Кодекс Крови. Книга I - М. Борзых
— Врёшь! — с налётом недоверия и восхищения послышалось от бабки. — Все знают, один свиток — один человек!
— Можешь у Паука потом спросить, он подтвердит! — хохотнул я.
С минуту царило молчание. Я и не торопил «бабушку», зачем-то же она явилась к нам, осознавая для себя все риски. Комаро, конечно, мог пообещать ей что-то этакое, но помыкать и тем более приказывать я не стал. Лучше всякого тормоза сработал рабский тип связи, прикрученный к баронессе. Со своими так нельзя. Для меня она — Комарина, а значит, её рабство — это тень на репутации рода. И с этим надо будет что-то решать.
— Любопытный ты, внучок, — наконец, отозвалась Агафья. — Ну да поживём-увидим, насколько. Давай, пожалуй, к делу. Смертушника могу убить, и проблемы с концом, — вот просто, как само собой разумеющееся предложила бабуля. Это какого же уровня она цацками обвешана, что сможет пробиться в эпицентр шторма из магии смерти? Ну да было бы предложено. Тон, каким озвучили предложение, не оставлял сомнений, Агафья абсолютно была уверена в собственных силах.
— Убить — это слишком просто! Да и жаба душит такой магический пулемёт из рук упускать, — честно признался я. — Можешь для начала показать, где он находится?
Как ни странно, но объяснять, как это сделать, не потребовалось. Агафья показала ту часть воспоминаний, где разглядывала мага с макрами.
— Сильна, мать! — невольно восхитился, так, чтоб бабушка услышала. Она ему, считай, в затылок дышала, а он не заметил даже. — Можешь пока просто вырубить? Мы его в исправительный лагерь отправим, вернётся, как шёлковый.
— Миша, тебя там по голове не сильно настучали, или перенапрягся, может? Какой лагерь? — возмутилась Агафья, — это же незарегистрированный смертушник, съехавший с катушек! Устранить его надо, и дело с концом! Тебе корона ещё спасибо скажет в денежном эквиваленте!
— Ба, у нас денег хоть жопой жуй, а собственного мага смерти в кровниках нет. Мои резоны ясны? — получилось резковато и чересчур фамильярно, но что поделать. Пока мы пререкаемся, у меня кровь в жилах тихо закипает. Благодать божественная не бесконечна, а жрать макры десятками, как этот самоубийца, я не хочу. Ещё наркоманом стать не хватало.
— Ясны, Михаил Юрьевич! — абсолютно нейтральным голосом произнесла Агафья.
Вот же Кровь великая, я на эмоциях чуть надавил на связь, и, похоже, не уговорил баронессу, а попросту прогнул силой и властью. Тьфу! С этим срочно надо что-то делать.
— Сколько времени понадобится на купирование угрозы?
— Минут пять, — последовал такой же бесцветный ответ.
— Принято! Присмотри за ним, будь добра! — попросил, стараясь сгладить неловкость от предыдущего прогиба. Да не тут-то было.
— Как прикажете, ваше благородие, — последовал ответ.
* * *
Борис Сергеевич Подорожников уже который час с опаской смотрел на Гаврилу Петровича, который в одиночку держал оборону от мага смерти. Каменный форт посреди Карельского леса в окружении болот внушал уважение. Вот только непонятно было, для чего он тут построен. На то, что место явно непростое, намекало полное отсутствие родовых сил. Сергей Борисович сам не слабосилок, имел внушительный магический резерв, но уже забыл, когда в последний раз так выкладывался, чтоб дочерпаться до его дна. Обычно ему приходилось оперировать силой рода. Здесь такой возможности не было.
Тем удивительней было наблюдать, как Гаврила Петрович четвёртый час держал удар мага смерти.
Нет, остальные бойцы в чёрной военной форме без знаков отличия и с эмблемой комара не сидели сложа руки. Они попеременно кастовали сложные площадные заклинания, пытаясь найти где-то засевшего врага. Пока результатов не было. Удивлял и уровень взаимодействия между Виноградовым и военными. Они его слушались беспрекословно. Чаще вообще создавалось впечатление, что они общаются телепатически, произнося некоторые команды или просьбы только для меня. Хотя нет, Подорожников был в корне неправ. Все присутствующие здесь, кроме Виноградова, говорили друг с другом, координировали свои действия, обращались за помощью. Только Гавриле Петровичу не было в этом нужды. Чем больше лекарь наблюдал за парнем, тем больше удивлялся.
Это же какой резерв нужно иметь? И что это вообще за магия такая? Были подозрения насчёт магии крови, ведь, прежде чем над фортом возник защитный купол, Виноградов разрисовал пол в подвале, где они засели, какими-то странными рунами. Краской выступала его собственная кровь.
Но тогда телепатия к этому никак не могла относиться. А ещё же были частично разумные лозы и розы, какие с трудом, но прикручивались к родовой магии Виноградовых. Селекционеры — они такие. Понапридумывают всякого, а потом сами удивляются, что из этого вышло. У Бориса Сергеевича тоже был подобный опыт, правда, в меньших масштабах, но плюющийся репьями лопух на практикуме по ботанике ему запомнился надолго.
В памяти всплыло предупреждение о государственной тайне и клятва о неразглашении родовых тайн. А ещё вспомнились упоминания Комаро и принадлежность земли Комариным. Эмблемы комаров на военной форме тоже явно намекали, кто хозяин этих земель.
Непонятно только, почему слуги рода подчиняются Виноградову. И что здесь делала молодёжь?
На самом деле Борис Сергеевич усердно отгонял от себя мысли, что его дочь тоже где-то здесь неподалёку. Ему, как отцу, проще было принять, что будущий жених дочери целовался с не пойми кем на его глазах, чем поверить, что Света вместо пансионата мадам ДюПлесси отправилась на какой-то экспериментальный военный полигон в Карельской глуши.
«Ох, Света, а не тут ли встретила этого своего необычного кавалера?»
Пока всё указывало именно на это, а у самого лекаря появились вопросы не только к Виноградову, но ещё и к дочери.
Внезапно до того сидящий с закрытыми глазами Гаврила Петрович встал, пошатываясь и опираясь о стену. Тильда тут же подхватила его, подставив плечо.
— Квадрат 6/6. У нас пятнадцать минут, чтоб накинуть на него магоподавители, пока он не пришёл в себя, — хриплым голосом отозвался Виноградов. — И, ребят, вам привет от Агаты.
Часть военных заулыбалась, послышались даже восхищённые выкрики: «Ух, вернулась-таки, старая кровопийца!» — и свист, другая часть непонимающе взирала на остальных, но вопросов не задавала.
— Тильда, твоя задача упаковать наш подарочек и забрать домой для проведения воспитательных работ, — с какой-то ядовитой улыбкой отдал указание подруге Виноградов.
— Вот вообще домой? — особо выделила та голосом слово «домой».
— Вообще!
— И можно воспитывать, как посчитаю нужным? — азарт предвкушения горел в глазах фиолетововолосой красотки.
— Можно! — устало подтвердил Виноградов, и тут же был чуть ли не сбит с ног радостным вихрем с объятиями и криками:
— Спасибо! Спасибо! Спасибо! Это лучший твой подарок! — Тильда чмокнула Гаврилу Петровича в щëку и умчалась.
— Он мне ещё в род нужен! Оставь его в живых! — только и успел крикнуть вслед подруге Виноградов, не переставая улыбаться и покачивать головой. — Вот и пойми этих женщин, — обратился он к лекарю, — Сергей Борисович, не в службу, а в дружбу, подлатайте меня, а то ещё шаг, и кажется, рассыплюсь, как старый трухлявый пень. А нам эту пигалицу малолетнюю ещё догонять.
Взаимоотношения Виноградова с Тильдой тоже не добавляли ясности. То ли они — друзья, то ли брат с сестрой, то ли что-то большее.
Просканировав состояние тела и магических каналов, Подорожников удивился. Источник не был исчерпан до дна, а вот износ каналов был чудовищный. Чем объяснить подобные изменения за четыре часа, он не знал. Кое-как подлечив парня, лекарь всё же вынужден был признать:
— Вы, Гаврила Петрович, вызываете у меня всё больше вопросов, ответов на которые мне знать не положено в силу вашей причастности к сему секретному объекту. Но вот как отцу девушки, за которой вы испросили разрешения ухаживать, мне становится весьма интересна ваша биография.
— Поверьте, не только вам, — они перебрасывались фразами на ходу, покидая надоевший подвал вслед за военными и усаживаясь на трициклы, — но пока я не устраню угрозу для своего рода, никаких комментариев по этому поводу вы, уж извините, не получите.
* * *
Аркадий Иванович Крысин непроизвольно вдавил голову в плечи. Голос его визави был тих и спокоен, но смысл слов от этого становился ещё более страшным.
— Аркаша, ты меня разочаровал. Тридцать лет назад я откопал тебя в сточной канаве и дал шанс возвыситься. Хорошая должность, статус главы рода и удачная партия для тебя не с неба упали.
Крысин не видел своего
