Тимур Туров - Империя смерти
Сам бросился вперед, вонзил в шею чужаку нечто похожее на шило из стекла. Но разорвать дистанцию не успел, получил подножку, и враг навалился сверху, потянулся к горлу Наблюдателя.
– Врешь, сука… – Олег сделал два быстрых шага и с размаху пнул почти квадратную уродливую голову.
Та мотнулась так, словно в шее у чужака не было позвонков. Воткнутое в шею шило лопнуло, из него потекли струи зеленого, резко пахнущего дыма. Поползли по спине, по торсу врага, застывая на глазах, обращаясь в малахитовую, жирно поблескивающую слизь.
– Я его не удержу, – сообщил Эрвинг дрожащим от напряжения голосом. – Еще немного, и…
– Получай! – Голос альва прозвенел сверху, будто Глазастый висел где-то у потолка, и по спине второго чужака хлестнуло нечто похожее на дымящиеся белесые градины. Каждая вонзилась, вмялась в плоть, пустила в стороны напоминавшие корни отростки и выбросила крохотный стебель.
Сражавшийся с Дмитрием враг отпустил его, отпрыгнул к стене и принялся тереться об нее спиной, норовя счистить слизь. Но та успела застыть, превратилась в нечто вроде плесени и теперь пульсировала, на глазах набирала толщину, трансформируясь в мох…
– Так лучше. – Эрвинг не опустил, а уронил руки, черные молнии исчезли.
Но его враг не воспользовался этим. Он упал на колени, потянул руки к спине, покрытой уродливыми язвами. «Градины» исчезли, растаяли серым, безвредным паром, пропали «стебли» и «отростки».
– Добивайте… добивайте… – прохрипел с пола Дмитрий. – Иначе оклемаются.
Слаш кивнул и хлопнул в ладоши. С его рук осыпалось нечто серое, затанцевали вокруг ног вихри, младшие братья тех, что бродили по кладбищам, и рванули к стоявшему на коленях чужаку. Облепили, и изъязвленная плоть начала умирать, отваливаться целыми пластами и ломтями.
По комнате поплыла вонь горелого пластика, обнажилось нечто похожее на человеческий скелет, сделанный из камня.
– Вот так его… так, – прошептал Наблюдатель.
Олег атаковал первого чужака «огнями Архангела Михаила». Шарики бледного пламени врезались в изуродованное лицо, и покрывавший его «мох» вспыхнул неожиданно ярко и мощно. Волна тепла ударила в стороны, полетели искры, и раздалось злобное, мерзкое шипение.
Существо, лишь похожее на человека, все же могло чувствовать боль.
– Что это за красавцы? – спросил Эрвинг, подходя к кучке каменных обломков, оставшейся от второго чужака.
– Белые Гончие… – ответил Дмитрий, массируя пострадавшее горло. – Это наши… мои старшие послали их… нас все же заметили, когда мы были в «Зеркальной пирамиде»… Но как?
Пылающая фигура перестала шипеть и осела, привалившись к стенке.
– Чего теперь гадать? – Глазастый объявился наверху, у самого потолка, с хрустальным яйцом в руках, и медленно, плавно слетел на пол. – Надо убираться отсюда.
– Точно, – кивнул слаш. – Один раз нашли, и второй найдут.
Огонь потух, и на пол с шорохом осыпалось нечто, похожее на модель человеческого скелета из керамики: маленький череп без глазниц, ребра, позвонки, прочие кости.
– Это верно, – Наблюдатель с трудом поднялся на ноги. – Сейчас я все заберу, и пойдем…
Он вышел из комнаты, и Олег осознал, что его трясет, как в лихорадке. Прикосновение того, кого Дмитрий назвал «Белой Гончей», оставило в теле холод, струйку перетекающего с места на место озноба. Накатила слабость, возникло желание прислониться к чему-нибудь горячему, вроде печки.
– А ну-ка, а ну-ка, – торопливо подошел Глазастый. – Экая пакость! Видишь, «черный»?
– Конечно, – отозвался Эрвинг. – Сам уберешь или помочь?
– Сам. – Альв сделал что-то, Олег не сообразил, что именно, и в следующий момент ему стало очень жарко. На лбу выступил пот, взопрела кожа под мышками и в паху, сердце забилось тяжело и мощно. – Вот, так ты выглядишь намного лучше. А то заболел бы, и что нам с тобой делать?
– Спасибо, – сказал Олег, чувствуя, что вновь силен и бодр, словно не было изматывающих последних дней, схваток и поисков, постоянного недосыпа и эмоциональных ударов.
Глазастый заулыбался, потрепал человека по плечу, а затем вручил ему хрустальное яйцо.
– Ты взялся хранить эту штуковину, так храни, – заявил он.
Ящичек, извлеченный из тайника под Кремлем, нашелся в одном из углов. Олег аккуратно опустил артефакт внутрь, приладил крышку на место. Едва успел закончить, как вернулся Дмитрий – сосредоточенный и мрачный, с рюкзаком на спине и сумкой ноутбука на плече.
– Я готов, – проговорил он. – Идем.
– А следы замести не хочешь? – поинтересовался Эрвинг. – Твои сородичи уже знают о гибели Гончих. Скоро они будут здесь. В этой квартире перетряхнут все, заглянут в каждый угол.
– Верно… – Наблюдатель заколебался. – Давай, как раньше, – по очереди…
Олега к «заметанию следов» не привлекли, да он, честно говоря, и не владел заклинаниями из соответствующего арсенала. Ему только и осталось, что стоять в разгромленной прихожей да следить за тем, что творится на лестничной площадке и на лестнице.
Не хватало еще каких-нибудь незваных гостей.
Ну а соратники колдовали хоть и недолго, но со вкусом – радужный огонь облизывал стены квартиры, растекался по ней нашпигованный искорками туман, и серые тени бродили по потолку, втягивались в темные углы, заползали в щели между кусками линолеума.
– Это задержит их на какое-то время, – пробурчал Эрвинг, похоже, довольный собственной работой.
– Да, наверняка, – кивнул Дмитрий. – Идем же!
Двинулись вниз по лестнице: слаш впереди, Олег с ящичком под мышкой – за ним, Наблюдатель – следом, и позади всех – Глазастый. Спустились на первый этаж, вышли из подъезда и обнаружили троих магов-людей – среднего возраста и, если судить по тому, что Олег видел их ауры, не особенно сильных.
– Вот так встреча! – воскликнул один из них, остроносый, с черной бородкой. – Вот так компания!
– Это вы там колдовали? – спросил другой, коренастый, с глазами навыкате.
Олег вспомнил, что район улицы Фруктовой входит в домен ложи «Алая звезда», небольшой и не особенно сильной. Сам с ее представителями никогда не сталкивался, но от кого-то в «Золотой розе» слышал, что чародеи из этой группы занимаются всякими странными делами, неохотно идут на контакт и вообще недоверчиво относятся к чужакам.
– Мы, и что? – отозвался Эрвинг.
– А то, что нашумели вы, а последствия, если чего, убирать придется нам! – вступил в разговор третий маг, круглолицый, в вязаной шапочке-петушке. – Или спорить будете?
– Нет, не будем, – покачал головой Эрвинг. – Мы просто пойдем дальше, и все.
– Стой, погоди, – вмешался Дмитрий. – Они – хозяева, и они – в своем праве. Мы поступили не очень правильно. И поэтому я готов заплатить отступное. Три тысячи рублей – хватит?
Маги из «Алой звезды» переглянулись и решили, что отказываться от такого предложения не стоит.
– Согласны, – кивнул коренастый.
Три зеленые бумажки перекочевали в его ладонь из кармана Наблюдателя, и трое людей отошли в сторону, освобождая дорогу. Олег и его спутники зашагали дальше, к стоявшему у обочины «Запорожцу».
– Зря ты так, – буркнул слаш, когда они сели в машину. – Надо было их прибить, и все.
– Чуть что – сразу прибить! – влез Глазастый. – Вот за это вас, «черных», никто и не любит.
– Только за это? – севший на переднее сиденье Эрвинг обернулся, и на его лице обнаружилась ироническая усмешка. – Скорее за то, что все остальные в нашем присутствии начинают пачкать штаны.
– Ладно вам спорить, – вмешался Олег. – Надо думать, куда дальше ехать.
– Это верно. Мы… – Дмитрий замолк, начал клониться вперед. Если бы не слаш, ухвативший Наблюдателя за плечо, тот бы упал лицом на руль. – Проклятая боль… Я подготовил еще… одно убежище. Неподалеку… Оно не очень комфортабельное, но зато там мы сможем продолжить работу.
– Я бы предложил отправиться ко мне, – сказал Глазастый. – Там и охрана, и места много, и никто чужой не сунется. Но это далеко, а сейчас вечер, пробки, часа два на дорогу потратим. А время дорого, так что двигаем в твое убежище.
– Я не против, – пожал плечами Эрвинг, а Олег просто кивнул.
Для того чтобы добраться до цели, пришлось проехать через находившуюся во власти затора Сенную площадь и одолеть большой кусок Белинки. С нее Дмитрий свернул напротив парка Пушкина. Нырнул в район из старых домов, сохранившийся в неприкосновенности чуть ли не с тех времен, когда по этим местам гулял Алеша Пешков.
Широкий и хорошо освещенный переулок сменился узким и темным, «Запорожец» несколько раз подпрыгнул на ухабах, а затем остановился.
– Приехали, – сказал Наблюдатель. – Вот тот, хе-хе, дом – наш.
Окна здания, чей возраст превышал век, были заколочены, над крышей поднималась покосившаяся труба. Одна из бревенчатых стен носила следы того, что в документах стыдливо именуется «самопроизвольным возгоранием». Крыша крылечка, к которому вела протоптанная в сугробе тропка, держалась не столько на столбах, сколько на честном слове.
