Лишнев стал по-другому относиться к бывшему священнику после того, как Фокин спас его от смерти. Святослав не ответил, он был уже внизу. Салидзе застонал снова, потом еще.
– Плохо дело, – озабоченно произнес Фокин, появившись возле товарищей. – Раздробил колено, осколок кости наружу торчит. Тут лангету не наложишь, и способность к самовосстановлению не выручит. Оперировать надо, кость на место ставить, «склеивать». Все – в клинических условиях. Иначе заражение крови, смерть. Думаю, еще у Георгия перелом ребер. Тут я не уверен, внешних проявлений нет. Но, по симптомам, ребра сломаны.
– Дай я сам посмотрю, – вдруг сказал Лишнев и, не дожидаясь ответа спутников, уполз вниз.
– Он что, в медицине разбирается? – удивленно спросил Доценко у Клокова и Фокина.
Дима пожал плечами. Снизу донесся хрип.
– Что там происходит? – теперь уже Клоков задавал вопрос товарищам по несчастью.
Никто не отозвался, но спустя несколько секунд оставшиеся наверху услышали негромкое пыхтение спецназовца.
– Умер наш бригадир, – негромко объяснил Лишнев, появившийся на тропке. – Умер.
Дима бросился к обрыву, перевесился над краем, вгляделся. То ли ему показалось, то ли действительно Салидзе лежал на спине. Шея Георгия была неестественно вывернута вбок.
– Ах ты! – Дима вскочил на ноги. Бросился к Лишневу, ударил того кулаками в грудь. – Ты убил его! Убил! Беззащитного!
– Заткнись, щенок! – спецназовец отбросил рыжеволосого парня одним увесистым пинком. – Да! Я убил его!
– Грех на душу, – пробормотал Фокин. – Эх, Костя… Грех на душу взял…
– Взял! – Лишнев присел на корточки возле Святослава, схватил того за ворот, притянул к себе. – Взял! Но это я взял, а не вы! Что еще надо?!
– Отпусти, – спокойно, как-то вяло отозвался Фокин.
Лишнев вскочил на ноги, повернулся ко всем спиной. Замер, сжимая и разжимая кулаки.
– Да, я не идеал! – произнес он после небольшой паузы. И последующая тирада оказалась необычно длинной для Константина: – Я поступаю так, как привык! Как меня учили! Возможно, это кажется диким и странным. Но так надо! Его нельзя было оставлять в живых, он знал, куда мы пойдем. Или вы, как идиоты, думаете, что Салидзе выдержал бы пытки? Нет! Смердин быстро вынул бы из Жоры нужную информацию. И мы все – все, слышите! – полегли бы в этих долбаных скалах!
Дальше! Если я упаду – не буду просить, чтоб меня тащили. Хотите – бросьте. Хотите – добивайте. Но я рта не раскрою, чтоб просить вас о пощаде. Потому что, спасая меня, вы подохните сами. Поняли?!
Никто не отозвался.
– Пошли! – скомандовал Лишнев.
После долгих раздумий подполковник Смердин решил, что дальше скрывать правду от руководителей операции невозможно. Ликвидаторам не удалось «накрыть» беглецов в первые часы. Охрана расслабилась, бойцы оказались не готовы к тому, чтоб мгновенно начать преследование мутантов, совершивших побег из лагеря…
Полковник рвал и метал, глядя, как его люди судорожно носятся по лагерю, комплектуя сухой паек, наполняя фляги водой, разбирая запасные обоймы, бинокли, приборы ночного видения. Теперь он понимал: надо было совсем по-другому контролировать подчиненных. Во все – в любые мелочи – влезать лично, тыкать каждого носом, как щенка. Он-то, по старой привычке, чисто автоматически полагал: охранник режимного лагеря четко знает, как действовать в такой ситуации. А тут выяснилось: его подчиненные даже не предполагали, что из «зоны» возможен побег!
