Диана Удовиченко - Искатели
Сущностей становилось все больше. Среди них я заметил тех, кто пленил моряков и Ала. Они отличались от остальных яркостью красок. За короткое время в помещении собралось около сотни фей, все они жадно, словно стая мух на сочащийся кровью кусок мяса, набросились на статую. Это было отвратительное зрелище. Они копошились на поверхности изваяния, подвывая от нетерпения, каждая пыталась отпихнуть товарку, чтобы первой добраться до источника жизни.
— Моя очередь действовать, — произнес высший дух, перехватывая контроль над телом.
Сначала он дождался, пока каждая из фей создаст канал для выкачивания энергии. Затем перетянул эти пуповины на себя, укрепил и стал поглощать жизненную силу бывших жриц. В тот же миг уши больно резанул визг множества голосов: феи наконец поняли, что попали в ловушку.
— Приготовься, сейчас я передам энергию тебе! Отдай ее земле, а жриц оставь мне.
К новому потоку силы я оказался готов и принял весь без остатка, тут же перенаправив в землю. Приказав десятку духов покинуть статую, принялся выращивать при помощи полученной энергии деревья, для которых они должны были стать хранителями. Сначала понемногу, а потом более широким потоком я отдал всю силу земле.
Тем временем феи стремительно бледнели, делались все прозрачнее. Когда они стали почти невидимыми, их по одной начало затягивать в статую. Сколько жрицы ни пытались вырваться, вскоре все исчезли.
— Выходи наружу, — приказал высший дух.
Я с трудом встал на ноги и покинул храм. За моей спиной он тут же покрылся тонкой пленкой, которую можно было увидеть только при перестройке зрения на магический спектр. Это было вторым слоем защиты, на случай, если феям каким-то образом удастся покинуть статую.
Третий и последний слой защиты я увидел, когда отошел от храма. Вокруг здания плотным кольцом возвышались величественные деревья. Кроны их переплелись, образовав цельную крышу высоко над храмом. Трудно было поверить, что это появилось с моим участием.
— Такова сила магии жизни, — ответил хозяин леса. — Но не думай, что такое можно вытворять каждый день. Все это получилось благодаря энергии, отобранной у жриц Лавры. Даже мне придется теперь долго восстанавливаться. Жрицам никогда не покинуть своей тюрьмы. У каждого из деревьев теперь есть сильный дух-страж, они будут вечно охранять покой несчастных.
Неожиданно из глубины храма раздался плач, едва различимый даже для эльфийского уха.
— Не такой уж покой, — пробормотал я. — Так и рождаются байки о склепах с привидениями.
— Теперь уходи к своим спутникам, — произнес высший дух, не обратив внимания на мою реплику. — Можете забрать древесину для починки. Мы оба выполнили условия договора, больше нас ничто не связывает.
И действительно, в следующее мгновение я почувствовал, что дух оставил меня. Ушел отдыхать.
Я спустился по ступеням и покинул рощу, напоследок поклонившись превращенному в гробницу храму любви. Разум мой разрывали сомнения. Но я решил на время отбросить раздумья, потому что сильно устал.
Дорогу к людям мне показали духи природы, которые вернулись на свои места. Я был так слаб, что еле доплелся до места. Меня встретила орка.
— Что с людьми? — сразу спросил я.
— Все в порядке, — ответила Мара. — Коконы исчезли, нити оборваны. Но парни очень слабы и ничего не помнят.
— Я сейчас тоже не в лучшей форме.
— Роща — твоих рук дело?
— Моих и высшего духа.
Я вкратце рассказал зеленой, что произошло. Мара отправилась на корабль, чтобы привести еще людей, которые заберут древесину и пострадавших товарищей.
Через некоторое время орка вернулась с подмогой, а к вечеру мы уже поднимались на борт судна. От Клешни, который наблюдал за берегом, не укрылось неожиданное появление рощи колоссальных размеров. Пришлось и ему рассказать о приключениях на острове. Бобо проникся нашим героизмом, даже поблагодарил, сказав что-то вроде: «Спасибо, что не бросили старого хрена Дайфа и остальную кучу акульего дерьма».
«Хромая Мери» вышла в открытое море только на четвертый день, когда моряки закончили с починкой судна.
— Что-то не так? — спросила орка, оторвав меня от созерцания удаляющегося острова.
— Знаешь, Мара… — начал я, но тут же осекся.
Не хотел я обсуждать эту тему с зеленой.
— Забудь, — махнул я рукой.
Орка только пожала плечами и не стала меня расспрашивать.
А я все думал о том, что узнал на острове, и приходил к пугающему выводу. Лавра, скорее всего, мертва, иначе она не оставила бы своих жриц в таком плачевном положении. Десид же не бросил некромантов — хоть и ушел, но продолжал делиться силой со своими детьми. Лавра — богиня любви: если она умерла, получается, что любви в мире нет? Это не так. Любовь существует, я это знал. Тогда зачем вообще нужна была богиня любви? Что изменилось с ее смертью? А что случится, если исчезнет Лак’ха? Путешествие добавляло все больше вопросов, но я чувствовал, что ответы уже рядом.
Мара
«Интересно, когда это кончится? — лениво думала я, лежа в койке и борясь с тошнотой. — Скорее бы уж…»
Меня поочередно одолевали дурнота и скука. Если с первой я кое-как справлялась с помощью эльфийского варева, то вторую отогнать было невозможно. Хотя морская болезнь досаждала все меньше — видимо, сказывалась привычка, — я мечтала лишь об одном: снова оказаться на твердой земле и больше не связываться ни с какими кораблями.
Вот уже седьмые сутки «Хромая Мери», словно голодный волк в поисках пищи, моталась по Дикому архипелагу, пытаясь найти остров Судьбы. Но почему-то его не было ни там, где согласно карте он должен находиться, ни в каком другом месте.
Ал и четыре моряка, ставшие жертвами голодных красоток, отдыхали и приходили в себя. Первые дни они были слабы, как новорожденные мышата, — мы даже боялись, что ребята не выживут. Но Лэй решил проблему привычным способом. Сначала поколдовал, прикладывая ко лбу каждого из парней ладонь. Ушастик пояснил, что таким образом подталкивает их жизненные силы к восстановлению. Результата я не увидела, но поверила на слово.
Потом Лэй наварил какого-то зелья, которое назвал общеукрепляющим, и стал отпаивать несчастных. Судя по выражению лиц парней, вкус у лекарства был еще тот — почему-то все варева эльфа отличались редкостной тошнотворностью. Правда, ушастик утверждал, что виноваты в этом, мол, наши низменные вкусы, а зелье на самом деле имеет пикантный аромат, благородную вязкость и прекрасный букет со свежими нотками златолиста. Врал, наверное.
Но с зельем дело у ребят быстро пошло на поправку. Я до сих пор думаю, что они просто устали глотать горькое пойло и поспешили набраться сил, чтобы не травиться больше.
Теперь Ал с моряками наслаждались жизнью и расспрашивали нас о подробностях своих любовных приключений. Оказалось, история с феями не осталась в их памяти.
— Эх, обидно-то как! — восклицал Дайф. — Бабу — и не помню! Даже не помню, какие у нее были ти… глаза то есть.
— Как яблоки, не как арбузы, — смеялся Лэй.
Лису было безразлично, что происходит вокруг, — лишь бы не мешали любоваться изумрудом.
Только Клешня становился все мрачнее, ругательства так и сыпались из его рта.
— Клянусь холодной русалкиной задницей! — злился капитан. — Никогда еще старый Бобо не плутал в море! Что творится-то, тысяча мортей?
Это утро ничем не отличалось от шести предыдущих. Вставать не хотелось, глаза б мои это море не видели…
В каюту заглянул Ал:
— Все валяешься, Мара? Пойдем подышим свежим воздухом.
Мы поднялись на верхнюю палубу. Лэй стоял на корме, смотрел то в небо, то на воду, рассеянно бормотал о пространственной магии, кармане и еще каких-то непонятных вещах.
Мы встали рядом, попытались разговорить эльфа. Но тот лишь отмалчивался: в последние дни он стал рассеянным и нервным.
— Все, баста, догулялись, — заявил, подходя, Клешня. — Запасы пресной воды на исходе. Пока не пополним, никаких поисков. Бочки сухи как… в общем, сухи они.
Ушастик встрепенулся:
— Где карта?
Мы прошли в каюту капитана. Лэй разложил на столе карту, принялся изучать ее.
— Остров Зула, Ирриды, Гвиневры… Идем туда.
— Почему, краба тебе в печенку? — спросил Бобо. — Вон у Зула бухты удобнее.
— Да потому что у нас выбор невелик. Как думаешь, кто безопаснее: богиня возмездия, бог грома и молнии либо все же богиня земли и природы? И где еще быть хорошей пресной воде, как не в ее владениях?
Клешня дружески шарахнул эльфа по плечу:
— Уговорил, ушастый! Идем к Гвиневре. Тем более что всего в сутках перехода. К утру будем там. Но уж если это остров эльфячьей богини, то и воду искать тебе.
Разумеется, Лэй не стал возражать. В зеленых глазах заплясали искры радости: ушастику очень хотелось увидеть землю предков.
