Юрий Уленгов - Метро 2033. Грань человечности
Захар постоял немного, а потом не торопясь пошел к мешку.
Перестраховщики. Даже если бы каким-то образом Захар и оказался возле мешка сразу после того, как его сбросили, – на то, чтобы развязать хитромудрый узел у него ушло не меньше двух минут. Вряд ли за это время фигуры на снегоходах остались бы в зоне поражения двуствольного обреза, лежащего в мешке.
Кроме его собственного обреза, патронташа и топора в мешке лежала лишь фляга. Захар открыл крышку и принюхался. Спирт. О как. Расщедрился Андрюша. Зачем только – не очень понятно. Ну, пусть будет. Захар приладил кобуру с обрезом на бедро, надел патронташ и, сунув флягу за пазуху, пошел в лес.
Вообще, все это крайне дурно пахло. Нет, понятно, что там подлянка какая-то, но какая? К чему такие предосторожности? Почему было не довезти его до входа и не подождать там? Почему мужики уехали назад, чтобы вернуться через несколько часов? Ладно. Будет видно.
Монастырский урод все очень верно рассчитал. Если Захар хочет остаться в живых и продолжить свой путь – ему придется выполнить поставленную задачу. Без вариантов. Хотя и так терзают смутные сомнения, что техника и припасы к нему вернутся. Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. И то, что ему придется все же сделать то, что делать не хочется, – тоже факт. С одним обрезом и флягой спирта далеко не уйдешь. И дело даже не в оружии – при очень большом желании и без него обойтись можно. Дело в припасах. Опять же, в теории – Захар вполне может уйти сейчас, плюнув на все, понадеявшись на те десять патронов, что торчат в патронташе, и на то, что ему попадется какая-либо съедобная дичь. Но что дальше? Без огня и средств к его разведению пройти триста километров, питаясь сырым мясом? И куда? Обратно к Крапленому? Нет, спасибо. Уж лучше сделать попытку вернуть свое добро, чем сдохнуть в бессмысленном пути.
Проверка, придуманная Андреем, была проста. Где-то тут неподалеку находился некий бункер, в который старший монастыря почему-то до уссыку боялся отправлять своих мужиков. Вернее, как понял Захар, когда-то он туда кого-то уже посылал, но вернуться посланные не спешили.
Андрею нужны были некие бумаги из кабинета начальника части или как тут у них это называется? В общем, Захару предстояло спуститься вниз, найти этот самый кабинет и принести бумаги из сейфа. Что делать, если сам сейф окажется закрыт, – Захару не сказали. Вообще много чего не сказали. Уроды.
Расчет хозяина монастыря был прост: если Захар действительно из какой-то банды, которой не терпится захватить монастырь – тогда он не вернется. Уйдет пешком к своим. Потеря невелика: припасы и снегоход вполне компенсируют любые возможные разведданные. На самом деле не имеет значения, что увидит в монастыре лазутчик – взять эту твердыню просто нереально.
Лесник считал, что этот вариант – исключительно плод воображения Андрея. Повод. На самом деле ему нужны бумаги из бункера, ему понравилось Захарово добро, и ему не хочется терять своих людей. Принесет Захар бумаги – ну, молодец. Может быть, и отпустят. Не вернется – ну и хрен с ним. Добро останется в монастыре, свои все уцелеют. Подождут нового лоха. Элементарно, Ватсон.
Захар присмотрелся. Лес стал редеть, конечный пункт короткого путешествия, видимо, уже близок. Да, так и есть. Вон уже виднеются бетонные столбы, на которых ранее висели металлические ворота части.
Сами ворота, скорее всего, давно перекочевали в монастырь. Да и все остальное наверняка было вытащено. А вот бункер… С бункером им не повезло. К сожалению. И теперь это придется разгребать кому? Правильно, Захару. Оно б ему и на хер не надо было, но теперь уж вариантов нет.
Захар остановился, оперся на дерево, привычно скрутил самокрутку и закурил.
Территория выглядела пустой и безопасной, но где-то глубоко внутри зародилось смутное беспокойство. Он попробовал прислушаться к этому ощущению и через несколько минут, проведенных в полной тишине, понял, что идти на территорию части ему не хочется. Совсем не хочется. Тлеющая самокрутка обожгла пальцы, и он, прошипев что-то нечленораздельное, отбросил окурок в сторону. Что-то тут не так. Не зря его сюда уродец Андрей отправил. И не зря своих больше не посылает. Стремно тут. Хмыкнув, Захар запустил руку в мешок и нашарил флягу. Семь бед – один ответ. Раз беспокойство не удается прогнать – нужно его хотя бы приглушить. Он сделал несколько больших глотков и скривился. Дыхание перехватило, а на глаза навернулись слезы. Ух! Отвыкает понемногу от древнего искусства врачей, впитанного с первыми сменами в отделении на правах интерна еще, – глушить спирт неразбавленным. Усмехнувшись, он скрутил новую самокрутку. Огненный шар внутри начал неспешный путь из желудка в голову. Зажав самокрутку в зубах, Захар поправил обрез, забросил мешок за спину и решительно пошел вперед. В жопу предчувствия. Он пришел сюда за бумагами – и он их добудет.
Территория части, как и предполагал Захар, выглядела будто после нашествия Мамая. Вытащено было все, что только возможно вытащить. Даже КПП при воротах было частично разобрано. А вот чем дальше в глубину части – тем меньше было признаков мародерства. Как будто тот, кто не побрезговал разобрать на кирпичи уличный толчок за срытым до фундамента зданием КПП, вдруг удовлетворился количеством добытого стройматериала и удалился восвояси. А может, его кто-то спугнул? Кто-то. Или что-то.
Чем ближе Захар подходил к центру части, тем хреновее ему становилось. Беспокойство, заглушенное было спиртом, снова проснулось, мерзкой холодной щекоткой пробегая по позвоночнику и медленно, но уверенно превращаясь в липкий, противный страх. Хотя пока не страх, так, страшок. Но что-то подсказывало Захару, что чем ближе он будет к цели – тем сильнее будет это чувство. Лесник раздраженно сплюнул в снег, отстегнул фиксатор кобуры и ускорил шаги.
Вскоре показалось приземистое здание казармы с приткнувшейся сбоку бойлерной. По наитию пройдя мимо висящей на петлях двери казармы, он вытащил обрез и шагнул в проем пристройки. Тусклый свет, падающий через открытое окно, указал на доказательство того, что он не ошибся. Прямо посреди помещения, окруженная пузатыми баками бойлеров, виднелась бетонная надстройка. Откинутый заржавленный люк не оставлял сомнений – спуск в бункер был тут. Только сейчас Захар понял, что Андрей не сказал ему, где находится вход в подземелье. Забыл? Или не надеялся, что лесник отправится выполнять поручение? Сейчас это значения не имело. Захара охватил странный азарт. Достав из кармана фонарь, он несколько раз нажал на корпус, разгоняя динамку, и склонился над люком.
Вниз вели вмурованные в бетон металлические скобы. Внимательно осмотрев их, Захар нашел их достаточно крепкими для того, чтобы доверить им вес тела. Оглядевшись по сторонам, он поднял валявшийся в стороне шлакоблок и положил его на крышку люка. Так, на всякий случай. Мало ли. Не хотелось бы, чтобы люк захлопнулся, пока он будет внутри. Вздохнув, он собрался с духом и полез вниз.
Внизу царила кромешная темнота. Пожужжав динамкой, Захар обвел тусклым лучом пространство вокруг себя. Длинный узкий коридор уходил во мрак, где-то капала вода. Капли разбивались о бетон со звонким звуком, как будто подчеркивая запустение. Зеленая казенная краска на стенах коридора поблекла и покрылась плесенью. Мрачное место. Безысходное какое-то. А еще из коридора ощутимо тянуло падалью. Лиса, что ли, упала и сдохла?
Лесник достал обрез, положил его на сгиб локтя и медленно пошел вперед. По мере того, как он удалялся от входа, под ложечкой сосало все сильнее. Усилием воли отогнав лезущий в голову бред, Захар ускорился. Достать эти долбаные документы, да и дело с концом. И быстрее назад, туда, где еще светит хоть и тусклое, но живое солнце.
Коридор повернул в сторону и закончился дверью. Тяжелая металлическая створка со штурвалом затвора была распахнута. Почему-то Захару показалось, что она очень напоминает открытую пасть.
За дверью был небольшой тамбур – шлюз. Когда-то выход из него закрывался такой же дверью, что и на входе. Сейчас вторая дверь валялась на полу, в стороне. Захар едва слышно присвистнул. Это какой же силищей надо обладать, чтобы вырвать тяжеленную конструкцию и отшвырнуть ее в сторону? Или это был взрыв? Да нет, непохоже. Ни гари, ни следов осколков. Да и первая дверь не тронутой осталась. Интересное место. До жути.
Метров через десять от тамбура, там, где коридор расширялся и раздваивался, Захар наткнулся на труп. Вернее – на скелет. Чистые, будто отполированные кости, явно принадлежали человеку. Лесник присел над костяком, носком ботинка перекатил череп на бок: в виске зияла дыра. Что-то звякнуло, и из глазницы выпал сплющенный свинцовый комочек. Пуля.
Гадать, кто убийца, долго не пришлось. Неподалеку лежал еще один скелет. Между ребер торчал ржавый нож, а возле руки лежал покрытый пятнами коррозии пистолет. Все ясно. Этому всадили нож в грудь, но он нашел в себе силы достать пистолет и прикончить убийцу. Интересно, из-за чего они повздорили? И кто это вообще? Непохоже на разведчиков из монастыря. Уж слишком давно лежат. Впрочем, Андрей не сказал ему, когда именно отправлял людей. И все же Захар почему-то был уверен: это не они.
