Сергей Лобанов - Сквозь Время
Наасс кивнул Терранну, и в экраны персоников граждан вплыло изображение бездыханного тела Луутусса, ничком лежащее в углу кабинета.
А Фэд продолжил:
– Все его приспешники здесь, в «Луче». Мы не станем оттягивать время и испытывать ваше терпение, благодаря которому вы все, уверен, сдерживаете бушующее в вас негодование. Мы не будем дожидаться решения суда и приговора всех виновных к нейтрализации. Её, к слову, может и не быть. Ведь все они обладают колоссальным влиянием и связями, не мне вам об этом рассказывать. Так что эти мерзавцы вполне могут повлиять на решение судей. Казнь всех этих низменных похотливых мразей состоится немедленно. Проявите немного терпения и вы всё увидите своими глазами. Справедливость восторжествует. Да здравствует Сообщество!
Наасс направился к выходу из кабинета, сказав на ходу:
– Рут, позаботься, чтобы люди могли увидеть казнь всех недостойных министров. Это станет одним из завершающих аккордов нашего быстрого возмездия. Думаю, после увиденного разврата ни один из наших доблестных генералов не отдаст приказ о штурме «Луча», чтобы обезвредить нас.
Фэд шёл по коридору в сторону залов, где заседали члены обеих палат Сообщества, находящиеся сейчас под охраной его бойцов. Он вспоминал, как втайне ото всех сам лично собирал уличных мерзавцев со всей Восточной сети улиц, имеющих склонность к педофилии. Он пообещал им приятное развлечение с новыми мальчиками и девочками, на что те с радостью согласились. Ещё бы! Сам смотрящий устраивает для них веселье!
Единственным условием стало то, что они должны максимально похоже загримироваться под правительственных министров, а один – под Президента Сообщества. Затея мерзавцам понравилась, так они ещё не веселились, и они сделали всё возможное, чтобы выполнить условие. Получилось весьма и весьма похоже, этому поспособствовал бывший гримёр из их компании, служивший когда-то в театре.
Затем началась оргия. Наасс всё незаметно фиксировал на персоник, стиснув от отвращения зубы и часто закрывая глаза, не в силах видеть эту пакость. Звук здесь не требовался, достаточно было одного изображения. Получилось непрофессионально, но эффект скрытой съёмки компенсировал недостаток.
Потом, когда беспризорные дети, собранные также на улицах, находились в одной из комнат, Наасс лично убил каждого похотливого скота, стреляя из лучемёта по причинным местам гадов. Они кричали и в ужасе метались по комнате. Но Фэд методично, одного за другим стрелял их, не чувствуя облегчения, и снова стрелял, пока не убил всех.
Детей он передал в лучший в его Восточной сети улиц приют и взял заведение под свою опеку, чем несказанно удивил хозяйку приюта – пожилую женщину с добрыми усталыми глазами. Ведь она считала его преступником. А он оказался человеком с сострадающей душой.
Трупы Наасс облил кислотой, поставил строительного робота, и тот навсегда замуровал вход в комнату.
Зайдя в палату Главного Собрания, Фэд приказал построить заложников в две шеренги, лицом к лицу.
Проходя посреди строя, смотрящий периодически указывал на кого-либо. Таких тут же хватали нейтрализованные бойцы и равнодушно, не обращая внимания на крики и сопротивление иных, волокли в сторону.
Из указанных Фэдом заложников образовалась кучка в тридцать человек, состоящая из ключевых министров правительства конфедерации. Их всех выстроили у стены в одну неровную линию. Некоторые пытались сохранять достоинство и дерзко смотрели в глаза солдатам, стоящим в шеренге напротив. Другие, наоборот, жались пугливо, боясь глядеть на вооружённых людей.
Бес с презрением смотрел на этих ублюдков, тайно тешащих низменные порочные наклонности, издеваясь над детьми, и нисколько не жалел ни одного из них. Он и сам со спокойной совестью убил бы каждого, но ощущение, что это не его война и он здесь лишний, не покидало капитана. Он просто стоял и смотрел.
Один из охранников Наасса и по совместительству командир одной из рот, влекомый чувством справедливого возмездия, взялся командовать расстрелом.
Как подозревал Иван, никто из здешних понятия не имел о правильной процедуре расстрела, да он и сам толком не знал. Ещё в той, мирной жизни, до войны, он видел в старых кинофильмах, как это происходит, и только. А пленных противников из войск диктатора он стрелял и резал без всяких формальностей – быстро и равнодушно.
«У них тут нейтрализация, гуманное общество будущего», – язвительно подумал капитан и снова поймал себя на мысли, что принимает всё происходящее отстранённо, как в кино, что ли. Или как в книге.
Охранник скомандовал:
– Приготовиться!
Нейтрализованные солдаты подняли лучемёты, кто на уровень груди, кто – живота.
«Странно, – подумал Бес, глядя, как бойцы недружно выполнили команду. – Они-то должны знать, ведь все, как и я, из прошлого. Хотя, если я сам точно не знаю, почему они должны? Они что, специальная расстрельная команда?»
До стоящих у стены министров вдруг дошло, что с ними собираются сделать. Лица и позы многих исказила нахлынувшая паника, а кто-то и впрямь мужественно воспринял неизбежное, лишь смертельно побледнев.
– Огонь! – скомандовал охранник.
Из лучемётов вырвались стремительные лучи, впиваясь в скручиваемые болью тела, прожигая их насквозь, оплавляя за ними стену. По ней вверх скользнуло жадное пламя, но, не найдя пищи, угасло. Лишь в глубине оплавленных отверстий светились злые глазки безжалостных шершней. Скорченные агонизирующие тела попадали на пол.
Среди заложников по залу прокатился единый выдох ужаса. В страхе все оцепенело уставились на равнодушных солдат.
Фэд вернулся в кабинет Президента и вновь обратился к народу:
– Возмездие свершилось, уважаемые и досточтимые граждане. Быстрое и справедливое. Уверен, любой из вас на моём месте принял бы такое решение. Хочу сообщить, что на этом карающая рука народа не остановится. В ближайшие часы я займусь всеми ключевыми фигурами причастными к распределению бюджетных средств. В моём распоряжении имеются разоблачительные материалы на каждого из них, переданные Лимом Рооммом. Даю слово, ни один из виновных не уйдёт от наказания.
Наверняка многие спросят, почему я самовольно присвоил неограниченные полномочия. Но вначале ответьте на мой вопрос, уважаемые и досточтимые граждане. Возможно ли привлечь к настоящей суровой ответственности хоть одного из тех, кто ворует у народа, получив доверие на представление его интересов на государственном уровне? Я знаю, вы скажете – «нет, не возможно».
Вот поэтому я, Фэд Наасс, простой человек с улиц Саант-Тирритта взял на себя эту нелёгкую ношу принятия непростых решений. Я, всю жизнь проведший на улицах города, по-настоящему знаю чаяния обычных людей, многие из которых никогда не видели неба и никогда бы не увидели, если бы не моё, тяжело давшееся мне решение, прийти и всё изменить. Изменить жизнь рядовых людей. И первое, что я сделаю – отменю плату за выход через энергетические уровни во всех городах. Пусть люди увидят небо, недоступное им ранее из-за нехватки ассигнаций. А для жителей нижних и средних уровней я снижу стоимость перехода с яруса на ярус, и многие смогут увидеть свои города и окрестности с высоты вип-уровня. Но мне нужна ваша поддержка. Выдвинете меня полномочным представителем, и мои обещания станут реальностью. Предлагаю через семьдесят два часа провести референдум, где каждый сможет высказать своё мнение: хочет ли он перемен к лучшему или желает жить без надежды на будущее.
Позвольте на этом окончить короткое обращение, уважаемые и досточтимые граждане. Я верю, вы примете единственно правильное решение, добро и справедливость восторжествуют. Да здравствует Сообщество!
Наасс кивнул Терранну, и тот отключил соединение.
– Так, Рут, теперь мне нужен список и голографии всех руководителей департаментов и служб, имеющих доступ к распределению бюджетных средств, – сказал Фэд.
Получив желаемое, смотрящий вновь направился к заложникам и отдал распоряжение одному из ротных выявить всех, кто на своё несчастье оказался здесь.
Через некоторое время людей собрали у той же стены, где лежали расстрелянные министры. Многие не выдерживали и срывались в истерику, кто-то терял сознание.
Посчитав, что они дошли до нужного состояния, Наасс распорядился заводить по очереди в отдельную комнату руководителя какого-либо департамента и его заместителей.
Когда привели первых, Наасс стоял посреди комнаты, широко расставив ноги, раскачиваясь с пятки на носок. Сильные руки с засученными по локоть рукавами рубахи он держал в карманах брюк. Позади смотрящего расположились трое громил-охранников со зверскими физиономиями.
Первые вошедшие нерешительно топтались у входа, на них напирали другие, подталкиваемые сзади равнодушными солдатами.
– Смелее, господа, – с показушным радушием проговорил Наасс, не меняя угрожающей позы. – Воровать у народа не боитесь, так чего же здесь, у его представителя мнётесь? Заходите, раз уж заглянули на огонёк.
