Отдельный танковый (СИ) - Берг Александр Анатольевич

26 августа 1941, штаб 4 танковой армии вермахта.

Генерал-полковник Гёпнер с каменным лицом выслушал последний доклад. Всё развивалось абсолютно не так, как рассчитывал его штаб. Русские не рванулись без оглядки на штурм города, а принялись неторопливо его зачищать, действуя чрезвычайно умело, чего от них ни кто не только не ожидал, но и не мог даже предположить. К вечеру русские захватили уже половину города и судя по всему практически не потеряли свои танки. Русские не жалели снарядов и пуль, порой целые подразделения вермахта погибали под рушащимися от артиллерийского огня домами. Особенно когда в дело вступали их КВ-2 со своими чудовищными орудиями, 15,2 сантиметровые фугасные снаряды с легкостью превращали дома в кучи щебня. Всю ночь Гёпнер стягивал к Острову 6-ю танковую дивизию и около 10-ти часов утра нанес удар по русским позициям обоими танковыми дивизиями совместно с 3-ей моторизованной дивизией. Он рассчитывал, что связанные боем в городе, русские не смогут активно использовать танки против его ударной группировки, но с самого начала все пошло не так. В полдесятого утра начался короткий, но ожесточенный артобстрел, совмещенный с авианалетом на русские позиции который оказался ударом в пустоту. Хитрые русские отвели свои войска от наскоро вырытых траншей. В первых рядах шли относительно тяжелые Т-4, следом за ними легкие Т-3 и чешские Pz 35(t) и Pz 38(t). Пехота шла сразу за танками и бронетранспортерами, прикрываясь их броней от русских пулеметов. Первым рядам оставалось уже метров 300 до русских позиций, когда из их глубины на наступающие танки обрушился огненный дождь. Сотни огненных стрел, летевших со стороны русских позиций, обрушились на наступающие танки, и весь их ряд скрылся в сплошной череде огненных разрывов и поднятых ими пылью и дымом. Одновременно с этим заработала тяжелая русская артиллерия, которая обрушила свой тяжелый удар на вторую линию наступающих немцев. Тяжелые снаряды переворачивали легкие танки и бронетранспортеры и основательно прореживали ряды немецкой пехоты. Хотя русский удар и был силен, но он не смог остановить и уничтожить всю наступающую бронетехнику. Значительная часть танков вырвалась из огненного ада устроенного наступающим немцам русскими артиллеристами. Еще один рывок и немецкие танки оказались на линии русских окопов, вот только в них ни кого не оказалось, они были пусты. Удивиться немецкие танкисты не успели, в этот момент их танки стали один за другим вспыхивать. В полукилометре от русских окопов стали часто вспыхивать отсветы орудийных выстрелов, и штрихи трассеров бронебойных снарядов потянулись от них к атакующим немецким танкам. В этот момент снова небо скрылось в море огненных росчерков и под скрежещущий вой на немецкие порядки снова обрушились реактивные снаряды, правда теперь не на передние ряды, а на задние, уничтожая пехоту вермахта. Спустя минут двадцать, когда всё поле перед русскими позициями было затянуто дымом от горевших немецких танков и бронетранспортеров, со стороны русских позиций появилась редкая цепь русских танков. Это были русские КВ и Т-34, а следом за ними шли русские бронетранспортеры, в основной своей массе состоявшие из захваченных русскими в предыдущих боях. Преодолев усеянное горевшими немецкими танками поле, русские танки значительно проредили остатки 3-ей моторизованной дивизии и вломились в тыловые подразделения немецких частей, оставив добивать боевые части свою мотопехоту. Противотанковых орудий было немного и в основном 3,7 сантиметровые РаК 36, которые практически ни чем не могли помочь в отражении русской танковой контратаки. К 12 часам дням немецкая ударная группировка из 6-ой и 8-ой танковых и 3-ей моторизованной дивизии были практически полностью уничтожены встречным русским ударом. Развивать свой успех русские не стали и отошли назад к Острову, снова став зарываться в землю и готовясь к основательной обороне.

26 августа 1941, Псков.

Меня разбудили рано утром, прибежал посыльный из разведотдела с последними донесениями. Зевнув и встряхнув со сна головой, налил себе в стакан из стоявшего рядом графина воды, выпил и проморгавшись, стал внимательно читать принесенное донесение. Не успел я его дочитать до конца, как ко мне в комнату, предварительно постучавшись, зашел Кособуцкий.

-Что там? — Спросил он у меня.

-Последние сведенья о противнике Иван Степанович, Гёпнер, как я и предполагал, стал стягивать к Острову войска.

-Думаете он хочет нас атаковать?

-Разумеется! Я на его месте тоже так поступил. Разведка докладывает, что он стягивает к Острову 6-ю танковую и 3-ю моторизованную дивизии в дополнение к 8-й танковой. Думаю утром он ударит. Небось рассчитывает, что все наши танки связаны боем в городе и он сможет легко проломив нашу оборону окружить нас в Острове. Тогда в центре города будут его войска и по окраинам, а мы окажемся в центре, между ними.

-Сможете удержать его удар? Всё же две танковые дивизии, пускай одна из них, уже основательно потрепана, но все же.

-Удержу, я даже рад, что он решил нанести этот удар, не придется потом вылавливать его танки по всему фронту. Сейчас вся тяжелая артиллерия и мой дивизион реактивных минометов перебрасываются к Острову и утром уже должны быть на своих позициях, так что Гёпнера будет ожидать очень неприятный для него сюрприз.

-И всё же, считай около трех сотен немецких танков, сила немалая, удержим их?

-Да, танков много, там пожалуй будет даже больше трех сотен, вот только в основном это легкие танки, которые с легкостью подобьют наши сорокопятки. Но ведь они будут не одни, там будет еще два дивизиона УСВ и два батальона танков, КВ и Т-34. Этого вполне хватит против уцелевших после нашего артиллерийского удара немецких танков. Главное это выбить немецкие четверки, но их немного, так что выбьют, а остальные немецкие танки нашим КВ и Т-34 нестрашны, особенно чехи, которых у немцев большинство. Зато мы выбьем у противника все его мобильные части и немцы по крайней мере месяц, а то два, если не больше, не смогут использовать свой любимый прием — прорыв моторизованными частями нашей обороны и затем разгром наших тылов с последующим окружением наших частей. Теперь немцы будут больше думать о обороне, чем наступлении, а я смогу со спокойной совестью оставить вас и двинуться дальше делать вермахту козью морду.

-И всё же больно авантюрно, а если не удержите их?

-Удержу! Я своим уже хвосты накрутил и подробно объяснил их действия. Да и пускай небольшой, но опыт по новой тактики у них есть, так что они не только удержат, но и уничтожат противника.

Как я ни храбрился, но мандраж все же был. Позавтракав без всякого аппетита, я обосновался у связистов в ожидании новостей из под Острова. В полдесятого началась немецкая артподготовка и спустя полчаса немцы пошли в атаку. Жаль, что я не мог лично там присутствовать, статус не позволял, да и здесь в штабе были сосредоточены все нити управления. Когда прошло сообщение, что наши танки пошли в контрнаступление, я облегченно выдохнул, считай что получилось. В полдень пришло сообщение об полном разгроме немцев, всего было уничтожено около четырёх сотен немецких танков и у Гёпнера на весь фронт осталось порядка сотни, максимум полторы танков. Теперь, когда нам больше не грозил в ближайшее время удар в тыл, можно было спокойно заняться зачисткой Острова. Хотя осталось всего полгорода, но противник по мере потери территорий, уплотнился, и нам пришлось еще три дня провозиться, пока мы не смогли добить 269-ую и 290 —ую пехотные дивизии. Пускай я не совершил глубокого рейда по тылам противника, но в общем итоге по тому урону, что мы нанесли группе армий Север, результат был более чем хороший.

26 августа 1941, штаб 4 танковой армии вермахта.

День перевалил за свою середину, а командующий 4-ой танковой армией вермахта генерал-полковник Эрих Гёпнер неподвижно сидел за столом в своем кабинете. Операция, в которой он рассчитывал разгромить русских, с треском провалилась, причем с катастрофическими потерями. Его 4-я танковая армия оказалась практически полностью уничтоженной и всего меньше чем за неделю. Звонок телефона раздался неожиданно, Гёпнер снял трубку, на линии был командующий группы армии Север генерал-фельдмаршал фон Лееб. Разговор он начал без придесловий.