Юрий Иванович - Брат императоров

– Именно что поторговаться! – улыбнулся Семен. – Тут как раз и пошла речь по интересующему нас вопросу: – «…кусочки переданного вами «вечного» материла мы начали исследовать. Но уже сейчас мне кажется, что им можно будет обкладывать ванные комнаты самых богатых людей. Текстура – изумительная! Цвет – редчайший по насыщенности и оттенку. Единственная проблема – это трудоемкая и дорогостоящая нарезка. Но в любом случае на нем можно заработать. Так что делаю сразу заказ тонн на сто, а то и на все двести. Далее…»

Семен не выдержал и рассмеялся.

– Вот уж прохиндей! – шипел он между взрывами смеха. – За кого он нас принимает?.. Явно врет, утверждая, что уважает и ценит… Ха-ха! Да никакой дурак не станет драгоценными камнями тверже алмаза обкладывать стенки вокруг унитаза.

Удачный каламбур получился, в рифму.

– А для чего они сгодятся? – поинтересовался Булат, продолжавший просматривать каждый предмет на наличие меток.

– Для красоты – это украшения, коим цены не будет. Фактически новый камень вызовет в ювелирном деле бум одним своим появлением в любом мире. Для дела – резцы бурильных кругов, коими пробивают штольни, колодцы и разрабатывают карьеры с полезными ископаемыми.

Вот тут и влезла со своим предложением Алла:

– Раз это такой востребованный драгоценный камень, то почему мы до сих пор ему имя не придумали? – Она взглянула на старшего брата и стала перечислять: – Неплохо будет звучать «Димитрит». Или «Люссар». А можно и нечто такое придумать, где все наши имена учтены будут.

Чтение письма на какой-то момент было прервано по причине бурного диспута о названии камня. Отнеслись все к этому ну очень серьезно, кроме стоящей на посту Аллы. Разве что Семен прислушивался к этому с юмором и лишь похохатывал, выдавая время от времени самые нелепые сочетания букв:

– Дмитрий, Люссия, Булат плюс Кэрри равно Длюбукэр! Или: Семен, Люссия, Булат, Кэрри плюс Алла равно Семлюбука!.. Ха-ха-ха!.. А если добавить Дима и Отелло, получится: Семлюбукадиот!.. Аха-ха!.. Умора!..

Но в итоге победило непреклонное мнение матери, которое как-то побоялись оспаривать мужчины.

– Все прекрасное творится для женщин и оценивается в первую очередь ими. Мое имя уже увековечено, значит, пора это сделать и для наших единственных девушек в семье…

– Единственных? – поразился Булат. – Их же вон сколько!

– Поэтому! – уже громче продолжила трияса, строго грозя пальчиком младшему сыну. – Никакие возражения не принимаются. Камень отныне называется аллакэрр. Диспут окончен. Спасибо за аплодисменты. Продолжаем работать!

Пожалуй, слегка недоволен остался лишь Булат. Но и он сразу отвлекся на важную работу, которая никому иному из семьи не доверялась. Все-таки должность главного «видящего» ничем не хуже, чем присвоение кусочка твоего имени какому-то камню. Да и никто, кроме родителей, до сих пор не мог представить себе смысл ношения на себе каких-то блестящих побрякушек. Неудобно ведь, натирает, демаскирует и лишняя тяжесть.

Но с того часа за «вечным» камнем утвердилось официальное название аллакэрр.

«…Есть еще одна, самая главная сложность, – писалось в послании от Дарителя. – Для точной калибровки устройства и наложения на него моей печати «привязки силы» необходимо мне самому лично появиться возле вас, в вашем Пятом слое. А это, я вам скажу, неприемлемо со всех точек зрения здравого смысла и безопасности. Если со мной что-то случится во время переноса, то и вам уже никто не сможет помочь. Мало того, риск еще и в том, что при переходе к вам на некоторое время теряется память. Порой частично, порой никаких воспоминаний вообще не остается, и перенесшееся существо превратится в меланхоличного или испуганного зверя. Продолжительность этой амнезии, как сообщается в разных источниках, колеблется от нескольких часов до нескольких суток. Именно поэтому я сейчас интенсивно работаю над забросом к вам не меня лично, а моей магической копии. Ритуал довольно сложный, да и копия сохраняется не более десяти дней. Но этого будет вполне достаточно, чтобы наложить печать привязки. Все силы при этом и знания в копии сохраняются…»

Семен прервал чтение и с восторженным недоумением спросил у жены:

– Так какой у него может быть уровень шабена? Ведь явно до двухсотого не дотягивает? А то бы явился к нам без проблем?

– Все равно он где-то близок к этим пределам, – решила Люссия. – Создание полноценной копии, со всеми имеющимися магическими силами, да отправка ее в Эфир – это как минимум сто девяностый уровень.

– Силен, спекулянт! Ох и силен, редиска этакая…

Загребной стал перечитывать письмо:

– «…Попытки заброса копии мною уже предпринимаются, тем более что и мои помощницы участвуют в этих экспериментах. По силе они мне почти не уступают, к тому же и на них я накладываю часть своего сознания, достаточного для наложения печати.

Но тут еще один возникает парадокс магического рассеивания. Иначе говоря, посланная к вам копия (или конкретное тело), пусть и четко сориентированная на мои метки, может оказаться на некотором расстоянии от них. По данным в моих книгах, это расстояние не превышает пять-шесть километров. Вроде бы ничего страшного, но вспомните о потере памяти при этом на какое-то время!

Поэтому убедительная просьба, уважаемые коллеги, усилить в ближайшее время патрулирование окрестностей. Или тщательный просмотр их на большие расстояния. Не знаю, как вам удобнее и как вы это устроите… Иначе копия, моя или моей помощницы, бессмысленно заблудится, чего-то испугается, куда-то провалится или кем-то будет съедена. К последней мысли меня подводят ваши хищники.

А чтобы не было какой-то путаницы или неуместных колебаний с вашей стороны, посланная к вам копия, а то и натуральное тело, будет иметь на шее легкий ярко-красный шарфик. Именно завидев его, сразу начинайте преследование. Ибо не забывайте о временной амнезии!

Кстати, о хищниках: хотелось бы их много и самых разных. Наши заповедники и зоопарки ими невероятно заинтересовались…»

Глава семейства прервал чтение и тяжело вздохнул:

– И ведь придется организовывать это патрулирование.

– Отчего так грустно? – тут же отозвался Дмитрий. – Да я этот периметр не спеша обегу за сутки.

– Сынок, ну сам подумай, – пустилась в объяснения Люссия. – Это для тебя здесь детская песочница, ты знаешь здесь каждый камень, каждое ядовитое течение, нюхом чувствуешь любую угрозу и ничего не боишься. А посторонний человек у нас и четверти часа не выживет. Как же он целые сутки продержится? Да еще и с временной амнезией?

Парень согласно кивнул, хоть и скривился с неким презрением в адрес настолько неумелой копии. Тогда как Семен озвучил ближайшие планы: