Андрей Вербицкий - Безжалостный край
— Не в моих правилах извиняться и благодарить. Но спасибо тебе, майор, — тихо произнес он.
— Не за что.
Быстрицкий закрыл глаза, выпустил руку Вячеслава, и его унесли к ожидающей машине.
К Никифорову подошел Вадим:
— Смотри. Наших ведут.
Неудачливых устроителей аварии и одновременно очень удачливых, потому как умудрились уцелеть под огнем противника, клановцев конвоировали в наручниках несколько солдат внутренних войск.
Никифоров поспешил навстречу:
— Это мои люди. Отпустите.
— Мы должны разобраться, — начал было конвоир.
Вячеслав вскипел:
— Ты что, рядовой, совсем охренел?! Не слышал, что я сказал? Это мои люди!
— Не стоит повышать голос, Вячеслав Иванович. Они просто выполняют приказ.
Никифоров резко обернулся. Сзади стоял адъютант генерала.
— Можете освободить этих людей, — распорядился он.
Солдаты безропотно подчинились.
— Продолжайте поиски.
— Кого-то потеряли? — заинтересованно спросил Никифоров, хотя сам знал кого и внимательного взгляда от адъютанта не отводил. Ему была интересна реакция офицера.
— Ищем людей полковника Дробыша. Вконец обнаглел барон! — Адъютант выдержал испытующий взгляд майора.
— Простите. У меня маленькая просьба экономического характера.
Офицер нахмурился после слова «экономического».
— Видите ли, при попытке спасти Анатолия Ивановича, вашего босса, дотла сгорел один из наших УАЗов. Мы не требуем наград за спасение жизни товарища генерала, но хотелось бы получить компенсацию за утерянное имущество.
— Вы бы еще за каждый потраченный патрон потребовали оплату! — возмутился офицер.
— А что, можно? — Иногда маска простоватого мужичка Никифорову очень удавалась.
— Нет. Но я доложу о вашей просьбе и постараюсь посодействовать в принятии положительного решения. Это все?
— Когда можно будет узнать о результате?
— Боже, сейчас не время и не место обсуждать подобные вопросы!
— И все же? — не отставал Вячеслав.
— Через неделю приезжайте. Думаю, тогда станет ясно, возможно ли решить возникшую проблему, — сдался офицер.
— Благодарю. Если вы не против, то мы покинем вас. Дела!
— Не против. Вы можете беспрепятственно покинуть территорию. — И адъютант поспешил отойти, пока этот наглый боевик не стал требовать что-нибудь еще.
— Вы как? В порядке? — обратился Никифоров к освобожденным бойцам.
— Вполне, — ответил за двоих Панкратов. По глазам было видно, что ему не терпится что-то добавить. Он почти подпрыгивал на месте от желания поделиться, но не решался, боялся, что могут услышать посторонние.
Никифоров отвел его в сторону:
— Говори. Чего мнешься?
— Мы нашли Давлетшину и спрятали во-он в том здании! — указал пальцем Панкратов.
— Тихо, дурилка! Убери палец! — забеспокоился Вячеслав. — Живая?
— Ни единой царапинки, только от страха чуть ли не заикается.
— Опустим подробности, расскажете по дороге. А пока виду не подавайте.
— Не дураки.
— Тогда зачем пальцем тычешь?
Панкратов смутился и не ответил.
— Собираемся домой, — громко сказал Никифоров, так чтоб все услышали. И чуть тише добавил, для Игоря: — Все слышал?
Подберезин кивнул.
— Пойдешь и тихо, незаметно выведешь Любу к машинам. Сможешь?
Игорь так же молча кивнул, соглашаясь. Настроение стремительно поднималось вверх.
«Неужели получилось?! Через жопу, но получилось? Не сглазить бы», — подумал Вячеслав и мысленно сплюнул через левое плечо.
Посаженный на самой высокой точке Панкратов сообщил, что заметил приближающегося Подберезина с женщиной. Майор с остальными поспешил навстречу.
Измученная женщина и не менее измученный Игорь показались из-за угла.
— Вас долго не было, возникли проблемы? — поравнявшись с Игорем, спросил Никифоров.
— Пришлось делать большой крюк. Солдат в округе полно. Дайте попить… Моя фляга пуста, как и мой желудок.
Никифоров сперва протянул емкость с водой Любе. Женщина никак не отреагировала.
— Она в прострации. — Подберезин отобрал у командира воду и сделал несколько больших глотков. — Теплая, зараза! Я бы от газировки холодненькой не отказался, а лучше кваску… — мечтательно произнес Игорь.
Никифоров внимательно осмотрел Давлетшину.
— Давно она в таком состоянии?
— С момента, как ее увидел, — ответил Подберезин. — Странно, когда убегала от барона, вокруг тоже стреляли, но тогда она так остро не реагировала.
— На разные ситуации человек реагирует по-разному, — задумчиво сказал Вячеслав. — Как же ты с ней пробирался?
— Не спрашивай. Затрахался неимоверно! Домой хочу, есть и спать, спать. — Подберезин проследил взгляд командира и сказал: — Да ты не переживай, отойдет.
Словно в подтверждение Люба посмотрела на Никифорова. Пустота внутри зрачков наполнилась осмысленным выражением, в них промелькнуло узнавание, и женщина облегченно вздохнула.
— Ну слава тебе господи! Все. Убираемся отсюда, — приказал Вячеслав.
Очутившись в салоне автомобиля, Люба начала стремительно приходить в себя, и первое, что она сделала, набросилась с кулаками на севшего рядом Никифорова. Майор дал себя пару раз ударить, потом перехватил женские руки, отвел в стороны и приобнял Давлетшину. Люба несколько раз дернулась в попытке вырваться из крепких объятий, и наконец до нее дошло, что она в безопасности. Нервы не выдержали, женщина склонилась к мужскому плечу и разрыдалась.
— Тихо, тихо. Больше никто не стреляет. Все окончено. Успокойся, — попытался утешить ее Вячеслав.
Люба не реагировала, просто плакала, глотая слезы. Слова не помогали, и Никифоров замолчал, позволив ей мочить свое плечо.
— Поехали, — бросил он севшему за руль Игорю.
УАЗ тронулся с места и медленно зашуршал шинами по треснутому асфальту в сторону выезда на дорогу.
Лишь спустя пятнадцать минут всхлипы прекратились и Люба отстранилась от Никифорова. Она отвернулась к окну и молча, красными от слез глазами смотрела на городской пейзаж. Они мчались на предельно возможной скорости по Зареченску. Никифоров отстраненно подумал, что, наверное, так выглядел Сталинград после одноименной битвы между Красной армией и солдатами вермахта. Пустые, полуразрушенные коробки пятиэтажных «хрущевок» смотрели на проезжающих темными провалами окон. Некоторые дома будто побывали под обстрелом. Остатки кирпичных стен напоминали сгнившие зубы какого-нибудь бомжа.
Зареченск давно стал опасным городом. Городом-призраком, в котором по чьей-то прихоти до сих пор обитали люди. Иногда казалось, что город пытается избавиться от собственных создателей, но людишки, точно паразиты, забиваются во все щели, и ничем гадов не вытравить.
Клановцы затратили почти полтора часа на путь, который раньше не занял бы и пятнадцати минут. Никифоров с трудом превозмогал сонливость, навеянную усталостью. Пока они не доберутся домой, расслабляться ни в коем случае нельзя.
Наконец ожила рация, и майор встряхнулся, прогоняя пелену с глаз и дурные размышления.
— Никифоров на связи, — бросил он в микрофон.
— Мы в контрольной точке два. Видим вас. Преследование есть? Организовывать заслон?
— Нет. Встречайте, — ответил Вячеслав.
— Принял.
— Отбой. — Майор отключился. — Скоро будем дома, — произнес он в пространство.
Давлетшина странно посмотрела на Вячеслава и вдруг сказала:
— Будет много счастья и еще больше горя. Не вижу больше ничего, лишь тупик…
Она еще сильнее вжалась в спинку сиденья и смежила веки, будто уснула.
— Это твое предсказание? — Никифоров внимательно глянул на женщину. Если это все, на что она способна, то, возможно, зря они столько беготни устроили. Таких откровений он сам может выдать вагон и маленькую тележку, и все будут верными.
— Думаешь, дура баба. Чушь несет? — Не открывая глаз, Люба улыбнулась. — Мне все равно, что ты думаешь. Будущее неизменно!
— Посмотрим.
УАЗ затормозил, Никифоров отвернулся. Впереди на дорогу выехала «Нива», из машины вышли двое.
— Свои. — Игорь кивком указал на пару бойцов клана. — Узнаю их.
— Сидите в машине. Я проверю. — Майор вылез наружу, громко хлопнув дверью.
Глава 18
Бер резко оглянулся назад. Никого не было, но ощущение, что кто-то неведомый продолжает наблюдать, не исчезло. Александр всмотрелся в полутьму и приготовил свой автомат к стрельбе, на всякий случай. Справа, между домами, промелькнула тень. Парень развернулся вслед, палец дернулся, длинная очередь пророкотала, порождая эхо. Показалось? Сзади раздалось шипение. Бер начал разворот, чтобы встретить опасность лицом к лицу и уже зная, что не успевает.
И тут он проснулся.
