Владимир Свержин - Страж Каменных Богов
– Ишь ты. – Лешага с затаенным восхищением покачал головой. – Что ж, так и сделаем.
– А если наблюдатели все же нас заметят? – поинтересовался Марат.
– Тогда мы об этом непременно узнаем, – хмуро пообещал Леха. – Но лучше бы им этого не делать. Наверх перемещаемся по одному, короткими перебежками. Двигаемся тихо, прикрываем друг друга. Команда: перебежал – упал – затаился. Бурый идет первым, я замыкаю. У лаза перестраиваемся. Вопросы есть?
– Да, – не сдержал обычного любопытства чешуйчатый. – А что мы будем делать в крепости?
– Мы ее возьмем, – хмыкнул Бурый. – Что тут непонятного?
Если бы кто-нибудь случайно проник в загороженный кустами лаз, его взгляду открылась бы неглубокая тесная пещерка. Сталактиты и сталагмиты местами срослись, наводя на мысль о клыках в сомкнутой пасти подземного червя. Такими огромными зубами только и грызть земную толщу.
Не будь здесь Марата, дальнейшие поиски могли бы затянуться. Но драконид, большую часть жизни проведший в подземельях, лишь потянул носом застоялый воздух, зажмурил вспыхнувшие во тьме глаза, ткнул когтистым пальцем: «Туда». Над головой, прикрытая белесым столбом обточенного каплями сталактита и упрятанная от глаз густой маскировочной сетью паутины, просматривалась дыра. Здесь пещера заканчивалась.
Не то чтобы по ту сторону дыры светило яркое солнце, цвел сад и щебетали птицы. Нет, просто дальше это уже была совсем не пещера. Ровный, как стрела, тоннель прорезал гору чуть под уклоном, так, что спускавшимся пришлось бы бежать. Совершенно не лишняя деталь, если речь шла об атаке на противника или о спасении собственной жизни.
Оставив Марата с Михой контролировать тоннель, Лешага помог Лил и Тилю подняться наверх и подступил к Черному. Псу уж точно было не по силам вскарабкаться наверх под самый потолок.
Черный понуро улегся на пол, положил лобастую голову на передние лапы и тихо заскулил, жалобно глядя на хозяина. Остальная Стая расположилась чуть поодаль, у самого входа в пещеру и, если бы могла плакать, наверняка бы плакала. Выросшие на лесном приволье, меж чащобных буреломов и болот, они не ведали страха в привычной стихии, неохотно заходили в людские жилища, забивавшие нос мешаниной отвратительных запахов, изредка забредали в небольшие скальные гроты, спасаясь от непогоды. Но здесь, в темном чреве горы… Черный уже не скулил, он тихо подвывал от ужаса, но все же упорно полз в сторону зиявшей сверху дыры. Если надо, он готов был распрощаться с жизнью, но выполнить волю хозяина. Леха присел над ним, погладил высокую холку и почесал за ухом.
– Идите, – шепнул он. – Будем живы – найдемся. – Пес жалобно поглядел, будто спрашивая, не шутит ли хозяин. – Давайте идите.
Черный встал, опустив уши и повесив хвост, побрел к выходу. Стая, отводя взгляды, последовала за ним. У Лешаги заныло в груди, будто старый друг уходил в неведомую дорогу без воз-врата.
– Увидимся, – снова прошептал Лешага, заклиная грядущее. – Увидимся, если будем живы.
В верхний тоннель Леха поднялся хмурый, однако совершенно собранный, каким его обычно видели перед боем.
– План такой, – по дороге тихо объяснял он, для чего-то пересчитывая в подсумке острые, как зубы волка, автоматные патроны, – не сегодня завтра здесь будет Шерхан. Мы должны его опередить. Вчера, ближе к вечеру, в ущелье прибыл отряд всадников, наверное, его передовой дозор. Вскоре некоторые из них галопом помчались обратно. Должно быть, твой отец сообщил о своем приближении и ему навстречу послали гонцов доложить о готовности.
– Что это нам дает? – спросил Бурый.
– Очень многое. В крепости начнется суета. Еще бы, приезжает высокий господин. Поэтому караулы ослаблены везде, кроме главного направления. Нужны свободные руки, а их тут взять негде, кроме как в гарнизоне. Верно? – он повернулся к Тилю.
– Получается так.
– Наша задача: проникнуть в цитадель и под шумок захватить коменданта. Бурый, это делаем мы с тобой. Тиль прикрывает.
– А я? – возмутился драконид.
– Ты охраняешь этот ход и защищаешь Лил.
– Но… – попробовала возмутиться девушка.
– А ты, – он скомандовал тоном, не допускающим возражений, – прикрываешь спину Марата. Когда твой отец войдет в крепость, – он снова повернулся к Тилю, – твоя задача переговорить с ним. Насколько мне известно, он еще не столкнулся с Арсланом в бою. Но тот, судя по всему, тоже скоро будет здесь. Предупреди отца, скажи, что против общего врага нам лучше сражаться вместе, и будь, пожалуйста, крайне убедителен, поскольку, ставя такую западню на Шерхана, мы скорее загоняем в ловушку себя. Если он решит сначала расправиться с нами, а лишь потом схватиться с Эргезом и его войском, наши шансы на успех растают как дым.
– И мы вместе с ними, – добавил Бурый.
– Отец искренне верует в Пророка, и он суровый воин, однако никто и никогда не мог пожаловаться, что он был несправедлив.
– Никто из живых, – уточнил Марат и, поймав гневный взгляд Тиля, оскалился и отвернулся.
– Я постараюсь сделать все, что в человеческих силах, – должно быть, не слишком веря в успех задуманного, пообещал Атиль аш-Шариф. – Хочется верить, что Шерхан Грозный будет милостив к друзьям и спасителям его сына.
Длинный тоннель пересекся под прямым углом с другим таким же, без конца и края.
– Куда идем? – разглядывая аккуратно обтесанные стены, правильный свод и водные стоки у стен по краям тропы, озабоченно спросил Лешага.
– Тоннель здесь продолжает идти вверх, – поделился своими наблюдениями чешуйчатый. – Вероятно, туда.
– Вероятно, – согласился Леха.
– Надо идти налево, – вдруг задумчиво проговорила Лил.
– Это еще почему? Ты знаешь, куда ведет этот коридор?
– Нет, не знаю. – Девушка покачала головой, напряженно вслушиваясь в собственные ощущения. – Да, крепость выше, Марат прав. Но следует идти налево. Там люди, много людей. И там опасно, я чувствую это. Но идти надо туда.
* * *Шерхан внимательно вгляделся в подъезжающих всадников.
«Что за каверза? – думал он, стараясь проникнуть в намерения гостей. – Что они замышляют?» Конечно, он узнал тех, кто столь бесцеремонно, точно игнорируя самого пресветлого султана и его отряд, посмел явиться на переправу почти без оружия и совсем без сопровождения. Сейчас любой обозник, пожелай он того, может выпалить из старого двуствольного ружьишка и поразить насмерть одного из лучших полководцев созданной Пророком державы. Или его собственного внука. Шерхан угрюмо свел брови: в чем умысел? Где западня?
Быть может, Арслан демонстрирует миролюбие, выманивая его, а мальчишка подучен выстрелить в незнакомого старика? Чего жалеть, ведь он видел деда лишь в первые годы жизни и не может помнить. А голос крови – как его услышать в такой сутолоке? Все просто: стреляй и беги.
Или Арслан решил пожертвовать собой, лишь бы уничтожить его? Это на него мало похоже. Шерхан послал одного из своих подручных проверить, как далеко стоит передовой отряд Несокрушимых. По всему выходило, далеко. Начнись сейчас перестрелка, поспеют лишь предать земле изрешеченное тело. Значит, закавыка глубже, и о ней, сидя в засаде, не узнаешь.
Старый воин печально вздохнул. Он предусмотрел возможность нападения Несокрушимых на забитую обозом переправу. Едва они попытались бы освободить путь, два отряда готовы были ударить во фланги и тыл. Еще один, во главе с ним самим, непременно стал бы искать на поле боя Арслана, чтобы померяться силой с ним и его людьми.
Но вот Арслан уже здесь и, похоже, не слишком горит желанием меряться силами.
– Ладно, – пробормотал старый предводитель, отстегнул шлем и снял броню. – Еще подумает, что я испугался его.
Он передал снаряжение подручным и, тронув коня шпорами, выехал на дорогу.
– Здравствуй, Арслан, сын Айшата. Не скажу, что ожидал встретить тебя здесь.
– И тебе доброго дня, могущественный Шерхан.
Нежданный гость продемонстрировал открытые ладони и приблизился.
– Привез тебе внука, как залог своего почтения и в знак добрых намерений. – Арслан указал стременному на старца: – Это твой дед. Ступай к нему.
Мальчишка удивленно поглядел на наставника, но, не смея прекословить, толкнул пятками бока ушастого мула.
– Ценю твое благородство, Арслан Победоносный, – с трудом скрывая удивление, ответил султан. – Но если ты думаешь, что мне неведомо, зачем послал тебя изменник Эргез… – Он нарочно произнес «изменник» громко и раскатисто, так, чтобы собеседник не мог притвориться, что не расслышал обвинения, бьющего наотмашь.
– Ты, как водится, прав, – безмятежно ответил Арслан, повергая собеседника в ошеломление. – Он и впрямь преступил черту дозволенного правоверному. И Завет Пророка не велит мне выполнять приказы изменника, сколь бы высоко тот ни вознесся силой обмана. Я убежден в предательстве Эргеза. Скажу больше: ему прислуживают демоны Ноллана. Сотни Несокрушимых, идущие со мной, могут подтвердить это. Порой я думаю, не демон ли он сам? Возможно, вернейшего из слуг благословенного Аттилы подменили, дабы сломить волю правоверных и затоптать в грязь слова истины.
