Андрей Быстров - Империя Дамеона
— А куда, позвольте узнать? — осведомился чиновник.
— В Коадари, сеньор.
— В Коадари? — Бразилец казался озадаченным, очевидно, решил, что ослышался (или американец ошибся). — Вы имеете в виду Куритибу?
— Да нет, Коадари. — Эванс достал из кармана сложенный бланк. — Город, точнее, поселок на реке Тапажос. Вот разрешение бразильского министерства безопасности, подписанное министром. Его переслали сеньору сенатору в Вашингтон по дипломатическим каналам.
Чиновник с удивленным видом изучал документ.
— Все правильно… Но сеньоры нам сообщили, что ваша поездка — не что иное, как туристский вояж. Коадари — совершенно неподходящее место для туризма. То ли дело Рио-де-Жанейро! Из семи дней, потраченных на сотворение мира, Бог израсходовал пять на Рио. Копакабана, самые красивые женщины на земном шаре! Фламенго, Ипанема… Поверните штурвал вашего самолета, сеньоры!
— Как нам связаться с диспетчерским центром Коадари? — спросил Эванс, забирая у красноречивого бразильца министерское разрешение.
Чиновник тяжко вздохнул, словно врач у постели умирающего:
— Там нет диспетчерского центра. Есть что-то такое, но… лететь вам все равно придется по визуальной ориентировке. Я выделю вам в помощь местного пилота, а уж о цене договаривайтесь сами… Не уверен, что ваш «Лиэрджет» способен сесть в Коадари. Туда летают самолеты попроще. Всего хорошего, сеньоры.
Он сухо поклонился и удачился, будто оскорбленный в лучших чувствах. Американцы переглянулись.
К «Лиэрджету» подкатил ослепительно желтый заправщик. Бригада техников приступила к осмотру самолета. Рэнди, Эванс и Флетчер поднялись на борт.
Местный пилот, он же штурман по имени Уго Силвейра, прибыл через полчаса. Он объяснялся на английское с забавным акцентом:
— Коадари, сеньоры? Долетим хоть к черту на рога за четыреста долларов… В случае гроз и прочих сюрпризов погоды сядем в Сантарене или Алтамире. Высота — полмили, больше нельзя, я ничего не увижу. Автономия полета десять часов.
— Что такое «автономия полета»? — Эвансу был незнаком такой авиационный термин.
— Это значит, — пояснил словоохотливый Силвейра, — что, если в течение десяти часов мы не совершим посадку ни в Сантарене, ни в Алтамире, ни в Коадари и вдобавок пропадем из эфира, власти начнут поиски.
— И найдут? — поинтересовался сенатор.
— Ну… Случается, находят, — смущенно ответил Силвейра.
Техникам не понадобилось много времени, чтобы констатировать идеальное состояние двигателей и систем управления «Лиэрджета». Один из них немного задержался — у него что-то не заладилось с крышкой кожуха правого двигателя. Убедившись, что другие отошли далеко и на него никто не смотрит, он откинул изогнутую металлическую крышку, выхватил из-за пазухи продолговатый предмет и поместил его внутрь кожуха. Потом он захлопнул крышку — проблемы с ней исчезли как по волшебству, она держалась будто влитая.
Заправщик отъезжал. Эванс включил связь и запросил у диспетчера разрешение на взлет.
«Гейтс Лиэрджет» разбежался по полосе. Через пять минут, следуя указаниям Силвейры, Эванс развернул машину на юго-запад.
Эванс и Рэнди никак не могли взять в толк, по каким признакам ориентируется их штурман. Внизу тянулась одуряюще однообразная сельва, к тому же стрелка магнитного компаса словно ни с того ни с сего принялась капризничать, а Силвейра уверенно говорил, в какой точке следует отклониться на определенное число градусов вправо или влево.
— На магнитный компас плюньте, — посоветовал он. — Эта штука здесь бесполезна. Под нами горы Серра-дос-Каражас, там залежи железной руды, каких человечеству до страшного суда хватит. Просто слушайте меня.
«Лиэрджет» на малой высоте летел к городу Коадари, унося с собой то, что лежало у сердца правого двигателя…
29
В кабинет Абнера Сарджента вошла симпатичная секретарша.
— К вам некий мистер Кригер, сэр, — доложила она. — Он утверждает, что ему назначено.
— Правильно утверждает, — улыбнулся девушке Сарджент. — Давайте его сюда.
Кригер (Хойланд запретил себе даже мысленно, даже во сне вспоминать настоящее имя) пружинистым шагом пересек просторный кабинет и крепко пожал руку хозяину. Сарджент, неприметной внешности человек лет сорока с большими залысинами на висках, предложил гостю кресло, вопрошающим жестом указал на бутылку коньяка, подвинул коробку с сигаретами. От коньяка Кригер не отказался.
— Рад наконец лицезреть вас воочию, мистер Кригер, — сказал Сарджент. — Или вам привычнее — repp?
— Привычнее — мистер. Я совершенно американизированный немец. Внешне, разумеется. Не по духу.
— Мы столько хорошего слышали о вас от мистера Хартмана… — Сарджент приподнял бокал. — Так почему вас интересует организация «Американский орел», мистер Кригер?
— А она меня ничуть не интересует. — Кригер выпил и поставил свой бокал на стол. — Если хотите знать мое мнение, эта организация — сборище глупых, трусливых, напыщенных индюков.
Сарджент изобразил кривую улыбку:
— Тогда зачем же вы пришли к нам?
— Я ищу реального дела, мистер Сарджент. Все эти легальные организации — просто хлам. Я пришел потому, что хочу посвятить себя национал-социалистскому движению. Служить идее возрождения Великого Рейха по заветам Адольфа Гитлера. Вот почему я здесь.
— Гм… — замялся Сарджент. — Вы как-то слишком эффектно ставите вопрос. Мы тут занимаемся деятельностью в рамках закона на благо Америки…
— Да? — Кригер встал. — Статейки пописываете? В таком случае спасибо за коньяк, мистер Сарджент. Пописывать статейки на досуге я мог бы и без вас. Жаль, что я ошибся. Очевидно, я просто неверно понял моего увлекающегося друга Хартмана.
Он направился к дверям.
— Сядьте! — крикнул Сарджент.
Властность в голосе преобразила его тускло-чиновничий облик.
Кригер выжидающе обернулся, но садиться не стал.
— Сядьте, — повторил Сарджент. — Наш разговор не закончен, напротив, он только начат. Не знаю, что вам наговорил мистер Хартман, но…
— Я понимаю, — Кригер снова погрузился в кресло — Время выступить открыто еще не пришло, надо соблюдать приличия. Но как вы находите людей при таком уровне секретности? Если правды о вас никто не знает.
— Вы же узнали, — заметил Сарджент. — Так оно обычно и происходит. Наши люди подбирают кандидатуры среди своих знакомых, друзей, осторожно присматриваются к ним… Процесс может занять годы, мистер Кригер. Например, сколько лет вы знакомы с Хартманом?
— Больше десяти.
— А когда он впервые заговорил с вами о нас?
— Честно говоря, недавно.
— Вот видите… Бывают, к несчастью, и промахи. Что ж, приходится их исправлять.
При этих словах глаза Сарджента зловеще блеснули. Кригер предпочел притвориться, что не заметил угрозы.
— Расскажите немного о себе, мистер Кригер, — попросил Сарджент, возвращаясь к будничному тону. — Я знаю, что вы математик, это позволяет предполагать в вас аналитический склад ума…
— Я давно оставил занятия математикой, — сказал Кригер. — Вероятно, вам известно, что со мной случилось несчастье.
— Да… И это очко не в вашу пользу. Психиатрическая клиника — не совсем то учреждение, после которого мы так уж охотно принимаем людей.
— Если бы вы действительно наводили обо мне справки, — раздраженно ответил Кригер, — а не копнули мою биографию поверхностно, вы бы знали, что это не было связано с психическим расстройством. Авария, тяжелая травма головы, длительное лечение… Но теперь я снова в превосходной форме. И умственно, и физически. Тренировки, тренировки!
— Хотелось бы верить.
— Желаете устроить экзамен? Пожалуйста. Я видел, какие гориллы охраняют вход в ваше благотворительное заведение. Как насчет двоих с ножами против меня безоружного?
— Еще успеете, — усмехнулся Сарджент. — Мускулы — ничто в современной войне, Эрвин Победит интеллект…
— Хотите партию в шахматы? — с желчным сарказмом спросил Кригер.
Сарджент засмеялся.
— Вы неудобный собеседник. Колючий, как дикобраз.
— Да? А на что вы рассчитывали, намекая на мою психическую неполноценность? Я серьезный человек, мистер Сарджент, и давайте сразу поставим все на свои места..
— Подождите, подождите, — недовольно поморщился Сарджент. — Если вы полагали, что вам дадут автомат и вы с криком «Хайль Гитлер» ринетесь завоевывать мир, тогда вы несколько поторопились.
Кригер смягчился.
— Да, конечно… Но поймите, если вас с ходу записывают в идиоты…
— Никто вас никуда не записывает. Вы новый человек, к вам необходимо приглядеться… Пойдемте со мной.
Сарджент подошел к двери и распахнул ее. Мимо сидевшей за столом секретарши они проследовали в коридор и под холодными взглядами охранников спустились в подвал по крутой металлической лестнице, огибающей изнутри бетонный колодец.
