Василий Баранов - Флибустьерское синее море
— Дэн, какая погода, по твоему, нас ждет в ближайшее время? — Брин дымил трубкой. Поглядывал на волны и облака.
— Ветер, думаю, сохранится. Погода будет отличная.
— Дэн, Дэн. Ты еще не все знаешь, не все выучил. Ты бы ночью попозже вышел на палубу, посмотрел на луну, на звезды. Посмотрел бы на волну. Я уверен, хоть это и будет не скоро, мы попадем в штиль. Это плохо. Днем стоит жара, а ночи прохладные. Это надо чувствовать кожей. Со временем ты поймешь все. Для этого надо обладать большим опытом. Годиков через десять из тебя выйдет толк.
— Так точно, господин боцман, я буду стараться. — Как долго, через десять лет толк будет. Но если постараться….
— То тоже. Через недельку штиль сменится штормом. Не большой, но будет. Я точно знаю.
— Так точно, господин боцман.
Брин отошел в сторону, а Данька тихо прошептал: у тебя что, поясницу заломило, кости? Шторм чуешь, старый пень. Рассмеялся. Он не хотел обидеть боцмана. Со временем и он будет чувствовать костями приближение непогоды. Старпом Колин ходил и следил за порядком на палубе. Ругал нерях.
— Сол. — Строго и холодно окликнул Колин матроса.
— Да, господин помощник капитана.
— Это что с твоей рубахой?
— Ничего, господин Колин.
— Ты об нее руки вытираешь после обеда? Постирать.
— Есть, господин Колин. — Сол отошел, ворча про себя. Привязался.
— А ты что, Сайрус?
— Да, господин Колин.
— Ты давно видел свои брюки?
— Не так давно. — Сайрус спрятал усмешку. Так, сейчас и ему достанется.
— Посмотри на штанины. Обрямкались. Подшить не можешь?
— Есть подшить.
— Дэн!
— Да, господин Колин.
— Ты хоть и помощник боцмана, но никто не отменял твоей обязанности следить за порядком в каюте капитана. Там беспорядок. Давно не убирался.
— Так точно, господин Колин.
— Займись делом. — И Колин шел дальше.
Придирчивый, строгий. Но эта строгость и придирки Колина даже нравились ребятам. Пусть поворчит. Капитан подошел к сыну, спросил:
— Как настроение, Даня?
— Нормальное.
— Может тебе…
— Отец, мы об этом уже говорили. Я своего решения не изменю.
— Решил, спорить не буду. Настроение, говоришь, бодрое.
Данька рассмеялся и пропел:
— Девять граммов в сердце, постой погоди, не везет мне в смерти, повезет в любви.
— Точно, Даня, пора тебя женить.
— Я еще институт не закончил, мне рано. — Все тот же старый спор. Он стал традицией.
— Это ты там не закончил. А здесь можно и женить.
— Это как, папа? Здесь женим, а потом там. Двоеженцем стану.
— Шалопай! Хитер. Там жена и здесь. Неплохо устроился. Мужики будут умирать от зависти.
— Стараюсь, господин капитан, — смеялся Данька. Подмигнул капитану. — Пусть завидуют.
— Свободен.
Данька пошел прибрать в каюте капитана. Когда освободился, решил зайти в кубрик к матросам. Четверо ребят сидели и играли в кости. Один предложил:
— Дэн, не хочешь сыграть?
— Нет, парни.
— Денег жалко? — Парень кинул кости.
— Не жалко. Ваших не жалко. Если сяду, обыграю.
— А ты попробуй! У нас сегодня Эрлу везет. Все забирает.
— Нет, парни, деньги надо копить. — Дэн опять решил разыграть друзей.
— Зачем?
— Как? — Данька понизил голос, — Вы не знаете? Совсем не знаете?
— Что случилось?
— Капитан такое удумал. — Дэн правой рукой потирал затылок. Озабочен страшно.
— Чего он придумал?
— Он сказал, как только до какого берега дойдем, всех холостых парней на берег спишу. На корабле будут только женатые. Что б семьи были, было куда возвращаться. И мне приказал жениться.
— Так это что, — испугался Эрл, — он совсем озверел. Такого ни на одном корабле нет.
— Так это ж Свен. Тут все не так, как у других. У женатых парней и дисциплина выше, и бойцы они более отважные. Всех холостых списать.
— Так нас всех на берег?
— Копите, парни, деньги, что б на свадьбу, женится, обустроиться. Капитан от своего решения не отступится.
— Господи, так жену надо где-то взять. — Сказал один из парней. — Может на той, из "Быка" жениться. Девка горячая.
— Ты чего, видел я эту девку. Ну, ее! Тощая. Вот моя девчонка пышненькая. Глазки, смотрит, так и таешь. Такое обещают. На такой женюсь.
— Парни, нам бы испанских девок. Говорят, горячие. Что ж этим испанцам так везет, такие девки у них. А мужики у них так себе. Наши настоящие герои. Их мужик никакого счастья доставить не может женщине.
Парни начали обсуждать достоинства своих подруг, и то, какие они сами крутые любовники.
Данька, посмеиваясь, ушел.
— Только скажи им о девках, так все. Готовенькие.
На второй день они догнали испанского торговца. Тот не сопротивлялся. Какой смысл сопротивляться, когда тебя атакует целый флот. Свен приказал забрать груз, а корабль отпустить. Добычу между кораблями разделили прямо в море. Даня устроился на своем сундуке. Решил немного поспать. В каюте было темно и душно. Слышалось только дыхание капитана. Спит. Даня закрыл глаза и, кажется, задремал. Но почувствовал, словно кто-то трясет его за плечо. Открыл глаза. Но никого не разглядел в темноте каюты. Поднялся. Немного душно, выйду на палубу, заодно посмотрю, что там Брин увидел в этой луне и звездах. Вышел, стал приглядываться к звездам. К луне. Пройти по палубе. Подышать морским свежим воздухом. Его внимание привлек силуэт. Парень на костыле стоит спиной к нему. Огонек сигареты. Данька подошел.
— Роман?
— А кто еще, Даня. Я, конечно. — Рома протянул руку. Поздоровались.
— Ты чего, Роман, пришел попрощаться, как обещал?
— Что ты, Даня! Рано еще прощаться. Я в гости заглянул. Ты не заходишь, вот я и решил навестить. Мог бы, Даня, с подношением заскочить на чашку кофе. На мой алтарь, на стол чего положишь.
— Рома, жаден же ты. — Дэн легонько ткнул Романа кулаком в плечо. — Хромой. А туда же. Подношения. Совсем совесть потерял или из ума выжил?
— Я не жадный. Кофе очень экономно пью. Надеялся, ты мне принесешь. — Рома сделал вид, что обижен. Бросил окурок на палубу и растоптал ногой. — Хромой и дурковатый? Кто от своего откажется. Кесарю кесарево, а….
— Самому купить слабо? — Дэн качал головой. — Придуриваешься. Я и сам могу так. Может ты мне дальней родней доводишься. Я и дурить умею и к деньгам бережлив.
— Сказано, по образу и подобию. Грошики я берегу. Не дело их раскидывать
— Курил бы меньше.
— Это я бросить не могу. Со старых времен осталось. Я в армии служил, там и привык.
— Ясно, Роман. Что ты хотел?
— Я говорю, зашел посмотреть, как ты тут. Проведать старого друга.
— Роман, когда мы испанцев встретим, это будет наш последний бой? — Пусть скажет прямо. Данька не испугается.
— Нет, Даня. Ты в хороший троллейбус сел. Номер счастливый. Водитель опытный. Может, кто и сойдет на маршруте, но не много. И кондуктор у тебя хороший. — Очевидно, Роман намекал на себя.
Данька улыбнулся и спросил:
— Кондуктор не спешит, кондуктор понимает?
— Кондуктор не спешит. И билет ты купил счастливый. Отдыхай. Ты не забудь кофе прикупить, когда ко мне пойдешь. Чай я не очень люблю.
— Жаден же ты, хоть и…
— Не поминай всуе имя мое.
— Не дергайся, Ромка. Кофе я тебе принесу, так и быть.
Даня пошел в свою каюту. Потом оглянулся. Романа уже не было. Данька вновь устроился на своем сундуке. Закрыл глаза, прислушиваясь к дыханию капитана Свена. Утром, когда Дэн встал, он отчетливо помнил эту встречу. Но не мог определиться, что это было. Явь или сон? Может, Роман просто приснился ему. Это желание надеяться на добрый исход их похода? Посмотрим. Ошибся ли ты, кондуктор?
Они встретили испанцев. Боевые корабли. Встретились со своим врагом лицом к лицу. Все было оговорено заранее. Капитаны знали, что надо делать по тому или иному сигналу с флагмана. Они были готовы сражаться, как были готовы сражаться простые матросы, и, если придется, умереть. Они не сдадутся. Свен собрал на капитанском мостике Брина, Колина и Даньку.
— Готовы к бою?
— Так точно, капитан, — за всех ответил Колин.
— Если я, — начал капитан, — если в чем-то был виноват, простите меня. Я ни о чем не жалею.
— Мы не подведем тебя, капитан, — сказал Брин.
— А ты, Дэн, готов?
— Капитан, я сейчас надену чистую рубаху. И буду готов к бою.
Передо мной откроют двери рая.Сегодня чистую рубаху я надел.Земля, тебя я покидаю.Я прожил жизнь, как я того хотел.Соленый ветер людям оставляю,Дожди и солнце между облаков.И пусть пока еще не знаю,Как буду жить я без земных оков.
Данька улыбался.
— Мы одержим победу, капитан. Я в это верю. Сон у меня был вещий.
