Темные времена (СИ) - Кирилл Юрьевич Шарапов
Воронцов сидел, крутя в руках стакан с виски, последняя бутылка пошла в ход, но на это пойло, кроме него, никто не претендовал. Радим вообще пил взвар, боярышня крутила в руках самую настоящую «Кровавую мери», которую соорудил для нее Воронцов, Мал же просто курил.
— У кого какие соображения? — наконец, спросил Воронцов после затянувшейся паузы.
— А нет никаких соображений. Ты стольким людям поперек горла встал, что даже гадать бесполезно, кому ты понадобился, — задумчиво произнес Мал.
— Согласна, — поддержала телохранителя Искра. — Но я делаю ставку на местных. А вот команда к ним пришла не отсюда, иначе бы они знали тебя в лицо. И только после того, как их человек убедился, что ты тот самый, ушел.
— Похоже на правду, — согласился Радим. — Вот только непонятно, что дальше? Ты прав, на земле они атаковать не будут, выходит что?
— Выходит, попытаются атаковать в воздухе, — подвел итог Воронцов. — Думаю, леткор, который приземлился следом, попытается нас захватить.
— Возможно, — произнес Мал. — Они тащились за нами. Если знают маршрут, взлетят раньше и будут поджидать. Думается мне, у них есть возможность нас как-то отследить. Их леткор, хоть и потасканный, и выглядит не ахти, но крупнее нашего. Он явно пассажирский, или был таковым раньше, людей там может быть до двух десятков, а то и три. Я спросил Дрозда, тот сказал, что видел, как оттуда сошли двое, больше никого не заметил. Но те ли это, из корчмы, он сказать не мог, просто не видел лиц.
— А мы не придумали все это? — неожиданно спросил всех Константин. — Ну, глянул на меня человек, удовлетворил любопытство и свалил прочь, подальше от неприятностей. А то, что рядом с ним крутился тот, кто полез к Ю…, блин, к Искре, так народу там было много, столов не хватало.
Все переглянулись и отрицательно качнули головой.
— Вот и я так думаю, — улыбнулся Воронцов, — но спросить стоило. Ладно, Радим, выставляй стражу, и на рассвете, или чуть раньше, уходим. Может, попробовать уйти с маршрута?
— Я подумаю, — отозвался капитан, — крюк выйдет приличный, дня на два дольше лететь.
— Лучше долететь, чем не долететь, — заявила Искра, поднимаясь. — Милый, а ты еще какие-нибудь смеси знаешь? — она кивнула в сторону опустевшего стакана.
— Знаю, — отозвался Воронцов, прикуривая сигариллу, — но здесь их не сделать. Да и не всякое спиртное подойдет. Потом обсудим.
Юлия кивнула.
— Потом, так потом. Я в ванную, всем доброй ночи.
— Доброй, — синхронно отозвались мужчины.
Константин залпом допил вискарь и поднялся.
— Я тоже откланиваюсь, — и уже на ходу бросил, — ох, чувствую, завтра мы настреляемся в волю.
Когда он переступил порог каюты, там было темно, а из-под двери в ванную комнату просачивалась полоска света, Юлия что-то негромко напевала, и Константин с удивлением приподнял бровь, боярышня довольно приятным голосом пела случайный вальс, который подслушала, когда Константин возвращался после разборки с Братиной. Вдруг пение резко оборвалось.
— Тебя долго ждать? Или так и будешь стоять посреди темной комнаты?
— Иду, — крикнул Воронцов и пошел к шкафу, не дело разбрасывать вещи по комнате, чай боярин, а не смерд.
Взлетали за полчаса до рассвета. Константин тоже находился в рубке. За рычагами стоял вполне оправившийся от удара по голове Витор и уже поднимал «Прекрасную Анну» в небо. Велир, здоровяк из команды Радима, тепло одевшись и натянув сверху дождевик, так как сверху накрапывал мелкий надоедливый дождик, перехватив поудобней пулемет, полез по лестнице на крышу леткора, занимать позицию в одной из стрелковых ячеек.
Константин бросил взгляд на второй леткор, что оставался на земле. Выглядел тот безжизненным, ни одного огонька в иллюминаторах, рубка темна. Неужели они ошиблись? Или противник просто проспал, решив, что «Прекрасная Анна» пойдет на взлет позже.
Высота была уже метров двести, когда на леткоре, оставшемся на земле и носившим вполне себе рядовое название «Северный ветер», зажегся свет в рубке. Константин, стоящий у панорамного окна, опустил бинокль и кивнул графу:
— Они проспали, Радим.
— Или им нет дела до нас, и они тоже отправляются с рассветом, — бросил капитан. — Как рассвело, стали готовится к взлету. У нас фора в двадцать минут. Если бы они хотели нас не упустить, то кинулись бы в погоню сразу же, как поняли, что мы взлетаем. А теперь, пока они в воздух поднимутся, «Анна» скроется в низких облаках. А облачность такая, что нас можно искать очень долго, особенно, если не знать, что мы ушли на запад. Да, кстати, Витор, как войдем в облачность, курс на юго-запад, идем к Веселому.
— Слушаюсь, капитан, — отрапортовал первый помощник.
— Только, если они не могут нас отследить. Что-то мне покоя не дает.
Радим пожал плечами, не зная, что ответить.
Константин посмотрел в иллюминатор, высота была около двух километров и вокруг серый непроглядный туман, через который ни хрена не видно и на десять метров.
— Может, мы действительно ошиблись? — спросил сам себя Константин.
Черт, почему он не догадался разузнать, как можно выследить человека? Но у графа не спросишь, тут все знают про такое с детства, придется будить Юлию, вот уж кого точно не насторожит вопрос.
— Пойду я, — видя, как леткор выполняет разворот и ложится на новый курс, произнес Константин. — Все равно делать нечего, кроме как в этот туман таращиться. Если что, сразу зови.
Радим кивнул, взял с широкого подлокотника кресла кружку с взваром и отхлебнул. Вообще, кресло было интересным — подлокотники частично были мягкими, а дальше к ним и справа, и слева приделаны достаточно широкие поверхности, который служили небольшими столиками, а если убрать специальные защелки и сдвинуть, то можно получить вполне себе удобный метровый ствол для работы.
Будить боярышню не пришлось, она сидела перед зеркалом и расчесывала свои алые волосы.
— Почему не разбудил? — вместо «доброго утра» поинтересовалась Искра.
— Потому, что кое-кто, пока не приведет себя в порядок, не может покинуть каюту, — подколол ее Воронцов, подойдя и нагнувшись, поцеловал девушку в щеку. — Пока ты была духом в перстне, ты собиралась гораздо быстрее, а взлетать надо было быстро.
Искра надулась, глядя на него через зеркало, потом вздохнула и кивнула.
— Тут ты прав, но не могу
