Братья крови - Русанов Владислав Адольфович
– Боль я сниму, Анджей, но тебе кровь нужна. Без этого не встанешь.
– Ничего, я крепкий.
– Не крепкий, а глупый. Зачем с саблей в свалку полез? – возмутилась волшебница.
– Зло взяло. За Селивана.
– Ты ему помог этим? – сурово произнес Семен. – А если бы тебя очередью в упор? Или из гранатомета?
– Но ведь обошлось?
– Мы бы их и сами положили! – Походкой вразвалочку подошел Афоня, удерживая «калашников» стволом вверх. – Фашистов били, а с этой сволочью не справимся?
– Никого живого не осталось! – Джамиля я не видел, но узнал его голос. – Дети шайтана и змеи! Холодной кровью делу не поможешь…
– Значит, найди прохожего какого-нибудь! – прикрикнула на него Василина.
– Не надо… Обойдусь, – возразил я, пытаясь подняться.
– Не обойдешься!
– А вон гляди какая куколка! – удивленно протянул Афанасий. – Прямо к нам идет. В самый раз Анджея подлечить.
– Не думаю, что Анджею понравится твое предложение, – хмыкнул Серёга-ДШБ.
Повернув голову, я увидел, что Жанна, которую Афоня назвал куколкой, уже не идет, а бежит ко мне, наплевав на присутствие полудюжины злых и голодных вампиров.
Еще миг – и она прижалась ко мне, упав во взрытый снег.
– Что? Что случилось? Ты ранен?
– Все в порядке… – без зазрения совести соврал я.
– Серебро, – немногословно заметил Семен. – Ему крови бы.
Жанна молча принялась разматывать шарфик.
– Не надо! – Я попытался покачать головой. Черные точки поплыли перед глазами.
– Чуть-чуть отпей, – ласково посоветовала Василина. – Кровь, добровольно отданная, знаешь какую силу имеет?
– Пей сколько надо, только не умирай, – прошептала Жанна, приближая тонкое, пахнущее духами горло к моими губам.
– А ну отвернулись все! – голосом торговки с Привоза рявкнула Василина. – Ишь, вылупились.
Теплая кровь, восхитительная на вкус, который я помнил еще с того случая в самолете, капнула мне на губу, впитываясь без остатка. Сладкая, несущая жизнь, силу и бодрость. Каждый вампир знает, как трудно бывает оторваться и не выпить лишнего. Но я умел держать себя в руках, иначе не прожил бы столько веков. Десять капель, не больше.
Боль в плече не исчезла, но скрутилась в маленький клубок, гнездящийся чуть пониже ключицы. Значит, началось заживление.
– Спасибо, – я легко коснулся губами губ моей спасительницы.
Все еще пошатываясь, поднялся на ноги. Жанна тут же прижалась ко мне, то ли ища защиты, то ли обороняя меня от неведомой опасности.
– Кто это был? – спросил я Семена.
– Откуда ж я знаю? Я Серёге поручил за твоим домом приглядывать, а то ты о каких-то решетках разговор завел. Не успел он подъехать, как этих заметил. Они на грузовике приехали, снизу от Днепра. Мне отзвонился, я бегом собрал наших и сюда.
– Как я, дурень бестолковый, не заметил, что машины нет под подъездом? – развел руками слуга. – Теряю форму…
– Третий раз за неделю – это уже слишком, – сказал я. – Кто бы они ни были, эти типы совершили ошибку. Теперь я начну охоту. Пускай они – трононосцы Ниннкигаль или предвестники чумы!
– Кто-кто? – удивился Афоня и тут же махнул рукой – мол, что с контуженого взять?
– Ты, Анджей, не стесняйся, если помощь потребуется, – просто, но искренне проговорил Семен. – А сейчас нам уходить надо. И так нашумели – мама не горюй! Можешь у меня пожить пока. Завтра подумаем, как дальше быть.
Я покачал головой:
– Мне нужна укромная нора – я теперь волк-одиночка.
– Ну как знаешь… Ты на колесах? Тогда держи адресок, – Семен полез за пазуху.
– Вы тут прощайтесь, а я пошла, – Василина вздохнула, в два шага поравнялась со мной и шепнула на ухо:—А девочку инициируй… Это я тебе говорю! Хватит по Агнешке сохнуть.
До «Хетчбэка» я добрался, опираясь на плечо Жанны и карабелу.
– Ноутбук я под сиденье засунула, – быстро пояснила девушка.
– Умница. Спасибо.
– Как же мне было страшно, – она взялась за руль, но трогаться с места не спешила. – Когда в кино стреляют и взрываются – это весело и интересно. А в жизни… Да! Она Агнешкой ту принцессу назвала? Ну ту, чей портрет у тебя висит?
– Висел, – поправил я девушку. – Он сгорел, как и все в моем доме. Но, может быть, это и к лучшему? Так проще начинать с начала, с чистого листа.
– А мое имя есть на твоем листе?
– Есть, – я протянул руки и погладил ее по щеке. – Причем вписано оно большими буквами. В заголовок.
– Ну тогда, – она улыбнулась, – поехали, рыцарь-вампир. К новой жизни.
Двигатель мягко заурчал, отзываясь на поворот ключа.
– Куда едем?
Заглянув в бумажку Семена, я назвал адрес.
Часть вторая
Кто с мечом к нам придет
Пролог
«Ибо все, взявшие меч, мечом погибнут…»[73]
Год 1240 от Рождества Христова
Серое утро занималось над рекой, зажатой между дремучими лесами. Мокрые камыши гнулись к неподвижной, черной и густой, будто масло, воде. Лучи рассветного солнца пытались пробить плотную завесу тумана, но всякий раз отступали бессильные что-либо сделать, будто легкая конница перед строем щитоносной пехоты.
Обширный лагерь, разбитый на пологой излучине, еще спал. Лишь кое-где топтались с ноги на ногу озябшие часовые, да у коновязи фыркали и мотали головами кони. Полотнища боевых знамен и вымпелов напитались влагой и обвисли жалким тряпьем. От капелек тумана блестели шатры, составленные «костром» копья, протазаны и алебарды, щиты и конская сбруя.
Не пели птицы, не шумели ветвями деревья, не плескала волна, лениво обегая черные крутобокие корабли с высоко задранными форштевнями, каждый из которых украшала голова чудовища – драконы, грифы, оскаленные волчьи и медвежьи морды.
Мертвая тишина предвещала беду. Она тянулась к спящим воинам и беспечному от излишней самоуверенности, не иначе, военачальнику, мирно сопевшему в огромном шатре, украшенном двуцветными, золото с лазурью, флажками.
В леденящем безмолвии пронзительно прокричала сойка.
Ближайший к лесу часовой поежился, покрепче перехватил протазан, пробежал взглядом по опушке и вновь нахохлился, как мокрая курица, поглубже натянув на уши войлочный колпак.
Лень и усталость сыграли с ним злую шутку.
Сойке ответил протяжным криком удод, и подлесок пришел в движение. Бесшумные серые тени вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее двинулись к спящему лагерю.
Сто шагов.
Семьдесят.
Пятьдесят.
И вот, уже не скрываясь, в чащобе загудел охотничий рожок.
Дробно застучали тетивы по кожаным рукавицам, засвистели стрелы. У многих из них позади наконечника горела пакля, пропитанная жиром.
– Бей их, ребятушки!!!—хрипло выкрикнул коренастый бородатый воин в шлеме с бармицей и кожаном бахтерце.
Со звериным рыком вооруженная толпа обрушилась на ближайшие к опушке шатры.
Все часовые погибли в считаные мгновения, не успев поднять тревогу. Спящих воинов выручили кони, рвущиеся с недоуздков и отчаянно ржущие при виде огня, разгорающегося то здесь, то там от воткнувшихся стрел.
Навстречу атакующим начали выбегать наспех одетые и вооруженные воины – к счастью, многие из них легли не раздеваясь из-за промозглой погоды.
Самые расторопные погибли раньше других. Отставшие принялись строить стену щитов и в конце концов сумели если не остановить, то придержать врагов. Теперь уже пошел настоящий бой. И с той, и с другой стороны сражались как воины в добротных кольчугах и шлемах, вооруженные прямыми мечами, секирами и шипастыми булавами, так и обряженные в меховые накидки дикого вида простолюдины с рогатинами, плотницкими топорами, ослопами.
Одни пытались проломить неровный строй, ощетинившийся копьями и протазанами, а вторые – удержать его, сдвинув щиты как можно плотнее. Какое-то время чаша весов, отмеряющих воинскую удачу, колебалась, но бесконечно так продолжаться не могло. Ярость нападавших, помноженная на несомненный талант их предводителя, направившего в решающий момент конный отряд во фланг оборонявшимся, дала себя знать.
