Мария Симонова - Привычка умирать
Забрезжил шанс прорваться. И Лосев намерен был этот шанс использовать. Он броском пересек приемную, спотыкаясь и перепрыгивая через тела убитых. Рывок! И он уже в коридоре — дымном, заполненном врагами. Повел аннигилятором, но вражеский выстрел угодил в кисть руки, оторвав ее вместе с оружием.
— Живьем хотите взять, сволочи… — прохрипел генерал, падая на пол и пытаясь уползти.
Сознание меркло, огонь в крови больше не бушевал, уступая место хладному оцепенению. Срок платить пришел. Он стиснул челюсти, левой рукой сорвал с пояса последнюю гранату и, зажав зубами чеку, рванулся всем стремительно теряющим чувствительность телом. Напряжение шеи было так велико, что он почувствовал, как рвутся связки. Уже не важно…
В коридоре вспух раскаленный белый шар пламени, расплавляя пластик на стенах и полу. Сверху жидкими соплями потекли потолочные панели. Тело генерала было разорвано осколками на куски. Он уже не мог видеть, как налетчики, быстро сбив пламя горстями порошка, суетливо собирают в пластиковые мешки его останки, а кто-то, видимо старший, хрипло кричал сорванным голосом:
— Быстрее! Нам нужно больше половины массы тела! Иначе инфинитайзер не сработает, головой ответите! — А сам рукой в резиновой перчатке подобрал отстреленную кисть руки и тоже швырнул в мешок.
* * *— Александр Васильевич! Смотрите! — встретил Гора на пороге вместо приветствия возглас Каменского.
Сначала Гор кинул взгляд на таймер — до рандеву с генералом оставалось несколько минут. Потом прошел к монитору, на ходу поздоровавшись за руку со стоящим здесь же Крапивой, глянул на экран перед Каменским. Там шла запись боя в каком-то учреждении: горящая мебель, дым, вспышки лазеров, мечущиеся черные фигуры. Не без труда Гор узнал кабинет и через мгновение обмер.
Это была попытка захвата генерала Лосева.
Попытка?.. Вот Лосев выскакивает в коридор, лишается руки. Падает. Рвет чеку, но гранату не кидает. Взрыв, и изображение гаснет — камере тоже конец.
Запись сделана тридцать две минуты назад. Каменский с бригадой только что вернулись оттуда. Обеспокоенные потерей связи с координационным центром и с находящимся там Лосевым, они отправились в Москву-2А и опоздали на какие-то минуты. Враги успели скрыться. Останков не обнаружено. Все документы уничтожены самим Лосевым, единственное, что уцелело — последние записи с видеокамер.
Не потерял Лосев самообладания. До последнего момента остался бойцом и погиб геройски.
— Прожил. Память! — глухо произнес Гор древнее заклятье, которым парии поминают павших воинов.
Опера склонили головы.
* * *Некрылов вошел в казарму и угодил в самый центр кипения страстей — его солдаты собрались в красном уголке и драли глотки по поводу сегодняшнего постановления парламента. Даже дневальный покинул “тумбочку”. Оружейная комната осталась без охраны. Увидев командира, драбанты поумерили пыл.
Некрылов обвел собравшихся — около сорока человек — тяжелым взглядом:
— Почему шум? — строго спросил он. Нет ничего страшнее для армии, как обсуждение политики.
— Да вот, командир, — Лоскутов поднялся из-за стола, очевидно, он председательствовал на этом стихийном собрании. Черные волосы сержанта были влажными после душа. — Ребята спорят, ну, насчет того… Президента.
— А что, присягу отменили? Я что-то ничего такого не слышал. Вы уже что, все в отставке?
Вопрос вызвал смущение. Солдаты разом и нестройно загомонили, что, мол, Президент вроде как болен, а вроде как и бессмертный мутант. Вроде как оно конечно — присяга и все такое, но вот как с талонами быть, семьи-то ведь голодать станут…
— А сколько наших полегло за фук! — раздавались крики. — Говорят, весь ВКС дымом пошел!
— А-а-атставить панику! — рявкнул Некрылов. — Дневальный! На место. Пастр-роение!
Драбанты выполнили приказ и выстроились, хоть и менее споро, чем обычно. Некрылов встал перед ними, выкатил грудь, набрал воздуха:
— Стр-рана в опасности! Изменники пытаются захватить власть! Предатели распространяют гнусные слухи! Мне стыдно, что вы, солдаты гвардии, лучшие из лучших, поддались панике, на которую и рассчитывают враги государства. Мы присягали до последнего вздоха защищать свою страну! И сегодня, в этот тяжелый для нее момент нам выпала возможность доказать, что мы верны своей клятве! Что мы достойны звания гвардейцев!
Бойцы подобрались, но видел, видел Некрылов, что патриотические речи не производят на них обычного воспламеняющего действия. И стоило ему замолчать, как это подтвердилось репликами из строя — делом неслыханным в отборных частях:
— А чего ж государство нас не обессмертит? Нам теперь животы класть за тех, кто себе уже вечную жизнь намерил?
— А сейчас это бессмертие за полевой синтезатор купить можно!
— Вон Персяев, старшина наш, уже поволок! А нам даже на коминс не взгляни — живо окочуришься!
Некрылов поднабрал еще воздуха:
— Отставить разговоры в строю! Сегодня вам раздадут коминсы! Советник Гор лично разработал защиту от виртуального удара!
В это время у дверей зажегся экран экстренной связи, дежурный с него сказал:
— Лейтенант Некрылов! Вас вызывает советник Гор!
— Да, я готов! — четко развернулся Некрылов. На экране появилось лицо Гора.
— Некрылов. — Гор был как всегда собран и холоден. — Ситуация сложная. Генерал Лосев убит. Я принимаю командование войсками на Питере-4А и прилежащих мирах. Тебе присвоено внеочередное звание капитана. Назначаю тебя военным комендантом Петербурга и даю право изменников расстреливать на месте. Поднимай гвардию, через три минуты быть в боевой готовности по классу “А”. Первая задача: взять парламент. Мятежников под арест, на хлеб и воду, при сопротивлении расстреливать.
За спиной Некрылова столпилось несколько десятков человек и жадно ловили каждое слово советника Администрации, в данный момент олицетворявшего собою всю власть в государстве, которому они присягали.
Гор продолжал говорить так же размеренно:
— Взять под контроль портальную госсеть и центр коммутации. Порталы в здании Администрации под усиленную охрану. Лоскутова оставишь старшим в здании, быть готовым к вторжению и к любой провокации. Провокаторов расстреливать на месте. Сколько у тебя человек?
— Полторы сотни, господин советник!
— Все надежны?
Новоиспеченный капитан кивнул без особой, правда, уверенности, но, покосившись на драбантов, увидел, как все они подтянулись и выпрямились, как заблестели их глаза.
От советника так и веяло властностью, уверенностью и силой, которых ждала армия, ждало еле дышащее государство. И они мгновенно откликнулись, собрались, забыли о своих сомнениях, готовые идти по приказу этого человека на смерть, на славу, на бой с кем угодно, будь то изменники, предатели или мутанты.
* * *Гор пока не имел возможности собрать расширенное совещание, приказы пришлось отдавать индивидуально и, в основном, по связи.
— Первое, что вам надлежит сделать, — сказал он заму главы ГУВД Питера Васильчуку, — это обеспечить учет и эвакуацию граждан из особо тяжелых районов в безопасное место.
— Да где оно сейчас, безопасное-то?! — Васильчук ерзал перед экраном, он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Начальник ГУВД исчез, растворился в воздухе, и никакие его поиски результатов не дали. То ли мутировал, то ли просто сгинул, а может, и в бега ударился. А этот советник ох и крут, по глазам видно — не пес, битый волчара!
— Создайте, не мне вас учить. Разверните полевые синтезаторы пищи. Вскрыть армейские склады, выдавать самое необходимое. Организуйте пункты генного контроля — всех будем тщательно проверять генным тестом…
— Что у нас с генетиками? — спросил он у аналитика Трынкова.
— Негусто…
— Доставьте ученых из ГЦПД. Всех передать в распоряжение ГУВД. Перекрыть энергоснабжение в здании парламента!
Начальник технической службы кивнул и отключился. Ну вот, хоть один знает, что делать, и не задает вопросов.
Гор выдал еще несколько распоряжений, из них главное — во что бы то ни стало наладить связь с изолированными военными базами. Потом взял бумагу и ручку и, задумавшись, принялся набрасывать конспект обращения к народу. Он готовился к тому, что давно уже следовало сделать — то есть взломать секретность, открыть людям истинную природу того, что они считали бессмертием. Гор очень надеялся, что не слишком с этим опоздал.
Закончив, советник переоделся в боевой комбинезон и отправился к парламенту.
Вход в здание был обложен баррикадами из мебели, стройматериалов и мешков с песком. В импровизированных амбразурах щетинились разномастные лучевики.
Солдаты рассыпались цепью, и дальше все пошло своим чередом: короткая схватка, огневая завеса, тросики “Пауков” вознесли нескольких бойцов над баррикадой, и самозванцы, подавленные шквальным огнем сверху, были перебиты в течение минуты.
