Вернуть Боярство 4 - Максим Мамаев
— Я требую привести меня к вашему командиру! — раздался визгливый голос потерпевшего поражение Младшего Магистра. — Согласно уложениям…
— Засуньте свои уложения себе так глубоко, как только сможете, Сопкин, — прервал его хриплый голос Приходько, что был в числе этой шестёрки. — С момента удара в спину нашим бойцам ваше единственное право это лишиться башки от топора палача!
— Н-ну что вы так сразу кидаетесь рубить с плеча, почтенный… э-э-э… Не знаю вашей фамилии, но не сомневаюсь, что весьма доблестный друг! — тут же сбавил обороты невысокий, полненький мужчина, вылезший на свет божий, развеяв Доспех. — Произошло недопонимание…
Мокрый и покрытый потом, который с него истаивал, обращаясь вонючим паром, прямо на ходу, Сопкин, а никем иным командовавший гвардейским отрядом Младший Магистр быть и не мог, выглядел… не впечатляюще он выглядел, говоря уж откровенно. Бегающий взгляд, неуверенная, угодливая улыбка, безуспешные попытки скрыть страх — на гордого аристократа, способного вести за собой людей в бой он не тянул от слова совсем. Скорее уж на нечистого на руку торгаша с рынка, которого поймали за руку при попытке обсчета важные клиенты.
М-да уж… Они что, напарника посерьезнее подобрать не могли? Впрочем, пока влезать в беседу я не стал. Сперва следовало ещё разок убедиться, что Алексей с той частью своих людей, которая рванула бежать вместе с ним, действительно не ошивается где-то поблизости. Десяток сканирующих чар разной силы показал — в округе действительно больше никого не осталось.
Нет, сам-то он, конечно, теоретически мог укрыться от моего сканирования, учитывая продемонстрированные сегодня возможности, вот только сам по себе он нам был не опасен. Одиночного мага пятого ранга я сомну, как бы гением он ни был, тут сомнений нет. Да что там — три мои сотни вынесут вперед ногами любого подобного смельчака.
Так что можно было заняться делами насущными и не отвлекаться по пустякам.
— Господин Сопкин, я правильно понимаю? — вмешался я зашедший в тупик разговор. — У меня для вас два предложения на ваш выбор. Не желаете послушать?
— Аристарх Николаев-Шуйский? — живо поинтересовался наш пленник.
— Он самый, — кивнул я ему вполне благожелательно.
Глаза чародея остановились на висящем в моей руке, будто куль с мукой, Старшем Магистре и на миг удивленно расширились. Губы сжались в тонкую линию — на короткий, но мне этого хватило, что понять эмоции пленника. Он боялся и ненавидел генерала, попавшего к нам в руки. Причем боялся куда сильнее, нежели ненавидел…
— Я вас слушаю, господин Николаев-Шуйский, — попытался вернуть он улыбку на лицо.
— Предложение первое, оно же и самое простейшее и для меня, и для вас, — шагнул я вперед, небрежно волоча по земле бессознательное тело. Взгляд Сопкина невольно вновь метнулся к генералу. — За нападение без объявления войны на мой Род я объявляю войну вашему, а так же отправляю судебный иск в императорскую канцелярию по делам дворянских Родов. Так как нападение случилось во время выполнения боевого задания, я отправляю к праотцам вас и всех ваших детей посредством одного интересного ритуала чернокнижников, с последующей продажей ваших жизненных и магических сил обитателям Инфернальных Планов и продажей в их кабалу ваших душ на максимально возможный по длительности срок.
С каждым моим словом чародей бледнел всё сильнее и сильнее. Глядя на бессознательного Старшего Магистра в моей руке и лично лицезрев гибель всего союзного отряда, он явно принимал мои слова на веру полностью и безоговорочно. И не сказать, что был сильно не прав — теоретически мне подобный ритуал был под силу. Другое дело, что проводить я его бы не стал — с обитателями инфернальных планов я дел старался не иметь без крайней на то нужды. А если и шёл на контакт, то платил всегда услугами, ценными ресурсами или изредка артефактами, но никогда жизнью других людей. Моральные принципы, что уж тут…
Да к тому же больших сволочей, чем демоны, я в мироздании не знал. Эти уроды в большинстве своём попытаются кинуть тебя даже тогда, когда ты полностью уверен в том, что всё учел, и им по идее не слишком выгодно это делать. Подчинить себе, подсадить на крючок лёгких сил и знаний, постепенно соблазняя и обращая в своего верного раба — это их любимый конёк. Демонологов, настоящих, тех, что ставят себе эту нечисть на службу и держат в железном кулаке, я безмерно уважаю за терпение, суровость и даже большую, чем у самих тварей Инферно беспощадность к тем силам, с которыми они имеют дело.
Но клиент об этом не знал и клиент видел, что я сотворил с полуторатысячным отборным отрядом при старших магах за жалкие несколько минут, и потому поплыл.
— В-вы не п-посмеете! — воскликнул он, отшатываясь. — Русская Православная Церковь… Да любая признанная Империей религиозная организация не позволит творить подобное с попавшими в плен гражданами! Особенно с членами дворянских Родов! К тому же мне прекрасно известно, что у вас нет патента с официальным разрешением на практику темных искусств!
— Дорогой друг, вы военный преступник, попавший в плен к тем, кого пытались прикончить подлым ударом в спину, — доверительно улыбнулся. А затем вновь огрел по голове зашевелившегося генерала, отправляя его в царство Морфея. — Да прекращай ты дёргаться, падаль… Это я не вам, господин Сопкин. Так вот — вы мой пленник, вы предатель, трус и подлец, а мы посреди серой зоны меж двух сражающихся армий, в густых лесах, где только моя гвардия и вы с вашими людьми в нашем плену. Никто ничего банально не узнает — так на кой мне переживать о таких пустяках, как законность моих поступков и отсутствие или наличие у меня бумажки с разрешениями?
И тут он меня, признаться, удивил. Взял и бухнулся на колени, протягивая руки и чуть не плача:
— Милостивый государь, да разве ж я бы напал на вас, будь у меня выбор⁈ Меня вынудили, шантажом и угрозами заставили участвовать во всей этой гнусной затее! Мои жена и дочери в руках этих подлецов, они грозились их убить! Угрожали устроить проблемы моему Роду, вынуждали, выкручивая мне руки, пойти на этот сговор! Прошу, поверьте мне, я не желал в этом участвовать! Вы же выходец из древнего и славного Рода, издревле о Шуйских идет слава людей справедливых и милосердных! Проявите же это милосердие и ко мне, милостивый государь!
Зрелище
