Максим Хорсун - Темный дом
– А хочешь, я скажу тебе, кто на самом деле «заказал» Немцова?
Садовников закряхтел, поднимаясь на локтях:
– А может, там еще написано, как нам отсюда выбраться?
– Не-а. – Большой снова нацепил очки на бугристый от волдырей нос. – Зато есть много чего о самолетах. Ты в теме – это ведь из-за них нас сюда прислали! – Браток показал папку в нежно-голубой обложке.
– Теперь, выходит, в теме, – ответил со вздохом Садовников.
– Тут распечатки электронных писем, копии некоторых документов… оказывается, фраер из авиаконцерна, который саботировал передачу самолетов по указке Шимченко, уже на дне Рейна! Вот это я понимаю – четко работают люди!
Садовникову это было неинтересно. Он повернулся к прозрачной стенке «аквариума» и невольно вздрогнул: с той стороны на них глядел человечек в большой, не по размеру, камуфляжной куртке и спортивных штанах с оттопыренными карманами. На лице у него был потрепанный респиратор, а на ногах почему-то – домашние тапочки. За спиной у человечка было нечто смахивающее на карабин СКС, а в руках – лыжная палка с изломанным, грубо заточенным концом.
Он совсем не походил на беснующихся людей-аномалий, одержимых жаждой разрушения. Хотя лицо его было закрыто маской, но в движениях угадывалась растерянность. Он выглядел слишком по-человечески в этом кишащем смертельными опасностями месте.
– Смотри! – бросил Садовников Большому.
– Это же Виталька! – Браток потянулся к стеклу. – Виталька! Ты нас слышишь?
Человечек замотал головой. Судя по всему, он что-то говорил. Садовников помахал ему рукой и улыбнулся. Пробудившаяся было надежда угасла почти сразу. Если этот пацан – не «муляж», не аномалия, не иллюзия, не любое другое порождение Зоны, даже если предположить, что он каким-то непостижимым образом смог выжить в проклятом особняке, то чем он мог помочь им – запертым за пуленепробиваемой заслонкой?
– Виталька! – Большой поскреб ногтями по стеклу. – Виталька…
Садовников неожиданно понял, что браток плачет.
Сын сенатора осмотрел панель, беспомощно потыкал в нее лыжной палкой, почесал затылок. Затем мальчик приподнял борт куртки, и из-под него забрезжил золотистый свет. Садовников открыл от изумления рот, Виталик же круто повернулся и побежал по коридору дальше.
Большой беззвучно рыдал, привалившись лбом к стеклу. Садовников его не трогал. Хыча пришел в себя и попросил воды. Сталкер помог раненому напиться.
Внезапно вспыхнул яркий электрический свет. Садовников прикрыл глаза ладонью, Большой отлип от стекла и удивленно уставился на происходящее по ту сторону «аквариума». К панели подбежал Виталик. Он уже был без маски. Лицо его раскраснелось, глаза блестели. Мальчик посмотрел на запертых людей, указал на электронный замок, умоляюще свел ладони и подпрыгнул от нетерпения.
– Напиши ему код! – крикнул Садовников Большому.
– Есть авторучка? – невинно поинтересовался браток.
– Да! Паркер золотой! – вспылил сталкер. Думать было некогда, он подхватил первую попавшуюся страницу с компроматом международного уровня, обнародование которого, несомненно, привело бы к Третьей мировой войне, сорвал зубами с указательного пальца ноготь, взвыл от дикой боли и просипел: – Говори код!
– Три-два-один-ноль-один-два-три!
– Что это за код такой? – проворчал Садовников, выводя поверх компромата окровавленным пальцем цифры.
– У папика плохая память на большие числа, – сказал Большой.
– Удивительно! Как же он тогда считает бабло? – Садовников показал страницу с цифрами Виталику. Пацан кивнул и бросился к замку.
– Братва! – простонал Хыча. – У меня же маркер есть! Люминесцентный, типа, метками путь отмечать. Вам надо?
– Нет, спасибо, дружище, уже не нужно, – зло ответил сталкер и стряхнул с пальцев кровь.
Панель поползла в сторону. Большой заулюлюкал, сграбастал в объятия Садовникова, а потом проскользнул за не полностью отъехавшую прозрачную стену и прижал к себе Виталика.
Хыча приподнял голову и заулыбался, глядя на эту трогательную сцену. Садовников подошел к мальчишке, протянул ему руку:
– Ну, здравствуй, юный сталкер! Как же ты сумел протянуть здесь столько времени?
Виталик пожал сталкеру испачканную кровью и сажей ладонь.
– Что вы здесь делаете? – сурово спросил он.
– Как это – что, Виталюня? – делано удивился Большой. – Тебя спасаем! – И он сунул за резинку драных шортов папку с материалами по самолетам западного концерна.
– А по-моему – наоборот, – справедливо заметил мальчишка. – Нужно уходить, они скоро вернутся.
Большой и Садовников подхватили кусающего губы Хычу с двух сторон, поставили на ноги. Виталик пошел впереди, благо путь был пробросан гайками, и даже мальчишка мог найти безопасную дорогу. Они шли мимо покрытых нагаром, побитых пулями стен. Садовников старался ни о чем не думать, лишь внимательно смотреть по сторонам и под ноги, однако мысли постоянно возвращались к волшебному золотистому свету, который носил младший Шимченко за пазухой, а голос Старого талдычил одно и то же: «А что у него во внутреннем кармане? Проверь, что у него в кармане!»
В коридоре первого этажа стоял чад, все невольно закашлялись.
– Быстрее же! Быстрее! – суетился Виталик. – Они скоро вернутся! Они всегда возвращаются, когда наберутся сил!
«Спроси, что у него в кармане! Спроси!»
– Костыль, возьми ствол. – Большой передал автомат сталкеру. – Стреляй по всему, что движется, а братуху я сам вытяну. Слышишь, Хыча? Вытяну!
На кухне снова стучали кастрюли, наполненный тоской голос повторял на одной ноте: «Матьматьмать…» В холле мерзко копошились тени, что-то там назревало, и без боя этот участок было не пройти.
Виталик обошел «микроволновку», в которой по-прежнему висело лоскутом северного сияния лиловое пламя. Садовников следовал за мальчишкой, он был готов открыть огонь в любую секунду. Незаметно для себя сталкер уступил главенство в отряде сыну сенатора, и в его не самой доверчивой душе даже не возникло тени сомнения, что юный Шимченко сможет провести их целыми и невредимыми мимо ловушек Зоны.
«Все-таки, Шустрый, что он прячет в кармане куртки?»
Из холла грянуло назойливое «ом-м-м», словно не менее полусотни глоток затянули одну и ту же заунывную ноту.
– Костыль! – гаркнул Большой.
– Я готов! – Садовников уже глядел на выход в холл через мушку. В царящем там мраке угадывался платиновый блеск волос Ангелины.
– Направо! На лестницу! – выкрикнул Виталик. – Поднимайтесь! Живее!
Сталкер машинально принял вправо, пропустил Большого и Хычу. Следом за ними попытался вписаться небритый малый в рабочем комбезе и с садовыми ножницами в обеих руках. Его пришлось осадить выстрелом в грудь. Работяга стал дымом, однако за ним уже перли остальные обитатели особняка.
– Костыль! – раздался голосок Виталика. – Поднимайся! Они не пойдут за тобой! Скорее!
Садовников кинулся по ступеням вверх. Позади полыхнуло, спину обдало жаром, могучий поток воздуха буквально подбросил его на площадку второго этажа. Он оказался перед дверью Паркетного зала. Створки были приоткрыты, и сквозь проем виднелась та самая сосна. Вернее – то, чем она стала.
Объекту, извлеченному сталкером из Зоны в декабрьскую ночь, больше не было необходимости маскироваться. Теперь он выглядел как гигантская выпотрошенная и засохшая куколка насекомого. Ветви стали элементами внешнего скелета, а окостеневшие иглы – клочьями рыжего хитина. Особенно трогательно смотрелись так и не распечатанные коробки с подарками у подножия этого чудовищного сооружения.
К плечу сталкера прикоснулись. Садовников отскочил к перилам, вскинул автомат. Перед ним стоял, опираясь на лыжную палку, Виталик. Взгляд мальчика был направлен вглубь Паркетного зала.
– А помнишь, какая она была красивая? – спросил мальчик тихим голосом.
«Что у него в кармане?»
– Почему они не идут за нами? – Садовников опустил автомат, с опаской перегнулся через перила и поглядел вниз. Лестница была пуста, но монотонный, изнуряющий «ом-м-м» продолжал давать на психику.
– Это ведь мутанты, – сказал мальчик, ковыряя заточенной палкой пол. – У них изменился мозг. Они плохо ориентируются в трех измерениях. Это слишком… слишком мало для них, понимаешь?
– Нет, – признался Садовников, в тот момент он лишь понимал, что приход Костлявой в очередной раз отсрочился, и, кто знает, возможно, даже выдастся несколько минуток отдыха.
– Они легко идут вниз, – решил растолковать Виталик. – Вверх – с трудом. Но они будут пытаться. А еще они реагируют на шум. Ангелина – самая опасная. Несколько раз у нее получалось подняться до третьего этажа.
Садовников кивнул, пристально глядя сыну сенатора в глаза.
«Выясни, что у него в кармане!»
– Они привязаны к месту, где стали мутантами, – продолжил Виталик, поигрывая лыжной палкой, будто это была трость; Садовникову показалось, что мальчишка подражает ему. – Я наблюдал за ними и делал записи. Как думаешь, мои данные можно показать кому-нибудь в Институте?
