Олег Верещагин - Горны Империи
– Бандиты?! – Денис посмотрел в указанную сторону. – Настоящие, что ли?!
– Настоящие, а какие же… – Мишка ловко сорвал какую-то большую ягоду, раскусил. – Попробуй, это виноград здешний.
Денис машинально сделал то же. Ягода и правда оказалась вкусной, но на виноград по вкусу не очень-то походила… впрочем, это его мало заботило. Он продолжал допытываться:
– А что их не выловят-то?
– А попробуй вылови в тамошних лесах… Да, – Мишка отмахнулся, – они уже полгода не показывались, их прошлый год казаки здорово потрепали, мы с пацанами бегали смотреть, когда бой шел… – Мишка то ли правда не замечал завистливого взгляда Дениса, то ли бравировал тем, что видел больше имперца. – Я как раз на станице жил, их туда обманом подманили – и давай чесать! До самого леса и дальше трупы лежали – штук сто, не меньше. Некоторые прямо напополам разрубленные, – Мишка махнул рукой. – Жик! Я видел, как казаки рубят… Вот я бы тогда знал, точно себе чего-нибудь подобрал бы… Сейчас вон туда спустимся и там можно пострелять… А вот у тебя аксельбанты – черный и зеленый, – с интересом спросил вдруг Мишка. – Это что?
– Стрелок и разведчик… – машинально ответил Денис, он все еще переваривал сногсшибательное известие о бандитах; интересно, отец-то знает?! Но сразу, уже по собственной инициативе, объяснил: – Вот этот шеврон означает, что я пионер, не новичок, но и не старший пионер тоже. А вот, видишь, на красном серебряный дубовый лист – это значит, что я член совета отряда… Здесь стреляем?
Мальчишки спустились по откосу на широкий галечный пляж. Мелкая речушка текла спокойно и тихо, Денису тут сразу понравилось.
– Тут купаться можно и пить, – сказал Мишка. – Это Заславка. Когда она через поселок течет, то в нее всякую гадость льют, а тут чисто.
– А где тут какие-то пруды? – вспомнил Денис, расчехляя ружье.
Мишка мотнул головой:
– А там, в другой стороне. Там купаться хорошо, но вода, если нырнешь, холоднющая, там глубоко, дна нет.
– Ну – нет.
– Чес-слово. Экспедиция приезжала, с батискафом. Нету дна. – Мишка округлил глаза, но тут же отвлекся на протянутое ему ружье – начал снаряжать магазин, оттопырив нижнюю губу и с удовольствием вставляя в плоскую коробку синие патроны с «по́левым»[22].
Денис отошел шагов на сорок и начал пристраивать вместо мишеней на разных уровнях пластинки гранита толщиной в палец и величиной с человеческую голову – их на берегу было немало. Он наставил штук сорок мишеней по всему берегу, перевел дух, поплескал в лицо водой… Мишка уже снарядил магазин и по своей инициативе зарядил оружие. Держал он его правильно – стволом вверх – и терпеливо ждал.
– Дай-ка, – Денис взял «Сайгу», отошел к откосу.
Мишка смотрел с интересом. Денис про себя усмехнулся. Ни малейшего волнения он не ощущал. Отщелкнул предохранитель и побежал вперед.
Выстрел, выстрел, выстрел – на бегу. Кувырок, кувырок, на колено – выстрел, выстрел, выстрел! Кувырок в сторону, лежа – выстрел, выстрел, выстрел, выстрел! С визгом и воем разлетались в стороны осколки гранита. Денис отомкнул магазин, передернул затвор и поцеловал приклад ружья.
Он знал, что не промахнулся ни разу. Эхо еще бегало где-то в лесу на гулких лапах.
Интерес в глазах Мишки исчез. Теперь там было восхищение.
– И что… – осторожно спросил он, переступив с ноги на ногу. – И что, все пионеры так могут?
У Дениса был сильнейший соблазн объявить, что – все. Для поднятия престижа организации. Но это было бы слишком уж наглой ложью. И Денис бросил Мишке магазин:
– Снаряди, сейчас ты будешь стрелять… Нет, не все, – он качнул аксельбант. – Я же сказал – я стрелок. Очень хороший стрелок. Но стрелять должен уметь каждый пионер.
– А что он еще должен уметь? – Мишка послушно снаряжал магазин.
Денис достал из сумки пистолет (Мишка округлил глаза). Пояснил:
– Много чего… Верхом ездить, транспорт водить, раненым помогать, дом построить… ну, не дом, но так – жилище… Да ты потом сам посмотришь, раз у меня журналы возьмешь… Погоди, я сейчас еще мишенек понаставлю.
Мишка передернул затвор, согласно кивнул. Устанавливая камни, Денис пояснил:
– Целься по стволу. И не мушку подводи под мишень, а делай так, чтоб верхний край ствола низ мишени чуть-чуть закрыл… – Он подошел к Мишке. Видно было, что тому тоже ужасно хочется покувыркаться, расшибая камни в крошку, как Денис. Но Мишка только вздохнул. – Ноги поставь правильно… правильно – это вот так! – Денис поправил стойку приятеля. – Приклад крепко прижимай, иначе плечо снесет, на самом деле… И запомни, тебе сейчас главное научиться попадать, скорость будешь тренировать потом. Ну, давай.
Мишку шатнуло так, что он даже охнул. Естественно, на человека, первый раз стреляющего из двенадцатого калибра, этот выстрел производит незабываемое впечатление. Особенно если человеку четырнадцать лет. Пуля, кстати, с визгом и хлюпаньем запрыгала куда-то по камням, а потом утонула на середине реки с отчетливым «бульп!».
– Поздравляю, – серьезно сказал Денис.
Мишка, очумело глядя на него мимо ствола, изумился:
– С чем?!
– С первым выстрелом, так положено. Давай дальше, камни-то стоят.
Мишка послушно прицелился снова.
– Эй, ты так-то уж приклад не жми, у тебя ствол трясется, – заметил Денис.
Но Мишка и на этот раз промазал – пуля с треском взрыла гальку и песок перед мишенью. Мальчишка смущенно покосился на Дениса, но тот совершенно спокойно наблюдал за происходящим.
– Дыхание задержи, – посоветовал Денис. – И на спуск жми плавно. Давай.
И на этот раз пуля шарахнула точно в центр брызнувшей мелким крошевом мишени!
– Ур-р-ра-а-а!!! – заорал Мишка, подбросил и ловко подхватил оружие.
Денис засмеялся:
– Молодец! – Как всегда, если он видел чужой успех, мальчишкой овладело радостное чувство. – Давай дальше, все твои!
Ободренный успехом, Мишка пошире расставил ноги и тремя выстрелами в приличном темпе разнес в брызги еще три мишени. Но потом опять промахнулся – и, опустив оружие, смущенно посмотрел на Дениса.
– Нормально, нормально, давай дальше, – ободрил его тот.
Последние три пули Мишка вогнал точно в мишени и облегченно-гордо вздохнул.
– Ну вот – теперь чистить, – поощрительно кивнул Денис. – А вообще, очень даже неплохо. Когда свою купишь – тренируйся почаще, не жалей патронов.
– А из пестика постреляем? – спросил окрыленный похвалой Мишка.
…Они постреляли из «пестика» и еще из ружья – а что? Потом почистили оружие, сидя рядом на еще не сгнившем повалыше – и Мишка предложил с какой-то заминкой:
– Пошли… на другой пляж, тут есть рядом. Искупнемся.
Причин заминки Денис не понял и с радостью согласился. Тем более что пляж и правда был рядом – за речным поворотом. Причем настоящий песчаный, а не галечный. Денис до такой степени захотел в воду, что даже не заметил, как Мишка, прежде чем раздеться, прислушался и огляделся.
Правда, в воде – неожиданно холодной и быстрой по низу, из-под ног на мелководье стремительно высасывало песок – он стал совершенно обычным. К разочарованию Дениса, река оказалась неприлично мелкой, едва по бедра, поэтому плавать было неинтересно, а нырять – вообще невозможно. Зато можно было окатывать друг друга фонтанами воды из-под ладоней. И все-таки, когда мальчишки выбрались на берег – греться, – Денис не преминул заметить:
– У нас в сто раз лучше купаться. У нас – море.
– У нас тоже близко море, а на прудах я тебе еще раз говорю – дна нет.
Денис, начавший сложную и приятную процедуру потягивания на песке, не ответил, но про себя постановил, что на этих легендарных прудах он побывает, хоть мир рушься. Как это – нет дна?!
Как по заказу, над берегом выкатилось солнце, и мальчишки долго валялись на песке, сохли. Потом Денис, лениво повернув голову, спросил:
– Миш, а тебе не жалко будет уезжать на ферму? Все-таки родной поселок.
Он вздохнул, подумав о Петрограде.
Мишка сел и долго молчал, только сыпал на коленки красноватый песок, внимательно следя за тем, как песчинки бесшумно струятся по высохшей коже на ступни или застревают в невидимых волосках. Потом вскинул голову и с непонятным вызовом в голосе – отчаянным, как будто Денис возражал – сказал:
– Я ненавижу шахты. Все беды у людей от них.
– Скажешь, – лениво ответил Денис, переваливаясь набок. – Шахта – это просто место, где люди работают.
– Там страшно, – тихо сказал Мишка, опуская глаза и становясь вдруг каким-то беспомощным. – Там даже люди другие. Наверху человек как человек, а там – как дуреет… – Мишка еще ниже опустил голову. – Ты не знаешь, ты там даже не был, а я работал… – Он передернул плечами, как будто по спине провели холодным. – А знаешь, какой у меня был отец?! – В голосе Мишки прозвучало такое отчаяние, что Денис тоже сел.
