Владимир Ильин - Реальный противник (Пока молчат оракулы)
В общем, медлить было никак нельзя. Поскольку задание было провалено изначально, то теперь задача заключалась в том, чтобы вырваться из этого «моря крови» целым и невредимым, причем не одному, а с раненым…
Барсук так и не пришел в себя, поэтому Рамиров вскинул его на плечи и медленно, скользя по осколкам стекла и обходя языки пламени, пошел к тому месту в стене вестибюля — бывшей стене, потому что теперь от нее оставалась только металлическая рама — где, как ему указывал «оракул», имелось больше шансов пройти через кордон окружения.
Он шел и впервые сомневался, что в этой, явно безвыходной, ситуации «оракул» сможет его спасти. На на заднем фоне сознания все-таки брезжила смутная надежда, и Ян молил Бога и судьбу, чтобы она оказалась не напрасной…
Быстро передвигаться со своей ношей Рамиров не мог, но, как это ни странно, его заметили не сразу. Лишь когда он уже карабкался по откосу на шоссе, оскальзываясь на росистой траве, сзади раздались крики: «Вот он, уходит!.. Не прозевайте его!»… Повинуясь властному импульсу «оракула», Рамиров резко присел, и несколько трасс, выпущенных с близкого расстояния в него с разных сторон, промелькнули стайками безобидных светлячков над головой.
«По ногам бейте, по ногам!», командовал кто-то, невидимый в темноте, начальственным голосом. «Хоть одного-то сукиного сына возьмем живым!»…
— Выкусите! — задыхаясь, пробормотал Рамиров и сложным зигзагом-«елочкой» вымахнул на шоссе.
Слева и справа к нему тотчас же бросились темные силуэты. С одной из машин, стоявших в оцеплении, в лицо сверкнул луч магниевого прожектора, но Рамиров вовремя отвернулся и тем самым спас свое зрение от лучевого поражения. Стрелять в подобной неразберихе мог бы только сумасшедший или фанатик, тем более, что пули у полицейских наверняка были с головками самонаведения, не разбирающими, где свои, а где враги…
Руки у Яна были заняты. Ноги — тоже (нужно было не ввязываться в драку, а прорываться в лес). Поэтому в последующие моменты его тактика в противоборстве с нападавшими сводилась к пассивному уходу от ударов и захватов.
И это ему удалось. «Оракул» надежно контролировал тело, и за считанные доли секунды — а, может быть, и миллисекунды — до контакта с ногой или рукой очередного нападавшего Рамиров уворачивался, и удар, направленный в него, попросту «проваливался» в пустоту. Наверное, юнписовцы были весьма озадачены таким оборотом дела. На их месте вполне можно было бы поверить в оборотней, призраков и прочую чертовщину… В самом деле: вот имеется цель, неуклюжая, неповоротливая, медленно движущаяся. Но попасть в нее никак не получается!..
В запале схватки удары юнписовцев, предназначенные Рамирову, порой доставались своим же, и когда в очередной раз кто-то из них, не разобравшись в ослепительных лучах прожектора, обрушил зубодробительный удар на своего напарника, да так, что тот отлетел в кювет, увлекая за собой еще двоих, Рамиров перепрыгнул через обочину и ринулся в спасительную путаницу кустарника.
Позади раздавалась ожесточенная ругань оставленных с носом оперативников. Кто-то, наконец, догадался выключить прожектор, и теперь полуослепленные преследователи, видимо, ждали, когда восстановится зрение, чтобы продолжить «охоту на призраков». Чтобы отбить у них подобное желание раз и навсегда, Рамиров через несколько десятков метров сошел с тропы в кусты и аккуратно положил на землю уже приходящего в себя, судя по стонам, Барсука.
— Потерпи-ка немного, дружище, — рассеянно сказал Ян раненому, одновременно прислушиваясь к «оракулу». — Сейчас мы им покажем, как бить безоружных!..
Кусты затрещали под напором темных силуэтов, по траве забегали узкие лучи инфракрасных фонарей, кто-то на ходу щелкал кнопками комп-планшета — как сообщил «оракул», пытаясь обнаружить беглецов с помощью портативного радара.
Этого, с комп-планшетом, Рамиров обезвредил в первую очередь. Было сломано немало веток, когда тело юнписовца отлетело в одну сторону, а планшет — в другую.
С остальными Ян расправлялся по очереди отточенными, даже в какой-то степени изящными ударами, позволяющими тратить ровно столько энергии, сколько требуется, чтобы не допустить лишнего членовредительства по отношению к противнику, но в то же время вывести его из строя на достаточно долгое время.
Когда все было кончено, Рамиров не спеша утер пот со лба, поднял Барсука себе на закорки и пошел, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки, в противоположном направлении от того места, где был спрятан «лендровер». «Оракул» сообщил, что машина обнаружена и обыскивается патрулем. Рамиров и сам предполагал это…
Через полчаса ходьбы по темному лесу они вышли к грунтовой дороге, упиравшейся в кольцевую автостраду вокруг Интервиля. В двадцати метрах от них на дороге стояла патрульная машина, возле нее, ежась от ночной прохлады, топтался силуэт в каске с какой-то длинноствольной штукой в руках. Еще двое сидели в кабине — грелись и перекуривали.
Рамиров хотел было попытать счастья в другом месте, но «оракул» посоветовал немного подождать. «ОЦЕПЛЕНИЕ СКОРО СНИМУТ, — сказал он. — А ПОТОМ ЗДЕСЬ ПРОЕДЕТ НА «СТИПРОВЕРЕ» ЖИТЕЛЬ ИЗ ДАЧНОГО ПОСЕЛКА. ДРУГОГО ШАНСА ДОБРАТЬСЯ ДО ГОРОДА ДО РАССВЕТА НЕ БУДЕТ»…
Ну и ладно.
Рамиров осторожно опустил Барсука на траву и занялся перевязкой его кровоточивших ног с помощью разодранной на полосы майки.
Идиоты, думал он при этом. Тоже мне, герои-боевики!.. Отправились на задание как на прогулку, даже перевязочные пакеты с собой не прихватили. Думали, что вам все преподнесут на блюдечке — только закладывай взрывчатку и подрывай!.. Эх, ребята, не научила вас еще жизнь, что участвуете вы в самой натуральной войне, почище Пандуха… А в войне этой и предатели бывают, и перебежчики, и просто засланные шпионы. Кто в данном случае виноват в провале вашей акции — мне до лампочки, это уж вы сами разбирайтесь, но только без длинных рук ЮНПИСа здесь явно не обошлось!..
Ян закончил перевязку и только теперь заметил, что его напарник пришел в себя.
— Пить, — скрипя зубами, попросил Барсук. — Пи-ить!..
— Тихо, — сказал Рамиров. — Потерпи. Еще немного осталось. Караулят нас эти сволочи, но вроде бы скоро должны убраться отсюда…
Некоторое время раненый тихо стонал, прикрыв глаза и кусая губы. Потом осведомился:
— Что там с моими ногами?
— Ничего, ничего, — подбодрил его Рамиров. — Колени и пятки целы — значит, будешь бегать…
— Я их не чувствую, — горестно прошептал Барсук. — Я их совсем не чувствую, ты понимаешь?!.
— Заткнись! — отрезал Рамиров. — Сказано тебе — патруль на дороге!..
— Патруль? — переспросил раненый. — Это хорошо! Патруль как раз нам и нужен!..
— Да ты что — свихнулся?! Вон, они уже собираются отчаливать!
Силуэт возле машины громко сплюнул себе под ноги, просунул голову в кабину и что-то спросил у своих напарников. Потом обошел машину, открыл дверцу и стал усаживаться на заднее сиденье, но оружие зацепилось стволом за подножку, и было слышно, как патрульный чертыхается в сердцах. Мотор взревел на холостых оборотах, и машина стала разворачиваться неторопливо поперек дороги.
— Послушай, Рамиров, — вдруг ясным, отчетливым голосом сказал Барсук. — Немедленно останови их! Слышишь?
— С какой стати?.. — машинально начал было Рамиров и осекся.
Никто в Легионе не знал его настоящую фамилию. Значит…
— Правильно мыслишь, — усмехнулся раненый. — Мы с тобой — с одного корабля, только я тебя сразу узнал — встречались мы с тобой в конторе на совещаниях, правда, не знакомились — а ты, похоже, меня не запомнил… Но теперь нам прятки ни к чему, правильно? Давай, беги на дорогу, а то наши уедут!..
— И не собираюсь, — медленно, чтобы обдумать неожиданный поворот событий, сказал Рамиров. — Не стоит нам раскрываться перед всякими там патрульными. А если они меня укокошат без всяких разбирательств?.. Нет уж, давай, брат, до конца соблюдать конспирацию.
— Как знаешь, — обиделся Барсук. — Только если я калекой на всю жизнь останусь — счет потом тебе предъявлю.
Патрульная машина скрылась за поворотом.
Они помолчали. Рамиров лихорадочно прикидывал, можно ли воспользоваться ситуацией и продолжать играть с «Барсуком» в кошки-мышки… Имею ли я на это право? А почему бы и нет, ответил внутренний голос. Не «оракула» — его, Рамирова, собственный голос. В конце концов, человек, которого ты спасал в заварухе, повинен в гибели четверых людей. Потому что это он известил ЮНПИС о готовящемся налете на заставу. Может быть, в этом и заключалось его задание? Вряд ли… Не может быть, чтобы его заслали в Легион из-за какой-то паршивой заставы, это уж попутно пришлось, сверх основного задания. А раз так, то, значит, он уже выполнил это самое основное задание и собирался выйти из игры. М-да-а, грязное это все-таки дело — агентурная работа, она во все времена была и будет таковой…
