Александр Авраменко - Тевтон
– Ваша спальня готова, господин.
– Хорошо. Спасибо. Пойдем.
Поднялся со стула. Все же те немногие часы, пока не привезут деньги, лучше поспать в привычном положении – лежа, а не скорчившись в неудобной позе на жестком стуле. Пусть ему и не привыкать… Тихо пискнули доски, прогибаясь под весом массивного тела. Маэй подалась назад, придерживая дверь перед тевтоном.
Вот и спальня. Разгорожена ширмой на две части. Одна, побольше – его. Меньшая – ее. Они спят в одной комнате. Естественно, на разных койках. Точнее, на кровати спит он. А фэлла – на плоской лежанке, сооруженной ею из листа пластика. Курт предлагал Маэй взять себе койку – благо, этого добра было в избытке, но та отказалась. Впрочем, если быть честным с самим собой, он уже привык к ее присутствию, к ее дыханию во сне, легкому шороху одежды и даже запаху. Так что же теперь с ней делать? Это была его последняя мысль, перед тем как погрузиться в темноту сна…
Курту показалось, что он только уснул, когда его тронули за плечо.
– Господин!..
В мгновение ока Вальдхайм оказался на ногах.
– Что случилось?
– Пришла машина. Просят вас.
– Хорошо. Что с моими ребятами?
– Все спят. Только в казарме.
– Это хорошо. Они хоть поели?
– Нет. Просто попадали на койки и уснули.
– А это плохо. Ну да ладно. Пойдем…
Бронированный ваген, в каких на Тевтонии перевозили деньги, уже ждал его. Коренастый кнехт, с ног до головы закованный в броню, тщательно сверил личность Курта с изображением на экране раухера, затем попросил приложить большой палец к сенсору. Прибор, довольно пискнув, открыл внутренний замок сейфа, и два охранника с трудом выволокли тяжеленный сундук наружу.
– Сто тысяч платиновых талеров, Брат фон Вальдхайм.
Это что? Пятьдесят тысяч его команде, а остальные ему?! Ничего себе… Верховный Казначей воистину щедр!
– Благодарю за работу, друзья.
Те удивленно оглянулись: тевтон обратился к шрехтам, которыми были кнехты, как к равным? Но промолчали, вернулись в ваген, и, взревев двигателем, тот исчез за маревом силовой стены. Курт с сомнением взглянул на металлический ящик с деньгами, потом все-таки решил попробовать. Ухватился за ручку и чуть не упал от усилия – тот легко взлетел в воздух. Он что – пустой?! Быстро поставил ящик на землю, открыл – нет. Полнехонек!
– Маэй, можешь поднять его?
Фэлла попыталась стронуть сундук с места, но безуспешно.
– Эх ты, задохлик! Дай-ка сюда.
Курт снова ухватил ящик за ручку и, небрежно помахивая им, направился с ношей к их домику, оставив девушку с приоткрытым от удивления ртом стоять на месте. Уже поднимаясь по затрещавшим ступеням, обернулся и крикнул:
– Слушай, принеси мешки со склада. Двадцать пять штук. Только небольшие. Надо монеты разложить. Лучше штук тридцать. Хорошо?
Маэй, не в силах вымолвить ни слова, только кивнула в знак согласия… Против ожидания, Курт чувствовал себя отлично. Словно проспал не четыре часа, а намного больше. Организм будто родился заново. По жилам струилась чистая энергия, мышцы просто играли силой. Поставив кованый сундук посередине комнаты, тевтон вновь открыл крышку, ожидая фэллу. Та, впрочем, не заставила себя ждать, появившись буквально через пять минут с охапкой мешочков.
– Что-нибудь еще, господин?
– Да. Помогай. По две тысячи в каждый.
Отсчитывать монеты было легко, поскольку в Казначействе их упаковывали по сто штук в столбик и запечатывали в специальную бумагу, клеймя хвосты печатью алого сургуча с оттиском особого штампа. Так что дело продвигалось быстро, но когда ящик наполовину опустел, а у ног обоих счетоводов выросла гора мешочков, уже начало смеркаться. Курт потянулся и зевнул:
– Устала?
– Нет, господин.
– И хорошо. На ужин тебя хватит?
– Да, господин. Сейчас принесу… Господин! – неожиданно воскликнула она с мольбой, прижав руки к груди. Курт удивленно взглянул на нее:
– Что?
– Вы… тевтоны победили?
– Да. Как ни горько тебе это слышать. Войска вторжения уничтожены. Почти полностью. Флот на орбите – тоже. Вроде бы два корабля спаслись, но это не подтверждено.
– А… госпожа Оро?
Вальдхайм отвернулся, чтобы не видеть ее наполненных слезами глаз.
– Ее взяли в плен.
– Какой позор… Как она могла?! Она должна была умереть, а не сдаваться в плен!
– Госпожа Оро не сдалась. Я же сказал: ее пленили. Она собиралась броситься на меч, когда кнехты скрутили ее. Так что не обвиняй зря… Но в любом случае, Капитул приговорил ее к смерти.
– И как ее казнят?
– По закону Ордена – на Поле Еретиков. После освобождения нашей столицы, Гроссбурга, госпожу Оро сожгут.
– Живьем?!
– Да. Как еретичку и врага Ордена. Извини, но она совершила слишком много зла. Казни гражданских, убийства и изнасилования. Бессмысленное разрушение. Эта женщина полностью подавила волю командующего вторжением и подвигла его на совершенные зверства. Так что…
К его удивлению, Маэй успокоилась. Во всяком случае, после его слов слезы исчезли, и она удовлетворенно вздохнула:
– Это хоть немного искупит позор, который она навлекла на семью. Благодарю вас, господин, за вашу доброту. За то, что вы не отказали мне в милости узнать вести о Госпоже. Не откажите еще раз, господин, в своем бесконечном милосердии?
– Чего ты хочешь?
Он начал злиться, но фэлла, словно почувствовав его настроение, склонила голову:
– Господин… Вы будете присутствовать при казни госпожи Оро?
– Естественно. Все Братья будут на Поле.
– Могу ли я сопровождать вас туда? Вы… Можете требовать от меня всего, что захотите. Только возьмите с собой! Я должна буду сообщить ее семье о последних минутах жизни госпожи Оро…
– Ты надеешься вернуться в империю?
Курт был удивлен: на что она рассчитывает? Но ответ развеял все его подозрения:
– Господин… Я узнала ваш мир лучше, чем кто-либо из моих соплеменников. Вы не оставите все так, как было. И рано или поздно вы вторгнетесь в Истинную империю. Просто я надеюсь дожить до этого и вернуться туда с вами, господин. А еще – надеюсь обнаружить на родной планете кого-нибудь живого…
Глава 20
Все-таки на улице хорошо! Курт задрал голову и, улыбнувшись, взглянул на чистое небо. Яркое солнце, густая синева воздуха, напоенного ароматами цветущих яблонь, посаженных вдоль аллеи, ведущей из медицинского института, где он проходил обследование. Медикусы, снимая показания с приборов, удивленно покачивали головами и изъяснялись между собой на малопонятном языке. Их профессиональный жаргон напоминал латынь. Каждый тевтон знал ее с детства, на ней велись службы в храмах и церквях Ордена. Но медикусов Курт не понял.
– Пойдемте, господин. Ваген ждет.
Ах да… Маэй. Девушка стояла рядом, почтительно склонив голову, одетая в обычное длинное тевтонское платье. Ее удивительно светлые волосы были свободно распущены по плечам, выделяясь на белой ткани больничного халата этаким ярким пятном. Фэлле также пришлось пообщаться с медикусами. Но она попросила об этом сама, а те, естественно, согласились. Их неистощимый энтузиазм волновала проблема чужаков. Ведь никто так и не доказал, относятся пришельцы к одному биологическому виду с тевтонами или нет? Ибо легенды – легендами, но вот фактический материал на основе исследований физиологии организма, химического состава крови и ДНК – совсем другая вещь. Еще Курт сильно подозревал, что у девушки опять покопались в голове, но поскольку в ее поведении ничего не изменилось, то решил не спрашивать лишнего. У него было целых три недели, в течение которых он собирался отдохнуть. Тем более что, как сказал Магистр, следующий отпуск будет неизвестно когда. Да и будет ли? Тайна, покрытая мраком. Так что стоило ловить момент…
Он поправил висящий на боку рыцарский меч, тронул аксельбант парадного мундира и шагнул вперед.
– Пошли, Маэй!
Ваген был роскошен. Хоть Братьям и положено жить в скромности, но время меняет многие вещи. Так вот и владение личным имуществом в конце концов было разрешено. Немногим скарбом, конечно. Скажем, земли и недра могли принадлежать только Ордену, и дворянам наделы вручались не в вечное личное пользование, а только на период жизни награжденного. Делить поместья между своими наследниками действующий владелец не мог. Его сыновья получали, в свою очередь, поместья в других местах. Если, конечно, их заслуживали. Либо становились безземельными фрайхерами. Иногда – переходили в другое сословие. Но последнее было редкостью. Хотя и случалось. Так что личный ваген также явился знаком перемен, происходивших в политике Ордена в последнее время…
Курт с удовольствием уселся за руль – ему нравилось водить машину. Маэй устроилась на пассажирском сиденье.
– Куда едем? – осведомился тевтон. Фэлла, улыбнувшись, включила систему навигации. На лобовом стекле вспыхнула точка.
