Игорь Минаков - Обмен мирами
И тут ожил интерком и возвестил голосом капитана Саймака:
– Вниманию экипажа и пассажиров! А также команды пиратского корабля! Объявляется стадвадцатиминутная готовность. На пятьдесят девятой секунде сто двадцатой минуты начнется не предусмотренная базовой технической документацией переконфигурация космической яхты «Тувия». В процессе переконфигурации участвуют все наличные запасы элизиума. Поэтому желающим получить свою долю предлагается немедленно заняться срочной погрузкой элизиума на борт барражира, который будет пристыкован к грузовому шлюзу «Тувии», как только его командир радирует согласие на стыковку. Внимание, начинаю обратный отсчет!
Последний акт
1
После того как капитан объявил о стыковке с барражиром и принятии на борт его командира для уточнения деталей, Омала, как владельца яхты, пригласили в кают-компанию. Он чуть замешкался: нужно было привести себя в порядок, переодеться из обтрепанного бастеровского комбинезона в элегантный костюм яхтовладельца и хотя бы побриться. Бастер, покуда жил в теле Мохо, отпустил идиотскую бороду, которая бесила бывшего психотуриста больше, чем грязные, давно не стриженные ногти. Поэтому, когда Омал толкнул двустворчатую дверь и вошел в кают-компанию, то застал очень странную экспозицию.
Капитан Саймак сидел в углу возле аквариума с рыбами-протеями, попыхивая трубкой. Артур Бердо расположился за столом под страхолюдным черепом. Авантюрист был мрачен. На вошедшего Омала взглянул лишь мельком и снова погрузился в себя. Бывшего яхтовладельца это задело, но мимолетно, потому что его внимание тут же привлекли центральные фигуры экспозиции – Жозеф Бофор и Джо Бастер. Они стояли на расстоянии вытянутой руки, их разделял только стол, и они орали друг на друга.
Начала спора Омал не застал, и ему трудно было понять из-за чего сыр-бор. Похоже, речь шла о давней истории с угоном межпланетного крейсера, не слишком последовательно переплетаемой с разногласиями касательно добытого на Обероне элизиума. Оба бандита – один в кожаных доспехах бретёра, другой в форме службы имперской безопасности – торговались из-за суммы отступного, которую Бастер должен дать Бофору, чтобы дело об угоне было закрыто.
Омал слушал их, слушал, и ему надоело.
– А ну тихо! – гаркнул он.
Спорщики мгновенно заткнулись, глядя на него выпученными глазами и тяжело дыша.
– Господа, – обратился Омал к присутствующим, – что тут происходит?
– Ма бахт! – проговорил Бердо. – Омал… Это и в самом деле ты? А я, признаться, не поверил…
– Да, мистер Бердо не слишком доверчив, – проговорил капитан. – Во всяком случае, в чудеса он не верит. Даже искусственная гравитация его не убеждает.
– Не убеждает, кэп, – подтвердил авантюрист. – Слишком уж все это смахивает на ловкий фокус. Престидижитация в духе его высочества принца.
– Придется поверить, Артур, – сказал Омал. – Видишь, я стал собой без всяких камер обмена. И теперь вряд ли смогу так же лихо гонять на атомных пескоходах и палить по ледяным кротам, как прежде…
– Ну и отлично, – пробурчал авантюрист. – С меня хватило и одного раза…
– Так о чем сыр-бор, джентльмены? – обратился Омал к парочке спорщиков.
– Не твоего ума дело, – процедил Бастер и сплюнул на ковер.
– Ясно, – хладнокровно отозвался Омал. – А вы что скажете, мистер Бофор?
– Скажу, что меня ограбили, – пожаловался тот. – Мало того что вместо сорока процентов, о которых, как вы помните, мы договаривались, мне предлагают пять, так еще и этот каторжник пытается меня надуть!
– Сам ты каторжник, – огрызнулся Бастер. – Что такое угон крейсера по сравнению с межпланетным разбоем, чинимым под прикрытием интересов Империи?! – патетически вопросил он.
– А что мне оставалось делать, джентльмены?! – воскликнул Бофор. – Я провел блестящую операцию. Вернул наследника престола под отчий кров, и что? Думаете, я был осыпан императорскими милостями? Ничуть. Меня даже пожурили за то, что я подверг его высочество неоправданному риску. Конечно, я не сэр и не пэр, а всего лишь чиновник, всем обязанный исключительно собственному уму и деловой сметке, но за что же мне такая неблагодарность!
– Кстати, мистер Бофор, – вмешался капитан Саймак, – у вас есть возможность подать апелляцию.
– Как подать? Кому?
Вместо ответа Саймак щелкнул клавишей интеркома:
– Мисс Брэкетт?
– Слушаю, сэр!
– Будьте добры, переключите трансляцию внешних станций на кают-компанию.
– Внимание, включаю!
Одна из стенных панелей раздвинулась, обнажив экран видеопласта, о котором Омал и не подозревал. Экран ожил. Многоцветный пузырь голографического изображения повис посреди кают-компании. Загремел гимн Империи. На фоне золотого солнца с отточенными клинками лучей появился диктор. Лицо его было торжественно и печально.
– Вниманию подданных Империи! – возвестил диктор. – Как только что сообщили из Селениума, его величество император Вильгельм Восьмой скоропостижно скончались. Да здравствует его величество император Лоренцо Первый!
Вновь загремел гимн. Позади диктора появился огромный поясной портрет нового императора. Омал сразу узнал его – это и впрямь был Ларри Кимон!
Диктор переждал гимн, после чего деловито продолжил:
– На брифинге по случаю кончины своего отца государь заявил, что он, милостью Первотворцов самодержец всея Солнечной системы, намеревается править в мире и согласии со своими подданными. А также навсегда покончить с межпланетным каперством и беззаконием, царящими как в пределах орбиты Юпитера, так и за ее пределами. Первым же своим указом его императорское величество направляет на дальние рубежи Империи эскадру дредноутов во главе с прославленным «Двуглавым». А теперь смотрите трансляцию народной скорби…
– Спасибо, мисс Брэкетт, – сказал капитан. – Достаточно.
Экран втянул в себя яркий шарик изображения и померк.
– Вот так новость, – пробормотал Бердо.
– Так что, мистер Бофор, теперь у вас появилась возможность взывать к справедливости нового монарха, – заметил Саймак.
На шефа имперской безопасности, теперь наверняка уже бывшего, стало жалко смотреть. Он померк и сдулся, не хуже голографического изображения, как будто утратил цвет и объем. Омал даже расстроился. Он вспомнил, что как-никак, а именно благодаря своевременному заказу мистера Бофора он стал яхтовладельцем.
– Мистер Саймак, сколько тонн элизиума мы погрузили на борт? – спросил Омал.
– Тридцать с четвертью, сэр.
– Значит, мы сможем выделить этим джентльменам процентов по десять от всей добычи?
– Вполне, – отозвался капитан.
– Э-э, постойте! – всполошился Бердо. – Это с какой радости отдавать разным прохиндеям шесть тонн элизиума?!
– Будь справедлив, Артур, – воззвал Омал. – Так или иначе, они нам помогли его добыть.
– А-а… Дьявол с ними, – отмахнулся авантюрист. – Хотя за такую «помощь» с них хватило бы и трех…
– Решено! – подытожил яхтовладелец. – Вы довольны, джентльмены?
– С паршивой овцы хоть шерсти клок, – пробурчал Бастер.
– Вполне, – смиренно отозвался Бофор. – Когда я смогу получить свою долю?
– Желательно как можно скорее, – ответил капитан. – Зовите своих людей и начинайте. И поскорее, у нас мало времени.
– Благодарю вас, джентльмены! – сказал шеф имперской безопасности. – Разрешите откланяться.
Он действительно поклонился и вышел из кают-компании. Джо Бастер, кинув на Омала злобный взгляд, выскочил следом.
Капитан поднялся, выколотил погасшую трубку в пепельницу и произнес:
– Я возвращаюсь в рубку. А вы, джентльмены, будьте начеку. Не нравится мне сговорчивость мистера Бофора.
Когда капитан удалился, Омал уселся напротив Бердо и налил себе вина, пока тот медленно, со вкусом раскуривал зеленую сигаретку «Риаль».
– Не хочешь мне объяснить смысл сей комедии, дружище? – спросил авантюрист, сделав первую затяжку. – Вы решили с кэпом поделиться добычей с этим клоунами, ладно, не спорю. Каждый может поступать со своей долей, как ему заблагорассудится, но из своей доли я им не дам ни грамма!
– Неужели ты ничего не понял, Арчи?
– А что я был должен понять?
– Мы на борту корабля, команда которого состоит из Первотворцов!
Бердо сделал еще одну глубокую затяжку.
– Допустим, – проговорил он. – Генри тут на что-то такое намекал… Но какое это имеет отношение к делу?
– Странный ты человек, Арчи, – проговорил Омал. – Сидеть в одной кают-компании с человеком… или, вернее, богоподобным существом и думать черт знает о чем!
– Я не романтик, Омал, – отозвался авантюрист. – Поэтому хватит разводить все эти мистические сопли, ты к сути переходи.
Омал вздохнул:
– Ладно, дьявол с тобой. Слушай. Если я правильно понял, у них появилась возможность создать межзвездный корабль.
