Руслан Мельников - Собиратели голов
Но гула Волны слышно не было, и они просто шли дальше. Куда указывала чернявая.
Дикие торопить Наташку не решались. В такой обстановке капать на мозги единственному проводнику — себе дороже. Если чернявая начнет нервничать и собьется с пути — всем хана. К тому же на левом запястье Уха слабо светились фосфорными стрелками массивные «командирские» часы. И, судя по спокойному виду бывшего хэдхантерского сержанта, время еще не вышло.
Пока Наташка вела отряд уверенно. Вроде бы… Что-то шептала себе под нос. Видимо, подсчитывала количество поворотов. Иногда ненадолго, на секунду-другую, останавливалась и в задумчивости — именно в задумчивости, не в растерянности — оглядывала тоннели. Затем шла дальше.
Порой они выходили в накопители — подземные городские свалки, предназначенные для сбора мусора. Над накопителями поднимались колодцы с вмурованными в стены лестничными скобами. Каждый такой колодец заканчивался двойными люками и узкой, забранной решеткой ливневкой. Массивные нижние люки-гермозадвижки сейчас были открыты и утоплены в стенки колодцев. Борис знал, что они закрылся автоматически, перед самой Волной, чтобы вода под чудовищным напором не выплеснулась из ливневых стоков наружу. После прохождения Волны внутренние гермозадвижки открывались снова.
А вот верхние внешние люки были заперты. Раньше доступ к ним имели муниципальные власти. О том кто курирует Коллектор сейчас, при хэдах, Борис понятия не имел. Возможно, у пятнистых тоже есть своя служба мусорщиков.
— Пришли, — объявила наконец Наташка.
Отряд остановился в небольшом накопителе. Расширенная площадка между двумя тоннелями, колодец наверху, скобы-ступеньки, двойной люк с закрытой внешней крышкой и открытой нижней гермозадвижкой, ливневка… На взгляд Бориса, этот накопитель ничем не отличался от других.
— Погасить фонари, — приказал Ухо. — Перекрыть ходы.
В накопителе стало темно. Лишь скудный лунный свет (ночь уже вступила в свои права) проникал сквозь решетку ливневки. Бойцы Уха живой пробкой перегородили оба тоннеля. Борис усмехнулся. А ведь, похоже, это вовсе не боевое охранение. Это им с Наташкой отрезали путь к бегству. Осторожничает Ван? Перестраховывается?
— Где мы? — поинтересовался Ухо.
— В пяти кварталах от колизея.
— Что за место наверху?
— Закрытое. Тупик. Но справа есть проходной двор. Можно быстро уйти на соседнюю улицу.
— Если что — сдохнешь первой, — предупредил Ухо. — И ты, и твой дружок тоже. Присматривайте за ними.
Последняя фраза предназначалась гвардейцам, обступившим Бориса и Наташку. Уже привыкшие к тем-ноте глаза Бориса разглядели несколько стволов, направленных в их сторону.
Хреново. У них-то самих оружия нет. Ухо так и не выдал им ничего. Не доверял до конца, наверное. Впрочем, если бы Ухо доверял всем и каждому, то не стал бы, по всей видимости, Ваном дикарского Союза.
Глава 35
Ухо поднялся по железным скобам к закрытому люку и попытался хоть что-нибудь разглядеть сквозь ливневую решетку. Вряд ли ему это удалось. Некоторое время Ухо прислушивался к звукам, доносящимся сверху, потом что-то негромко пробубнил в рацию. Ни его слов, ни ответного хрипа разобрать было нельзя. Но, судя по всему, рация, поднесенная к ливневке, кое-что ловила.
Ухо спустился. Посмотрел на часы. Циферблат слабо фосфоресцировал в темноте.
— Ждем тридцать минут, — сказал Ухо.
И, прикрыв глаза, оперся спиной о влажную стену накопителя.
Гвардейцы тоже немного расслабились.
— Чего ждем-то? — спросил Борис.
— Через десять минут в город войдут ударные группы, — пояснил Ухо.
— «Второй», «третий» и «четвертый»?
— Ага. Пусть пятнистые отвлекутся на них. Мы вылезем чуть попозже.
Ну что ж… Раз такое дело, то можно и подождать.
Ожидание на одном месте оказалось еще более томительным, чем долгий переход по темным тоннелям. Борис не сводил глаз с часов на руке Уха. Фосфорные точки на минутной и секундной стрелках медленно-медленно двигались по кругу. Ну до чего же медленно!
Пять минут. Десять. Пятнадцать…
— Тихо что-то, — прошептал Борис.
— Тихо, — согласился Ухо. И больше не вымолвил ни слова.
Двадцать минут уже прошло, а наверху не слышно никакого шума. Впрочем, может, здесь и не должно быть ничего слышно. Если основная движуха разворачивается сейчас на городских окраинах.
Двадцать пять минут. Тридцать…
— Рвем люк, — приказал Ухо.
Люди отошли подальше в тоннели. Один из саперов, взрывавших решетки Коллектора, начал подниматься наверх.
— Надеть противогазы, — приказал Ухо.
Зачем? Борис удивленно покосился на него. Не рановато ли? Фугаска — это же не слезоточка. Однако гвардейцы Уха послушно натягивали резину. Наташка последовала их примеру. Пожав плечами, Борис тоже надел противогазную маску. Пусть так… Хуже не будет. Удобный хэдхантерский противогаз не мешал ни видеть, ни говорить, ни слышать. Дышалось разве что в нем не так свободно.
В наступившей тишине Борис различил характерный свист и шипение. Это из активированной фугасной гранаты хлестала липкая пена.
Подрывник — тоже уже в противогазе — сверзился вниз и откатился в тоннель.
Громыхнуло так, что заложило уши. Взрывная волна, стиснутая замкнутым пространством, ощутимо Ударила в грудь и лицо. Гулкое эхо грохочущим шаром покатилось по тоннелям. Видимо, основной звуковой и динамический удар ушел вниз. Что ж, это даже хорошо: меньше будет грохота наверху.
На влажный пол накопителя посыпались обломки металла и бетонное крошево. Плотное облако дыма и пыли заполнило колодец. Рассеиваться оно здесь будет долго. А ждать — некогда.
— Быстро! Быстро! — торопил своих бойцов Ухо.
Сквозь густую пелену гвардейцы карабкались наверх. Надетые заранее противогазы оказались весьма кстати.
— А вы чего ждете?! Особого приглашения? — Ухо подтолкнул в спину Бориса и Наташку.
Они тоже полезли вверх.
Пара скоб-ступеней были выбиты из стенок колодца. Еще три или четыре — искорежены и порваны. Но в целом лестница годилась для подъема. Закрытый люк вышибло, как пробку. Железобетонное кольцо, к которому он крепился, — разбило. Асфальт вокруг потрескался и вздыбился. Все-таки хэдхантерская фугаска — страшная сила.
Выбравшись из Коллектора, Борис и Наташка оказались в небольшом тупичке. Над головой нависали плотно стоящие высотки. Свет в окнах не горел. Магазинные витрины разбиты. Под стенами поблескивали осколки стекла. На асфальте лежал мусор и обрывки бумаги. Словно кто-то не донес до накопителя. У тротуара стояли машины. Спущенные колеса, проступившая на кузовах ржавчина.
Пустынная, как после эпидемии, улица производила гнетущее впечатление. Да, не тот уже был Ставродар, совсем не тот, что прежде.
Дикари-гвардейцы разбежались от дымящегося провала в асфальте, прильнули к стенам, укрылись за бордюрами, столбами и в подъездах. В считаные секунды заняли оборону. Однако Ухо задерживаться здесь не собирался.
Впереди, на правой стороне улицы, темнела арка проходного двора.
— Туда! — указал на нее Ухо.
Бойцы сорвались с места. Двойками-тройками, прикрывая друг друга, устремились к арке.
Все правильно. Долго оставаться возле взорванного колодца нельзя. Хэды могли появиться тут в любую минуту.
Отряд перебрался на соседнюю улицу. Свернул на перекрестке. Готовые к бою гвардейцы рассыпались по двум-трем кварталам.
Прямо перед ними среди многоэтажек темнела громада колизея. До ближайшего изгиба этого грандиозного сооружения оставалось совсем ничего. Но на их пути пока не попалось ни одного хэда. Ни одна вертушка не поднялась в небо. Ни одного огонька не светилось вокруг.
Ухо пребывал в замешательстве. Остановив дальнейшее продвижение отряда, он прильнул к рации.
Борис подобрался поближе, чтобы слышать переговоры.
— Второй, третий, четвертый, доложить обстановку! — требовал Ухо, вертя головой по сторонам.
Кажется, бывший хэд опасался ловушки. И кажется, сейчас были все основания ее опасаться.
— Второй — первому, — отозвалась рация. — Продвигаюсь по намеченному маршруту. Сопротивления нет. Противника не наблюдаю.
— Третий — первому. Та же фигня. Никого нет. Вообще!
— Четвертый — первому. И у меня все чисто.
Связь была отличной. Наверное, вошедшие в город группы были уже не очень далеко.
— Ничего не понимаю, первый, — закончил свой доклад четвертый.
Ухо привалился спиной к стене. Видимо, сейчас он тоже мало что понимал.
— Продолжать движение, — глухо приказал Ухо. — Сообщать об очагах сопротивления, если… Если они появятся. В бой не ввязываться. Отбой.
Взмахом руки Ухо велел своим бойцам следовать дальше.
