Чемпион. Второй пояс - Михаил Павлович Игнатов
Я ожидал очередного этапа хитростей и разговоров, но тот неожиданно с улыбкой согласился:
— Да, всё было именно так, старый магистр.
Похоже, улыбка не понравилась не только мне. Шандри и Ловер переглянулись:
— Что замыслил этот ублюдок?
Болайн повернулся к трибунам, вскинул руки, словно обводя дружелюбным жестом всех, кто сейчас глядел на него и заговорил:
— То и дело мы собираемся на турниры, где сравниваем силу наших фракций, спорим друг с другом, чьи ученики сильней и талантливей, кичимся их числом и успехами, обещаем победителям призы. Бывает, в запале ставим на кон между собой и груды духовных камней. Так почему бы в этом году не повысить ставки? Вы сами слышали, что магистр Ордена признался, как три месяца Академия пряталась под формацией. И кого я сейчас вижу внизу, на арене, под флагом Ордена? Не учеников ли Академии, не талантов ли Ордена?
Магистр мотнул головой:
— С чего бы мне повышать ставки? Турнир молодого поколения не более чем традиция, которой мы показываем, что неустанно готовимся сражаться с сектантами, и пестуем таланты не только для мирной жизни, но и для схватки.
Болайн отмахнулся:
— Ах, оставь эти красивые слова вашего Ордена для своих послушников, магистр. Мы платим Империи налог талантами, чего более? Устраивать красивые представления просто так? Скучно. Разве не лучше будет добавить остроты? — он неожиданно обернулся и спросил. — А что скажет уважаемый Лир Гарой на это?
Тот помедлил и тихо, почти беззвучно после рёва Болайна, спросил:
— На что это, Болайн? Выражайтесь ясней.
Тот коротко хохотнул и выкрикнул:
— Я предлагаю Лиру Гарой впервые назначить на этом турнире не только награду лично победителям, но и награду их фракции, а ставкой сделать те самые спорные земли Ордена. Гору Академии и Хребет Чудовищ.
Магистр снова спросил:
— И с чего бы мне так поступать, Болайн? Ты пришёл ко мне в дом, привёл с собой толпу приспешников с дубинами и предлагаешь впустить тебя жить? Слишком нагло. Слишком нагло даже для наглых Дизир.
Болайн спокойно отмахнулся:
— Ах, оставь, старый магистр. Не тебе это решать. Мы все признаём власть клана Гарой и следуем их правилам. Итак, уважаемый Лир Гарой, что скажете?
У Лира на щеках вздулись желваки. Он не оглянулся, но я видел, как он на миг скосил глаза к плечу, туда, где за спиной стоял однин из его старейшин. Затем уголок его рта приподнялся в злой ухмылке, а его голос загремел над Ареной:
— Я скажу, что подобные вещи не решаются на бегу. Я скажу, что это слишком смелое предложение и над ним нужно подумать. Месяц, два, а может быть, и до следующего турнира. Вот что я скажу, глава Болайн.
Замолчав, он обернулся к своим старейшинам и уставился на них. Как и я. Думаю, мы оба подозревали, что на этом всё не закончится. И мы с ним оказались правы, как и все, кто думал так же.
Вперёд снова шагнул один из старейшин.
— В чём прав юный Лир, так это в том, что подобные вещи не решаются быстро. Но уважаемый глава Болайн подал нам протест ещё в тот день, когда Академия Ордена закрылась формацией. Всё это время глава Гарой и старейшины решали, как же нам трактовать этот случай. Сегодня вы все выслушали доводы обеих сторон. Нельзя сказать, что случай бесспорный. Нельзя и всерьёз принимать слова главы Болайна о том, чтобы подобным образом проводить все турниры. Но здесь и сейчас, в данном случае, мы можем решить этот спорный вопрос в пользу Дизир, повторив схватку за Академию.
Магистр медленно поднял руки и захлопал, точно подражая Болайну.
— Отлично! Отлично! Давно хотел сойтись в поединке с тобой, Болайн, — перестав хлопать, он повёл рукой, указывая на небо над Ареной. — Прошу, старый враг, поднимайся, сегодня я омрачу тебе вкус торжества.
— Нет-нет-нет! — старейшина Гарой вскинулся, едва не хватая магистра за рукав. — Это будет уже чересчур, магистр. Схватки подобной силы могут принести множество разрушений и я…
— Ерунда, — отрезал магистр. — Мы поднимемся так высоко, что ни наши техники, ни наша стихия не коснётся зрителей. Вам останется только поймать обломки меча и труп проигравшего, чтобы никому не свернуло шею.
— Нет! Я запрещаю подобный поединок!
— Вот как? Неужели вы боитесь, старейшина, что ловить придётся тело Болайна?
Тот хмыкнул:
— Мечтай. И не думай, что я трушу. Если бы мне разрешили, то я бы с удовольствием поквитался с тобой за все обиды между нами.
— А ты, выходит, верный пёс, раз ждёшь разрешения?
— Ты сам поменьше лай, а побольше кусай, магистр.
Старейшина Гарой рявкнул, заставляя слабых зрителей с испуганным возгласом пригнуться:
— Довольно!
Похоже, он вложил часть своей силы в этот возглас. Нужно бы научиться подобному.
— На кого вы похожи? Неужели я вижу перед собой глав фракций?
Магистр ядовито спросил:
— Так кто в этом виноват? Это я пришёл в гости, начал давить на хозяев и выкручивать им руки? Нет, не я? Значит, не стоит меня затыкать. Болайн, довольно слов! В небо! Пусть оно нас рассудит!
Шандри рядом со мной скрипнул зубами, и я услышал мысль, которую не должен был слышать:
— Старший, нет, вы уже слишком стары. Позвольте мне проучить его.
А ещё я услышал ответ.
— Вот именно. Я слишком стар. Тебе вести за собой Орден после меня, а мне пора отдать за него жизнь и заткнуть одного горластого выскочку.
И снова старейшина Гарой рявкнул:
— Запрещаю!
Магистр не остался в долгу:
— Лучше бы вы запретили Болайну нарушать правила, старейшина Гарой. В небо!
Болайн напоказ сложил руки на груди:
— И не подумаю, я не для этого сюда пришёл.
— Трус!
— Придержи язык, старик.
— Не то что? Ты отправишься со мной в небо?
Старейшина Гарой снова рявкнул:
— Запрещаю! Ты оглох, магистр Ордена?
Вместо ответа магистр вскинул руку, зажигая обращения. Арена охнула, а в грудь Болайна устремились две голубые птицы. Его заслонил старейшина Гарой, приняв технику сути стихии на свою
