Роман Глушков - Холодная кровь
Что за стихия учинила весь этот бедлам, долго гадать не пришлось. Четыре пушки Гаусса шарахали поочередно, одна за одной, не давая Кальтеру и секундной передышки. Сектанты явно не собирались утруждать себя долгой погоней по Диким Землям. Куда проще было сначала сровнять этот район с землей, а потом не спеша поискать в завалах тело шустрого беглеца. Скрупулезность, с какой «гауссы» подошли к решению поставленной задачи, пугала не на шутку. Не жалея снарядов, они методично накрывали огнем сектор за сектором, вынуждая интрудера двигаться в одном направлении – вперед и только вперед. Позади Кальтера бушевал вихрь из разномастных обломков, в какие снаряд «гауссовки» обращал все, что попадалось ему на пути. А впереди у майора высилась кирпичная стена, служившая не то границей сортировочной станции, не то всего лишь разделительным барьером между ее обширными участками.
Преодолеть стену с разбегу Кальтер при желании мог, тем паче что сейчас он и так несся сломя голову. Но натянутое поверх забора проволочное заграждение не позволило бы интрудеру перескочить стену в один лихой мах. Беглец очутился между неприступной преградой и настигающим его хаосом, уцелеть в котором, казалось, не сумела бы и муха. Склад и вагоны исчезали, будто карточные домики под порывами ветра, а отрывающие от них фрагмент за фрагментом «гауссы» не позволяли этой буре утихнуть ни на миг. Майор видел, что она настигнет его, когда он доберется до ограды. А потом, даже если Кальтер увернется от молниеносного снаряда, обломки разнесенной взрывом стены похоронят человека под кирпичным курганом, на разгребание коего уйдет добрых полдня. Хотя для носителя экзоскелета такая работенка вряд ли покажется в тягость и любой из «броненосцев» выроет беглеца из-под руин, даже не напрягаясь.
В этом и состояло главное преимущество пушек Гаусса. Начальная скорость их снарядов позволяла бить по цели прямой наводкой на большом расстоянии, а против их пробивной силы могло устоять далеко не каждое укрытие. Сейчас враг стрелял по Кальтеру специальными тупоконечными снарядами, чья пробивная мощь была понижена в пользу разрушительной способности. Попадая в препятствие, такой снаряд не просто прошивал его, а вдобавок разносил на куски; при попадании же в металлическую поверхность он оставлял огромные рваные дыры. За счет разлетающихся обломков область поражения «гауссовки» увеличивалась многократно. А ведя огонь сразу из четырех электромагнитных пушек, сектанты и вовсе не оставляли Кальтеру шанса на выживание.
Казалось, будто на всем обозримом пространстве нет такой преграды, что защитила бы майора от всепроникающих снарядов. Кроме разве что одного-единственного укрытия: отвесного края разгрузочной площадки, по которой в настоящий момент улепетывал Кальтер. Для удобства разгрузки товарных составов площадка была сооружена на уровне вагонных платформ. Чтобы перебраться внутрь вагона, можно было обойтись без трапа – состав подходил к краю бетонного возвышения практически вплотную. Между ними оставалась только узкая щель, протиснуться в которую было бы возможно, лишь сняв сталкерский комбинезон.
Времени раздеваться у Кальтера не было, но ему это и не требовалось. Добежав до сцепки последнего и предпоследнего вагонов, интрудер сиганул промеж них в довольно широкий просвет. После чего, упав на шпалы, поднырнул под колесную пару и замер, укрытый со всех сторон многотонной железной конструкцией.
А через секунду шквальный огонь «гауссовок» прошелся над головой майора, сметая с площадки остатки склада и в мгновение ока разнося дощатый вагон, словно тот был склеен из картона. Сверху на Кальтера посыпались грязь, гвозди и щепки, но крупный мусор не смог пролететь сквозь щели в платформе. Доски, фрагменты вагонных каркасов и долетевшие сюда листы битого шифера вкупе с гнутой жестью образовали на железнодорожных путях непроходимые завалы. В довершение к ним угодившие в ограждение снаряды приправили весь этот винегрет обломками кирпича и обрывками колючей проволоки… Сохранявший до сей поры худо-бедно цивилизованный облик, отныне этот район станции стал больше других подпадать под определение «Дикие Земли».
Будь Кальтер уверен, что враги ограничатся лишь обстрелом, он пролежал бы под разгромленным вагоном еще как минимум пару часов и только потом рискнул бы высунуться на свет божий. Но вряд ли сектанты сочтут беглого наемника погибшим без конкретных доказательств. «Гауссы», конечно, не сунутся в наведенные ими же завалы, но «броненосцы» явно не преминут пройтись по ним взад-вперед, дабы убедиться, что собратья не впустую потратили столько боеприпасов.
Выбраться из-под вагона оказалось не так-то легко. Фактически майор находился теперь на дне большой груды крупногабаритного мусора. Прежде чем Кальтер сумел отыскать в ней лазейку наружу, ему пришлось проползти по шпалам до самого конца вагона. Ведомственный комбинезон предохранил майора от порезов, которые неминуемо оставили бы на нем острые щепки и рваные края жестяных листов. Но все равно продираться через постоянно цепляющийся за одежду хлам было крайне муторно. Вдобавок это создавало лишний шум и могло привлечь внимание врагов, уже наверняка изучающих в бинокли разгромленную площадку.
Однако, кроме скрипа, треска и скрежета оседающих гор мусора, до Кальтера не долетало пока никаких звуков. В том числе и ожидаемых им автоматных очередей со стороны многоэтажки. Делать на основе этого наблюдения уверенные выводы было, конечно, рановато, но, судя по всему, в погоню за майором отправились все выжившие сектанты. Которые, видимо, в свою очередь решили, что беглец также является единственным уцелевшим противником. Будь это не так, с верхнего этажа высотки наверняка спустилось бы больше наемников. Ибо с чего это вдруг одним из них бросаться наутек, а другим – оставаться в здании? Наемники – клан сплоченный, и воевать по принципу «каждый сам за себя» у них не принято. На отвлекающий маневр бегство верхолаза тоже не походило – он явно не стремился попасться на глаза заметившим его сектантам…
В общем, хотел Кальтер того или нет, но, оттянув на себя остатки вражеских сил, он все-таки помог Мракобесу в его благородном стремлении. Однако спасет ли это тяжелораненого Бульбу, сложно сказать. Разве только Мракобес вызовет из Бара подмогу. Но и это не гарантировало, что потерявший столько крови долговец доживет до оказания ему квалифицированной медицинской помощи.
Можно было лишь одним способом проверить, заметили монолитовцы выбравшегося из-под завалов Кальтера или нет. Хотя сам майор вряд ли успел бы узнать результат этой проверки – вражья «гауссовка» снесла бы интрудеру голову еще до того, как он услышал бы свист летящего снаряда. Но, вновь очутившись под открытым небом, беглец понял, что его появление на свободе не вызвало ажиотажа в лагере противника. А вот сам он довольно скоро показался на глаза Кальтеру. Трое сектантов в экзоскелетах уверенно приближались к завалам, намереваясь с минуты на минуту приступить к поискам. Где в этот момент находились «гауссы», определить не удавалось. Но наверняка все они перебрались на более выгодные позиции, чтобы продолжать наблюдение за близлежащим пространством и при обнаружении мертвого беглеца сразу же навести на него «броненосцев». В случае обнаружения того живым тактика «гауссов» должна была отличаться от предыдущей лишь в одном: сначала беглеца требовалось умертвить, а уже затем сообщать искателям его координаты.
Майору нужно было поскорее выбираться из завалов и бежать к скоплению вагонов – туда, откуда недавно явились сами монолитовцы. Там, на многопутевой железнодорожной ветке, стояли преимущественно грузовые составы, перевозящие горючее и сыпучие грузы. Первое, разумеется, было давным-давно слито, зато второе – уголь, щебень, удобрения и им подобные материалы – до сих пор в большинстве своем пребывало в таре. При всей убийственной мощи пушек Гаусса прострелить насквозь вагон со щебнем им было определенно не под силу. К тому же лабиринт с высокими стенами, каковым, по сути, являлась та обширная, загроможденная поездами территория, был идеальным местом для заметания следов. И вдобавок он вел в сторону Военных Складов. Туда и устремился Кальтер, как только удостоверился, что не привлек внимания сектантов.
Первые три десятка метров интрудер преодолевал с черепашьей скоростью. Выросший вблизи разгрузочной площадки вал из обломков вагонов и склада обойти было попросту невозможно. У Кальтера не осталось иного выхода, кроме как красться прямо по кучам мусора, замирая и задерживая дыхание всякий раз, когда зыбкая опора под ногами вздрагивала и оседала.
В отличие от майора, носители экзоскелетов продвигались вперед гораздо увереннее, попросту пиная и расшвыривая все, что преграждало им путь. Завалы под их натиском разлетались как по мановению волшебной палочки, и за каждым «броненосцем» уже могло беспрепятственно следовать подразделение обычных бойцов. Кальтер прикинул, что, продолжай он и преследователи идти с прежней скоростью, через пару минут сектанты напрочь отрежут его от дороги на северо-восток. Пришлось поднажать, пока ситуация из хреновой не переросла в предельно хреновую. Удирать к поездам под огнем четырех «гауссовок» было бы столь же тяжко, как выплывать из бушующего водоворота.
