Решала - Владимир Геннадьевич Поселягин
Хорошая у меня была жизнь. Помимо тех малых от «тётки», по селу бегало ещё два десятка мальков, родившихся (я уверен) от меня. К девкам я особо не лез, им ещё свою судьбу устраивать, а вот вдов и разведёнок посещал, и не по одному разу.
До конца службы мне оставался год. Думал, вернусь и продолжу эту замечательную жизнь, а тут такое. Чёртов командир. Молодой и борзый, но ума нет.
Мне было интересно: в кого на этот раз я попал и куда? Что это за мир? Удалось ли мне сохранить содержимое Хранилища? Ведь я успел провести все процедуры консервирования, когда в машинном отделении захлёбывался морской водой, смешанной с маслом и дизтопливом.
Кстати, к тому моменту объём Хранилища у меня был накачан до чуть более пяти сотен тонн, и из них всего тонн десять были свободны. Я и на службе находил чем его пополнять: особисты вон до сих пор всех трясут, выясняя, куда делся новенький конфискованный японский двухмоторный скоростной прогулочный катер.
Его принесло в наши территориальные воды, видимо, сорвало с привязи. Я заметил его во время патрулирования. Дело было ночью, вышел подышать свежим воздухом и приметил тёмную массу, дрейфовавшую чуть в стороне. Сверху был чехол, потому воды катер не набрал. Мы его осветили, взяли на буксир и отвели на базу. Оформили как конфискат. А потом я его забрал.
Сейчас я чувствовал сильную слабость, тело ощущалось не очень хорошо. Потребовалось напрячь все свои силы, чтобы открыть глаза, и мне с трудом удалось это сделать.
Похоже, было утро или день. Я увидел дощатый, белённый извёсткой потолок, на потолке – электрический матерчатый провод в керамических патронах и лампочку Ильича. Советское время, сомнений нет. Я вздохнул с облегчением: мне очень нравилась эта эпоха, я буквально жил ею.
Думал, что после того как на флоте отслужу, вернусь в село. Лет пять поживу, по стране помотаюсь, а потом рвану за границу на несколько лет, развеяться. Хотя до того как меня призвали на флот, я дважды за границей побывал. Там многие новинки привлекли моё внимание, где украл, где купил. Но покупал крайне редко, бесплатно мне проще было получить, да и совесть не страдала: я сильно не любил эти страны.
Я с трудом повернул голову, желая осмотреть помещение. Но мне это не помогло: оно было отгорожено от меня ширмой из белёного полотна. Хм, похоже, не дом, может, больница, но и это вряд ли. Скорее всего, фельдшерский пункт.
Я попытался взять тело под контроль, с трудом смог пошевелить пальцами рук, аж пот на лбу выступил, но на этом мои успехи и закончились. Странно, но ног я не чувствовал. Я испытывал жажду, лёгкий голод, чуть подташнивало, болела голова, и это всё, что я ощущал.
Попытки овладеть своим телом так меня утомили, что вскоре глаза сами закрылись, и я провалился в сон. Похоже, я снова попал в дитёнка, не удивлюсь, если в семилетнего. А вообще, я желал поскорее пройти инициацию и узнать, получилось у меня с Хранилищем или нет.
В следующий раз я очнулся оттого, что меня трогали, даже переворачивали – как я понял, обмывали.
– Игорь Валерьевич, Терентий очнулся!
Раздавшийся над головой звонкий девичий голос заставил меня поморщиться. Опять Терентий. Не удивлюсь, что истинное имя принца, в теле которого я оказался при первом попадании, тоже Терентий. Это что, я теперь так и буду в семилетних Терентиев попадать? Имя редкое, вряд ли это долго продлится.
А вот от морей-океанов стоит держаться подальше: я вообще к знакам мало восприимчив, но тут и тупой догадается, что иначе я долго не проживу, весь мой опыт явно мне это демонстрирует. Хотя, будучи принцем, я двести лет прожил в водном мире, и ничего, а тут всего пятнадцать лет – и вот пожалуйста.
Открыв глаза, я глянул на ту, кто издавал столько шума. Миловидная круглолицая дивчина лет пятнадцати, ну край шестнадцати. Ткань сарафана едва сдерживает полные груди – классическая троечка, и бюстгальтера явно нет. Дивчина была светловолосая, тип Румянцевой, парни таких любят. Как я понял, это она меня обмывала, когда я очнулся. Сейчас она с любопытством изучала меня.
Раздался скрип дощатого пола, я услышал приближающиеся шаги, и мне явился классический такой доктор, как их в фильмах показывают. Белый халат с завязками на спине, шапочка, даже бородка клинышком наличествовала, жаль, не седая. Были ещё очки-велосипеды, но присмотревшись, я понял, что они с простыми стёклами, без диоптрий. Даже так?
– Ну-с, юноша, как вы себя чувствуете?
– Плохо. А вы кто?
Мой вопрос вызвал шок. Я поначалу подумал, что он вызван тем, что я, в который уже раз, амнезию отыгрываю, но оказалось, этого даже не заметили.
– Немой заговорил? – удивился доктор.
– Мамочки, радость-то какая! – всплеснула руками дивчина.
Я так и не понял, кто она: то ли помощница доктора (но халата нет), то ли родня бывшего хозяина моего нового тела.
– Вы кто? – повторил я.
Наконец, они обратили внимание и на суть моего вопроса. Уточнили, помню ли я их. Услышав в ответ, что я их не узнаю, доктор покачал головой, а дивчина снова всплеснула руками.
Доктор отослал девушку за его сумкой, и когда она её принесла, стал меня осматривать. Вот тут и выяснилось, что всё, что сверху до пояса, я чувствую, а что ниже – нет. Огромный синяк на спине намекал, что всё не так просто. Доктор меня и иголками тыкал – никакой реакции. Блин, везёт мне на инвалидов.
Когда доктор с задумчивым видом ушёл, я уточнил у дивчины, что со мной случилось. Она оказалась моей старшей сестрой. Рассказала, что я с другими детишками забирался на лошадь, которая стояла стреноженной, со спутанными передними ногами. Ребятня делала живую лестницу, и тот, кто был сверху, забирался на широкую спину коня.
А тут конь вдруг взбрыкнул, встав на задние ноги, и скинул очередного седока, бывшего хозяина этого тела. Мальчишка упал плашмя и потерял сознание. Сразу позвали взрослых и отнесли его к доктору. Три дня он лежал у доктора, не приходя в сознание, а сегодня очнулся. Да ещё и заговорил, а ведь немым был. М-да, интересная история.
Парнишку в станице считали юродивым, с
