Джек Чалкер - Демоны на Радужном Мосту
Она обдумала его слова.
– Тогда, возможно, – отозвалась она задумчиво, – ваш опыт – это именно то, что нужно для истинного покоя. Верно, у нас есть и ценности, и социальная система, которая работает, и чувство греха, но мы никогда не видели все это с такой позиции, с какой посчастливилось увидеть вам. Возможно, если бы я видела то, что видели вы, моя душа смогла бы обрести покой.
– Интересная мысль, – согласился он, вытаскивая сигару и разглядывая ее. – Возможно, нельзя по-настоящему понять, что такое грех, пока не столкнешься с ним в реальности.
ОЧЕНЬ ДРЕВНЯЯ ИГРА
Возможно, Медара и находилась в руках Святых, но райским уголком назвать ее уж точно было нельзя.
Вся передовая база, или «правительственная колония», как она звалась на жаргоне межзвездных договоров и конвенций, состояла из нескольких унылых блочных строений с округлыми крышами, соединенных закрытыми, но не отапливаемыми круглыми галереями. Комплекс занимал всего несколько акров – единственные на всей планете следы обитания людей; мрачно-серые уродливые сооружения, теряющиеся в унылом и неприветливом пейзаже тускло-желтых и грязно-белых тонов, и пологие горы, демонстрирующие действие безжалостного выветривания.
Самой заметной из здешних трудностей был ветер. Он дул постоянно и сильно, казалось, это дул в ярости какой-то незримый великан, отчего все сотрясалось и дребезжало. Атмосфера была довольно плотной, но с недостаточным для большинства рас содержанием кислорода, поэтому, выходя наружу, почти всем приходилось надевать небольшие респираторы. Теоретически лагерь был герметичным, с воздушным шлюзом на каждом входе и выходе, но конструкторы не учли этот ветер, и швы часто трескались, пропуская драгоценный воздух. Все жители колонии постоянно носили респираторы на шее, зная, что рано или поздно они непременно понадобятся. Один из швов прорвало в ночь смерти Ву, и следы поспешного ремонта все еще были видны.
На краю лагеря, наиболее удаленном от лабораторий и исследовательской станции, находилась маленькая часовня с ризницей, где обнаружили мертвого Ву Святого Ли Тая лежащим головой на столе.
Высокий и зловещий на вид Савин нервно побарабанил когтями по хитиновому экзоскелету, изучая план лагеря, потом покачал массивной головой.
– Это невероятно, – пробормотал он, настолько же себе самому, как и Крише, сидевшей рядом. – Все пятьдесят четыре живут рядом с местом преступления и имеют свободный доступ в ризницу. Никто и не заметил бы, что кто-то вошел туда, даже если бы в часовне было полно народу. Нужно выяснять мотивы. Это мог сделать любой. Если Манья не найдет какой-нибудь способ, у нас нет никакой надежды определить, кто из них сделал это.
Криша мрачно кивнула:
– Похоже, придется нелегко. Я нарочно сидела взаперти и нигде не показывалась, но очень скоро они все будут знать о нас больше, чем мы сами о себе знаем. В подобных местах так всегда случается. Необходимо начать допросы немедленно, прежде чем они успеют подготовиться. Воспользуемся ризницей. Ты будешь допрашивать, а я посижу за экраном и монитором. Талантов вызывай последними, пускай поломают голову относительно наших сил и способностей.
Савин издал звук, прозвучавший как далекий раскатистый грохот, но обозначавший стон.
– Пятьдесят четыре! Полдюжины Талантов и сорок восемь обычных людей! Это затянется надолго.
– Значит, стоит приступить побыстрее, – предложила Криша; она тоже не горела желанием, но выбора у них не было.
С противоположной стороны комплекса колонии, в крошечном госпитале, рассчитанном всего на две койки, сидела Манья, с остервенением колотя по кнопкам. Давно почивший и кремированный жрец появился на голографическом изображении, настолько подробном, что почти казалось, будто его тело находится здесь, хотя ему вряд ли подошло бы описание «как живой».
Манья недовольно подметила, что персонал колонии в точности соблюл требуемую процедуру – по крайней мере, хоть что-то. Как только тело обнаружили, всех немедленно удалили до тех пор, пока местная группа безопасности в составе трех человек тщательно не сфотографировала и не описала место смерти. Потом тело перенесли в госпиталь и произвели полное обследование, воссоздав полную картину внутри и снаружи мертвого тела вплоть до молекулярного уровня. Благодаря этому теперь, много дней спустя, Манья могла медленно, тщательно снимать с жертвы слой за слоем, извлекая больше информации, чем могла бы получить из самого тела, концентрируясь и вычленяя каждый фактор, который привлекал внимание.
В крови и прочих жидкостях организма не обнаружилось никаких существенных отклонений, но она и не ожидала, что они обнаружатся. В содержимом желудка не оказалось никаких следов отравляющих или вообще каких-либо веществ, более губительных, чем остатки очень острого рагу. Не было ни признаков внезапного шока, например, электрического удара или поражения каким-нибудь излучением, ни вообще каких-либо других очевидных признаков смерти. Сердце, легкие и прочие внутренние органы, судя по всему, находились во вполне приличном состоянии. Самым худшим, что выявило первичное обследование, была существенная дряблость, свидетельствовавшая, что Святой Ву не слишком утруждал себя тренировками, и склонность к полноте, которая вовсе не была сверхъестественной у кастрированного мужчины-терранина.
Ничего другого Манья и не ожидала. На самом деле, чем меньше она обнаруживала, тем крепче становилось ее убеждение, что Ву Святого Ли Тая убили. Ловкие и опытные во всем остальном убийцы попались в старую, как мир, ловушку. Если хочешь, чтобы чья-то гибель выглядела как смерть от естественных причин, следует позаботиться о наличии какой-нибудь бросающейся в глаза естественной причины. А здесь она не находила абсолютно ничего, даже никаких признаков депрессии или серьезного психохимического заболевания, от которого мужчина в таком возрасте и состоянии мог внезапно упасть замертво, что само по себе было бы крайне подозрительным.
И все же она жалела, что у нее нет тела, чтобы произвести сравнение. Все компьютерные записи можно изменить, хотя и не бесследно. Морок, который был почти гением в этой области, работал в этом направлении в соседней комнате.
Все так усердно занимались этим делом, что Ган Ро Чину и Келли Морган делать было почти нечего. Поскольку Морган отводилась всего лишь роль Наблюдателя, то даже если бы кто-нибудь подошел к ней и сказал: «Привет! Я миколианский убийца и собираюсь прикончить всех здешних жителей одного за другим», она не имела права ничего предпринять, даже выдать его, не нарушив при этом клятву сохранять нейтралитет. Доказывать было заботой Святой Инквизиции, она же могла лишь удостоверить и подтвердить их решение.
Работой Ган Ро Чина было наблюдать за ней. Не слишком неприятная задача, даже если они и ничем не занимались, но до сих пор наблюдение за ней не принесло никаких результатов. Она казалась не больше и не меньше заинтересованной в ком-либо из колонистов, чем он сам. Действительно, если его подозрения относительно присутствия в лагере агента Биржи были справедливыми, она скорее всего и не будет ничего предпринимать, если ее не вынудят к этому обстоятельства.
Некоторое время Чин и Келли просто гуляли по станции; персонал держал себя с биржанкой вежливо, хотя и холодновато. Разумеется, этого можно было ожидать. Если дела пойдут плохо, она вполне может оказаться той, чье свидетельство перед судом вынудит их убраться с планеты, уступив ее самым заклятым врагам.
– Развлечений здесь не слишком много, – удрученно заметил капитан.
Она кивнула:
– Должно быть, работать здесь очень тоскливо. Они все добровольцы?
– Большинство, – сказал он. – Нельзя по приказу отправить людей жить в таких условиях, в какой-то заброшенной дыре, и после этого ожидать, что они будут работать. Думаю, чтобы не сойти с ума, нужно действительно любить такую жизнь.
Ветер снаружи взвыл, тряхнув стены, и Келли поежилась, хотя холодный воздух и не проник внутрь. Он был вынужден признать, что и сам чувствует себя примерно так же неуютно, к тому же стены колонии давили на него. Его корабль был намного больше этого комплекса, и там, даже с Инквизицией на борту, он мог побыть в уединении, когда ему того хотелось.
– Как они расслабляются? – спросила Келли. – Ну, развлекаются? Чтобы нарушить унылое однообразие?
– Вы считаете нашу веру более суровой и строгой, чем она есть на самом деле. Существует множество сект, где много поют, и даже танцуют. Кроме того, здесь есть хорошая библиотека и существуют разнообразные кружки, начиная от самосовершенствования и заканчивая техническим обслуживанием и ремонтом.
– Звучит очень заманчиво, – заметила она едко.
Он пожал плечами.
– Мицлапланцы живут верой и находят в этом огромную радость и утешение. Это не какая-нибудь из ваших религий, когда можно раз в неделю сходить в церковь, покаяться и вздохнуть спокойно. Это скорее стиль жизни. Они приносят себя в жертву всеобщему благу, и в этом есть огромное удовлетворение.
