Владислав Выставной - Контрабанда
И тут что-то произошло. Короткий порыв ветра – и его что-то больно ужалило под лопатку.
– Что такое? – пробормотал командир.
Он держался за щеку. Убрал руку. Посмотрел на ладонь. Алело крохотное пятнышко крови.
И вдруг тонкие красные трещины побежали по его лицу. Командир зарычал от боли.
В тот же миг, почти одновременно раздались вскрики ребят. Игорь не успел ничего подумать – адская боль пронзила грудь, быстро разбегаясь по всему телу.
Он закричал.
Память сделала резкий скачок. Теперь он не чувствовал боли. Более того – он по ней тосковал. Эту боль требовалось вернуть, так как нет ничего лучше, чем наслаждение болью. И быстрее всего найти боль – в бою.
Он видел перед собой лицо командира. Еще недавно оно принадлежало преданному боевому другу. Теперь это – лицо врага. Жуткое, покрытое кровавыми прожилками и вздувшимися венами лицо.
Ножи выхватили почти одновременно – сказалась общая система подготовки. Командир бросился первым. Он брал силой, но реакция у Игоря была лучше: он увернулся и полоснул противника по бедру зазубренной стороной лезвия.
Удивительное, абсолютно новое ощущение – необычайный прилив сил, стремящихся разорвать тебя изнутри. Будто в теле включили мощный форсаж.
– Сука! – прорычал командир и, извернувшись как кошка, сделал опасный выпад.
Игорь был готов. Отпрыгнув, он воспользовался неустойчивым положением врага и нанес удар «берцем», с разворота. Командир кубарем отлетел назад. Он не успел встать: лезвие вонзилось ему в спину.
Игорь равнодушно следил за тем, как Жорж выдергивает нож из-под лопатки командира и медленно вытирает о рукав.
– Кинули нас, гады, – он неторопливо приближался к Игорю. – Патроны-то липовые.
Только сейчас Игорь сообразил схватить автомат. Передернул затвор, нажал пальцем спусковой крючок. Еще раз…
Только сухой щелчок в ответ.
Жорж с интересом следил за этими манипуляциями и приближался, ловко перебрасывая нож из руки в руку. Еще через миг два тела сцепились в смертельной схватке…
Память снова произвела «перемотку».
Теперь он дрался сразу с двумя противниками. Один махал ножом, другой орудовал как дубиной трубой «Шмеля». Боковым зрением он видел, что рядом сцепились еще двое.
У этой драки не было цели. Телом двигала слепая ярость, невыносимое желание убивать. Сделав невероятный рывок, Игорь поднырнул под мощный замах «Шмеля» и вонзил нож врагу под солнечное сплетение. В следующий момент он уже сидел, упершись коленом в грудь второго противника, готовясь перерезать ему горло.
Мощный удар сбил его. Еще один «брат по оружию» подкрался со спины и нанес удар саперной лопаткой.
Планировал снести полчерепа. Спасла случайность: лопатка провернулась в руке, скользкой от чужой крови. Удар вышел плашмя. К тому же обладателю лопатки уже пришлось переключиться на другого противника: тот приближался с болезненной ухмылкой, и в каждой его руке было по ножу…
Все это Игорь наблюдал с примятой травы. В голове шумело, но что-то заставляло его внимательно высматривать момент для броска.
И вот у него остался только один противник – тот, с двумя ножами. Что-то далеко внутри устало напоминать: это не абстрактный враг – это Серый, старый друг, с которым приходилось делить палатку и есть из одного котла, почти брат. Но в сознании ярко пульсировала мысль: теперь это просто безжалостный враг.
Он так и не успел подняться с травы. Раздался сухой хлесткий удар – и Серый вздрогнул. Остановился и снова пошел на него. Снова тот же звук и характерный свист. По камуфляжной ткани на груди Серого стали расползаться темно-красные пятна. Но он продолжал идти с какой-то безумной усмешкой. Изо рта струйкой текла кровь.
В следующий миг голова его взорвалась красными брызгами, и тело повалилось на бок.
Игорь в равнодушном оцепенении наблюдал, как со всех сторон приближаются фигуры в совершенно неуместных здесь костюмах химзащиты, с пистолетами в руках. Проходя мимо истерзанных тел, они останавливались и педантично производили контрольный выстрел в голову.
Последним порывом Игоря было броситься на одного из них и вонзить нож туда, где под холодной резиной прячется сердце. Он вскочил, перехватил нож поудобнее и, хищно пригнувшись, рванулся вперед, к ближайшей фигуре, мертво глядевшей на него через ничего не выражающие стекла противогаза.
Фигура вскинула руку.
Пистолет с глушителем.
Щелк!
9Хитроумный медицинский агрегат выплюнул его из своих мягких объятий. Гильза вывалился из летучей «ткани» и упал на колени.
– Хорошо, что я не поторопился с пулей, – Кшатрий обескуражено качал головой. – Достань я ее, мы бы сейчас не разговаривали: велика вероятность, что ты бы превратился в того кровавого монстра и просто оторвал бы мне голову…
– Я убил его… Их… – бормотал Гильза.
Его трясло.
– Да, воспоминания не из приятных, – согласился аулонец. – Впрочем, я не уверен, что ты сделал это по своей воле. Более того, я не уверен, что это вообще был ты.
– О чем вы? – слабым голосом спросил юноша.
Его продолжали преследовать кровавые картины, а главное – жуткое ощущение, когда хочется только одного – убивать…
– Когда чужая, да еще и злая воля завладевает твоим сознанием, тут, не моргнув, и родного брата убьешь… Тебе удалось удивить меня, парень. Я никогда еще не сталкивался с подобным.
– Так что же это такое? Что там произошло?
– Смотри сюда…
Кшатрий нажал кнопку на лазерной указке и направил яркую точку на объемное изображение, всплывшее на изогнутой стене. Там виднелся в разрезе полуразмытый человеческий торс.
– Видишь эту черную точку? Вначале я принял ее за опухоль. Но потом понял: это – чужеродный организм, судя по всему – внеземного происхождения. Нечто вроде споры, проросшей в тебе и давшей ростки по всему организму. Видишь эту тонкую «паутинку», разбегающуюся от точки – чем-то это напоминает грибницу. Я полагаю, это сродни дублирующей нервной системе. Эта штука использует твое тело, твой мозг, твои знания и навыки, но совершенно по-другому мотивирует тебя. Она глушит твой разум, оставляя лишь способность повиноваться, и разжигает жажду убийства. Простая, в чем-то даже примитивная идея, но какое невероятно эффективное действие!..
Кшатрий помолчал немного и добавил:
– Это, конечно, не мое дело, но, судя по тем обрывкам твоей памяти, что я имел возможность наблюдать, эти споры подсадили вам намеренно.
– Но зачем?!
– Этого я не знаю. Возможно, чтобы понаблюдать за вами, отследить вашу реакцию. Ты стал жертвой чьего-то эксперимента.
– Но почему эта штука во мне перестала действовать?
– Серебряная пуля. Думаю, экспериментаторам было известно, что только так можно эффективно останавливать своих «подопытных кроликов». Серебряная пуля обуздала в тебе агрессивного оборотня. Все, что нужно для его возвращения, – просто извлечь пулю…
– А можно как-нибудь вылечиться? – с надеждой спросил Гильза. – Ну, удалить все это?
– Разросшуюся «паутину»? Боюсь, что нет. Она заменила тебе часть нервной системы, тонко встроившись в организм. Наверное, тебе с этим жить.
Гильза лишь молча кивнул.
Он чувствовал усталость и разочарование. Обрывки воспоминаний не принесли ни облегчения, ни ощущения того, что он действительно что-то вспомнил. Все, что выудил из глубин памяти аулонский сканер, будто бы принадлежало не ему, а совсем другому человеку.
Единственное, что он понял, – так это то, что серебряная пуля для него не наказание, а спасение. Спасение от того жестокого безжалостного зверя, что сидит внутри в ожидании удобного случая, чтобы вырваться на свободу. И теперь, когда он, Гильза, предупрежден, следует приложить все силы к тому, чтобы зверь навсегда остался в своей мрачной норе…
Но оставалось еще что-то.
Он с удивлением понял, что не всегда был таким пассивным, безвольным слабаком, каким знал себя «с пули». В его жизни находилось место серьезным переделкам, в которых он не отсиживался и не был «мальчиком на побегушках». Он был храбрым, уверенным в себе человеком, способным держать в руках оружие, готовым открыто смотреть в лицо опасности и рисовать жизнью во имя дела.
Конечно, ему и раньше намекали на его такого рода прошлое. Но одно дело слушать рассказы посторонних, а совсем другое – прочувствовать самому.
Все еще робко Гильза попробовал представить себе, как бы сейчас действовал тот Игорь Кошкин, который давным-давно сгинул. Что бы он сделал прямо сейчас?
Решение пришло мгновенно, и было оно неожиданным для него самого.
– Я должен идти, – уверенно сказал Гильза. – Спасибо вам за все!
– О чем речь! – улыбнулся Кшатрий. – Тебе спасибо. Ты даже не представляешь, какое удовольствие доставил мне твой случай.
Юноша кивнул в ответ: он уже убеждался, что порой врачи приходят в восторг и от более отвратительных вещей.
