Мерцающий город (СИ) - Вальтер Макс
Спустя пару минут, мы с Николаем уже дымили, как паровозы. Вот так просто, сидели на скамейке в котельной и дымили.
- Я помню, первый раз курить еще в первом классе попробовал, - вдруг сказал Николай, - У отца папиросы своровал и на заднем дворе школы с пацанами всю пачку скурили. Эх меня рвало, думал, что больше никогда в жизни к этому дерьму не притронусь.
- Во, а я классе в третьем попробовал, - пихнул я его в плечо, - Эффект тот же. А потом как понесло. Помню с пацанами бычки по подъездам собирали. Мне тогда отец всю задницу ремнём перепахал.
- Ха, мне в тот же день досталось, - усмехнулся он, - Как сейчас помню, я домой пришёл, весь бледный, думал прошмыгну. Только у бати не проскочишь, такого мне всыпал, думал убьёт.
Мы засмеялись. И смех этот был свободный, лёгкий, даже какой то беззаботный, как будто мы снова пацаны и своровали у отца сигареты.
- Спасибо тебе, Серёг, - отсмеявшись вдруг сказал Николай.
- За что? - спросил я, - За то, что на смерть тебя подписал?
- Нет, - спокойно ответил он, - За то, что смерть моя хоть какой то смысл иметь будет.
- Какой может быть смысл в смерти? - уставился я на него.
- Никакой, - глядя в огонь ответил он, - Только там, я бы сдох под забором от бухла.
- А здесь тебя сожрут и ты станешь дерьмом, - хохотнул я, - Тоже мне перспектива.
- Зато умру, как воин, - гордо ответил он и хлопнул меня по плечу, - Иди к Кате, может это ваша последняя ночь.
Глава 22
Я устало поднялся и последовал его совету.
Ночь была бессонная, но мы с Катей довольные и счастливые встречали рассвет, сидя на скамейке в зоне отдыха, и потягивали кофе.
- Думаешь сегодня наш последний день? - спросила Катя, со странной улыбкой.
- Не знаю, - пожал я плечами, - Я не пророк. Но даже если продержимся день - два, это ничего не изменит. Нужно как-то убить Всеволода, а как, я не знаю. Ты чего вообще лыбишься? Нас убьют, а она счастливая сидит.
- Мы же вместе умрём, а это уже не так страшно, - сказала Катя и уткнулась головой мне в грудь, - Ты просто не понимаешь. Если бы тебя убили, а я осталась жива - вот что страшно.
- Железный аргумент, - скептически хмыкнул я.
Потом мы сидели молча. Постепенно, в беседки, начали приходить другие люди, с бокалами ароматного кофе. Видимо все чувствовали - нам осталось не долго. Но чёрт возьми, как же не хочется. Что же делать? Как выйти из этой ситуации? Неужели Всеволод сможет восстать из пепла, словно Феникс?
- Нужно собрать всех, - озвучил я свои мысли, - Не хорошо людей в неведении держать. Они должны знать, что их ждёт.
- Я тоже так считаю, - согласилась Катя, - Это правильное решение. Мне пора на кухню идти, сейчас люди начнут на завтрак приходить.
- Давай посидим ещё минутку, - посмотрел я на неё, - Не хочу тебя отпускать.
- Я знаю, - сказала она и поцеловала, после чего, выкрутилась из моих объятий и ушла.
Посидев ещё немного, я тоже отправился на наше стандартное утреннее совещание. В кабинет я вошёл первым, спустя несколько минут, появился Мишка с женой, а следом за ними подтянулись и все остальные.
- Что вчера за стрельба была, - спросил Мишка, - тревогу не поднимали вроде.
- Это, Миш, была диверсия, - ответил за меня Николай, - У нас больше нет крупняка.
- Плохая новость, - задумался он, - И что теперь?
- Ничего хорошего, - ответил уже я, - Скорее всего у нас сегодня последнее собрание. Даже если сегодня мы продержимся, то это даст нам отсрочку на день - два, не более.
- А хорошие новости есть? - спросил Мишка.
- Сдаваться мы не собираемся, - ответил я, - Это как, хорошая новость?
- Ну уже лучше, - кивнул он, - А то прям настроение чуть не испортил.
- Я считаю, нужно всем сказать, - предложил я, - В нашей ситуации, молчать нельзя, пусть люди сами сделают выбор.
- Я боюсь, что многие просто сбегут, - сказал Василий, - Это конечно их не спасёт, но и мы можем без защиты остаться.
- Это будет их выбор, - сказал я, - Мы не Боги, чтоб принимать такие решения.
- Я соберу всех на площади, - сказал Мишка, - Через час примерно.
- Хорошо, действуй, - одобрил я.
- Других дел и задач на сегодня не будет, - осмотрел я остальных, - Кроме как укрепляться и готовиться к обороне.
- Тогда пошли, - сказал Николай, - Чего зря штаны просиживать.
- Идите, - махнул я, - Мне нужно хоть какую-то речь заготовить.
Все покинули кабинет, оставив меня один на один с моими мыслями. Я положил перед собой лист бумаги и уткнулся в него, не зная даже с чего начать. В таком состоянии я просидел с полчаса, затем плюнул на всё и решил, что буду говорить от себя.
Люди собрались на площади, Мишка собрал их прямо в столовой. Собрались почти все, а может быть вообще все. Я поднялся на сцену и посмотрел на людей. Все стояли молча и ждали когда я начну, но слова никак не хотели идти.
- Вы все вчера слышали стрельбу ночью, - наконец решился я, - Наш враг смог незаметно проникнуть за периметр и вывел из строя наше главное оружие. Теперь мы остались только с тем, с чем начинали. Я собрал вас всех, чтобы вы знали, долго мы не продержимся. Сколько нам отведено, я не знаю, но уверяю, что сражаться за вас всех, я буду до последнего.
На этом я закончил, больше говорить не хотелось, да и нечего мне было сказать. По толпе пробежал ропот, но никто не расходился. Не успел я отойти от сцены, как на неё вскарабкался кто-то из людей.
- Я тоже буду биться, если мы все умрём, то лучше я умру как мужчина, а не как трус, - раздался звонкий голос.
Этот голос заставил меня обернуться, на сцену вылез какой то пацан, на вид ему было лет двенадцать. Он стоял и с довольным видом смотрел на людей, а среди толпы пошёл ропот, и сквозь этот гул, начали вырываться различные фразы: "Пацан дело говорит", "Давайте навалим этим ящерицам". Гул поднимался всё громче и громче, как вдруг перерос в боевой клич. Вся толпа стояла и скандировала в один голос: "Бей-бей-бей-бей"…
Завертелась подготовка, у людей, как будто открылось второе дыхание. О плохом настроении не было и речи, никто не впал в депрессию, никто не собирался бежать. На бой собрались все без исключения, даже подростки. Это хорошо, что к нам не провалились маленькие дети, самому младшему лет 11-12. Я конечно не хотел их пускать, вот только произошла очередная странность. Ко мне стали приходить их матери, или отцы. Кто-то просил устно, а кто-то приносил записки, как в школу. В итоге пришлось сдаться. Стрелять у нас умели абсолютно все, вот только удержать автомат подростку гораздо сложнее. Даже не все женщины с этим справлялись на ура, а вот двенадцати летнему подростку ни за что не удержать оружие, при стрельбе очередью. Но как то нужно их приспособить, ведь с голыми руками их на стену не поставить.
- Пусть гранаты метают, - предложил Николай, - Нам это очень пригодится.
- Действительно, - поддержал его Мишка, - Мне вот каждый раз гранату кинуть при стрельбе, как через себя перешагнуть. Отвлекает очень сильно.
- Мне нравится, - согласился я, - Идея стоящая, да и плотность огня не пострадает. Вот только нужно потренировать. Линию что-ли сделать, чтоб не ближе ни дальше не кидали.
- Да зачем, какая разница куда гранату кинуть, - махнул рукой Мишка, - Главное, чтоб результат был.
- Не скажи, - возразил Николай за меня, - Кинуть слишком близко, мы стены своей лишимся. Ф1, это не шутка, там убойная сила, "мама не горюй", может быть с первого раза и не прошьёт, но пара тройка взрывов под стеной…
- Да хватит уже, понял я, - опять отмахнулся Мишка, - Ты мне ещё лекцию прочитай.
- Надо будет, прочитаю, - строго сказал Николай, - Ты за пулемёт сядешь?
- Ну да, - кивнул Мишка, - Я с ним больше дружу, с автоматом у меня не совсем клеится.
- Ладно, сядешь на угловую вышку, - распорядился Николай.
Суета длилась весь день. Помимо защиты стены, решили подстраховаться со зданием. Николай разместил четыре "Утёса" на первом этаже, пусть будут. Периметр вокруг стены дополнительно заминировали. Были даже такие предложения, как сделать огненный ров, но от них сразу же отказались. В первую очередь из-за того, что времени на это нет, да и не известно вообще, сработает ли? Так что все силы бросили на то, что уже имело результат. Глушилки восстановить не удалось и на затею с их использованием так же плюнули. Новых взять негде, а старые - Рапторы просто перемололи в хлам. Мужики таскали ящики с гранатами и патронами, женщины набивали рожки для АКМ и пулемётные ленты. Скучать было некогда. И вот, когда все приготовления были окончены, а всех усадили га свои места, началось некое подобие депрессии. Ожидание тянулось, а враг всё не появлялся. Мужики тихо переговаривались между собой. Кто-то решил заранее попрощаться с близкими и с разных сторон начал доноситься плачь. Это в свою очередь тоже не поднимало настроение.
