Я - Легион - Михаил Злобин

Так, пауза опять затягивается, нужно что-нибудь срочно ответить. Что-нибудь нейтральное, несерьезное и в то же время предельное честное…

— Так что, Сергей? Что ты умеешь еще?

— Я умею их делать, Сухов.

Генерал несколько секунд играл со мной в гляделки, пока я лихорадочно снова пытался напитать Силой острие за перегородкой. Его нельзя оставлять в живых… никак нельзя. Слишком опасные вопросы он задет, и слишком о многом подозревает.

— Ты согласен помочь мне? — Полицейский неожиданно задал следующий вопрос, словно забыл, о чем спрашивал до этого. Но я достаточно хорошо знал генерала, чтобы понять, что это не внезапный приступ склероза. В этой беседе каждое слово было тщательно взвешенно, выверено и сказано именно тогда, когда его следовало сказать. Он в этот раз куда более тщательно подошел к подготовке диалога, нежели при нашем предыдущем разговоре.

— Да.

Еще чуть-чуть… буквально пара секунд, и он обмякнет в кресле с остановившимся сердцем… давай же!

— Хорошо. Тогда завтра я обо всем распоряжусь, и тебя вывезут отсюда. До встречи, Сергей.

Не став слушать больше ничего, генерал бросил трубку и встал. Он уже сделал шаг к выходу, прочь от стеклянной перегородки, а я только закончил формирование иглы. Еще один шаг, и я запускаю её прямо ему в спину. Третий шаг. Расстояние увеличивается, а управлять моим снарядом через преграду оказывается неожиданно тяжело. Четвертый шаг. Острие начинается распадаться, теряя волокна тумана. Пятый шаг. Моя стрела окончательно развеялась, так и не достав Сухова… полный провал…

Полицейский на секунду замешкался и оглянулся на меня, все еще сидящего с трубкой возле уха. Он все же что-то почувствовал…

Глава 14

Демин сидел в каком-то задрипанном заштатном кафе, которое никто в здравом уме даже и не захочет посетить. Однако по непонятным ему причинам, оно вовсе не пустовало, и полковник упорно не мог понять, что здесь так привлекает людей? Наверное, дешевое разведенное пиво, что по вкусу было немногим лучше коровьей мочи, больше просто нечему. Ну не грязные же столы с прожженными скатертями и обоссанный нужник?

Фээсбэшник раздраженно ждал своего нерадивого подчиненного, который с настойчивостью хронического неудачника умудрялся проваливать все порученные ему задачи. Когда Андреев самонадеянно доложил, что Секирин не жилец, и в красках рассказал, как видел его распростертое окровавленное тело, Демин выдохнул с таким облегчением, будто у него с плеч свалился целый горный массив. И даже непонятная группа поддержки Секирина, что каким-то образом сумела одолеть в рукопашной схватке вооруженных вагнеровцев нисколько его не беспокоила. До недавнего дня…

Громом среди ясного неба грянули новости в СМИ — Секирин жив, здоров, но осужден за убийство какого-то уголовника. Демин в панике кинулся пробивать сведения по своим каналам и с холодеющим сердцем сумел узнать некоторые подробности, которые на все сто процентов подтверждали информацию журналистов.

Как он краснел, бледнел, а потом зеленел перед своим негласным вышестоящим начальством, Демину даже вспоминать было тошно… скотина Андреев! Он ответит за все, дай только срок…

Наконец дверь заведения распахнулась, звякнув колокольчиком, и внутрь, сопровождаемая холодным сквозняком, вошла узнаваемая фигура капитана, который не озираясь целенаправленно двинулся к столику Демина.

— Товарищ пол…

— Рот закрой, идиот! — Рассерженно змеей зашипел на него Демин. — Ты еще, баран, по фамилии ко мне обратись!

— Виноват… то есть, извините.

После очередной своей неудачи, Андреев стал таким покладистым и запуганным, что с ним было почти приятно работать. Он и сам ощущал из необъяснимое чувство вины, не сколько из-за провала операции, сколько из-за той информации, что он принес. Андреев уже смутно догадывался, насколько истощился его персональный кредит доверия перед полковником.

Однако капитан в упор не мог понять, как Секирин сумел выжить! Это просто было нереально! Хоть фээсбэшник и не имел опыта боевых действий, но что такое очередь из автомата Калашникова с расстояния в десяток метров осознавал прекрасно. Это верная смерть, без каких-либо вариантов!

— Давай, что ты там узнал? — Поторопил подчиненного Демин, прерывая затянувшееся молчание.

— Кхм… да. — Александр встряхнулся, отгоняя непрошеные мысли. — Все подтвердилось. Сухов поехал в «Матросскую тишину».

— Вербует, сука…

Полковник сжал кулак, будто собирался стукнуть по столешнице, но в последний момент оглядел зал с другими посетителями кафе, и медленно опустил руку обратно.

— Наверняка. Еще я узнал, что если тот с Секириным не договорится, то медиума перевезут из СИЗО в тюрьму, но мне не удалось установить в какую именно. Вряд ли далеко, ведь он им нужен здесь, в Москве.

— Это и так было понятно, осел! Не станут его в следственном изоляторе вечно держать! Еще что-нибудь нарыть удалось?

Полковника просто распирало от ненависти к этому кретину, и он не то чтобы не видел смысла себя сдерживать, он просто физически был не в состоянии остановиться крыть его последними словами. И не приведи господь, эта падла хоть что-нибудь вякнет поперек! Демин тогда за себя ручаться не станет…

— Я узнал, кто тогда был в машине с Секириным, когда не вышла подстава… — Андреев украдкой огляделся и понизил голос до едва различимого шепота, — подстава с трупом участкового.

— И? Кто они?

— Это люди покойного Штыря.

Полковник озадаченно потер подбородок и посмотрел на своего подчиненного трудночитаемым взглядом.

— Это точно, или мне теперь уже стоит подвергать сомнению любые твои слова?

— Дмитри… — капитан хотел было возмутиться, но вовремя спохватился и осекся. Называть друг друга по именам при обсуждении подобных делишек действительно было крайне неудачной идеей. — Я хотел сказать, что никогда вас не обманывал. Секирин был располосован очередями, как мишень на стрельбище, я не понимаю, как ему удалось остаться в живых!

— Тише, твою мать! Еще хоть слово и, клянусь, я тебя сам располосую за твою тупость!

Андреев замолчал, недовольно сопя, а потом так резко вскинулся и сунул в карман, что полковник на секунду испугался, будто тот сейчас достанет оттуда пистолет и наставит на него. Но капитан вынул из куртки лишь мобильный телефон.

— Вот, посмотрите, я не врал.

Он протянул Демину смартфон экраном вперед, и тот начал рассматривать фотографии каких-то документов, часть из которых была заполнена от руки.

— Это что еще за хренотень? — Возмутился полковник больше из упрямства, хотя сам начал с первых секунд вчитываться в текст. — Что я их этих каракулей должен понять?

— Это фото страниц из истории болезни Секирина. Он поступил с девятью пулевыми ранениями груди и брюшной полости, видите? Их девять! Кто вообще мог предположить, что он выживет?

Полковник видел. Видел, но это ничего не меняло, ведь цель и задачу им ставили убить медиума, а не ранить. Хоть он и собственноручно нашел этих исполнителей, которые не сумели довести дело до конца, но упорно продолжал считать виновным в провале операции именно Андреева. Просто… просто потому что он