Артем Каменистый - Практикантка
– Коммунисты тоже не подарок, – возразил Клещ. – Отмечались случаи попыток контакта с высшими демонами.
– Не одни они считают себя самыми хитрыми. Но коммунисты хоть пару раз в неделю думали о стране, а не только о своей любимой заднице, им позарез нужно было выиграть гонку у Запада. Хотели получить новые технологии и оружие любым путем, пусть даже заключив сделку с самим дьяволом. А сейчас всем на все наплевать, кроме кошелька. А его можно набивать вполне самостоятельно, без всякой помощи потусторонних сил. Нам сейчас здесь полное раздолье – руководство страны идет на что угодно, лишь бы избежать излишних потрясений. Что ты, ведь волновать электорат нельзя ни в коем случае! Технология оболванивания народа доведена теперь до полного автоматизма, не стоит его пугать внешней угрозой. Нам везде зеленая улица: ребята, делайте что хотите, но только не вызывайте ужас у населения, да еще и накануне выборов. Просто противно!
Между тем прибывший истребитель остановился, подбежавшие техники приставили стремянки, пилот и пассажир спустились на землю. Грузная высокая женщина, оглядевшись, направилась к парочке руководителей. Те переглянулись, на немой вопрос Клеща Чапай отрицательно покачал головой. Подойдя, настоятельница встала в двух шагах, коротко произнесла:
– Привет!
– Привет! – кивнул Чапай. – Тебя что, персонально прислали за мной приглядывать?
– Вроде того. Магистры опасаются, что ты начнешь здесь швыряться атомными бомбами направо и налево.
– Хорошая идея! Правильно опасаются, я именно об этом только и мечтаю. Проблема исключительно в том, что для меня пока нет достойных целей – не будешь же стрелять из пушек по воробьям.
– Магистры боятся, что после атомного взрыва может сильно возмутиться мировая общественность.
– Вот этого можно не пугаться совершенно точно, – убежденно заявил Чапай. – Современная мировая общественность возмущается только по прямому приказу, да при этом ее еще надо кнутом подгонять и в зад пинками подталкивать. Будут сильно гавкать – все объясним падением метеорита, уверен, сейсмологи с радостью подтвердят эту версию после соответствующего намека. Не первый раз, выкрутимся как-нибудь.
– Чапай, лично мне безразличны все твои чудачества. Можешь швырять свои бомбы или засовывать их в чьи-то задницы, я и глазом не моргну. Все, что меня здесь интересует, – Алина Ветрова. Я пришла за своей воспитанницей. Как обстоят дела с ее поисками?
Василий Иванович кивнул Клещу. Тот поспешно заговорил:
– Мы предполагаем, что объект с гольца Раскидистый движется к определенной цели – это их обычная манера поведения. Наложив на карту все найденные метки практикантки, мы уже получили примерное направление. Точно его не установишь – идти строго по одной прямой в тайге попросту невозможно. Мы нашли всего четыре точки на протяжении около пятнадцати километров. Будь это расстояние хотя бы в два раз больше, можно было бы определить траекторию довольно точно, а так мы получаем расширяющийся сектор в тридцать градусов – в него попадает большая часть опасного района. Даже в случае ясной погоды нам понадобятся сотни специальных вылетов поисковой авиатехники для его полного прочесывания, да и то без всякой гарантии на успех, еще и под угрозой обстрела с земли. Мы уже потеряли один вертолет, несколько других машин не раз пытались атаковать.
– А наземный поиск?
– Одна группа, усиленная спецназом, старается идти по следу. Дело там продвигается очень медленно – прошло много времени, погода дождливая, метки редкие, практикантке некогда было ставить их на каждом шагу. Сегодня с утра, с разрешения Чапая, забросил «Бешеных амазонок» на десяток километров в глубь опасного района. Те идут перпендикулярным маршрутом, стараясь пересечь поперек сектор предполагаемого прохода практикантки. Если они найдут ее след – мы получим искомую удаленную точку, она позволит гораздо точнее определить маршрут ее движения. Зона поиска сузится в десятки раз, мы найдем ее там очень быстро. В данный момент это попросту невозможно – если она все еще жива, то может находиться в любом месте на территории в десятки тысяч квадратных километров. Горы, тайга, сырые мари – там сам черт ногу сломит. А если вспомнить о том, что в этих краях сейчас хозяйничают дикие орды, – сразу выть хочется.
– Но мне кажется, лично вы не верите в гибель Ветровой? – с любопытством поинтересовалась настоятельница.
– В этой непростой жизни надо верить хоть во что-то, – невесело усмехнулся Клещ. – Лично я верю в то, что эта практикантка все еще жива. Кстати, у вас есть ее фотография?
– Да. Но, может, пройдем в помещение? Тут дождь начинает накрапывать.
Троица поспешно направилась к штабной палатке. Подойдя к небольшому столику, настоятельница разложила на нем тонкий ноутбук, быстро нашла нужный файл. На экране появилось немного испуганное девичье лицо. Темные волосы, стандартно постриженные на монастырский манер, правильный овал, серые взволнованные глаза, вздернутый носик и чувственные губы. Облик немного портили слишком резкие скулы, но все равно – девушка была весьма красивой. Чапай сокрушенно покачал головой, тихим голосом неразборчиво произнеся что-то про задницу, а Клещ охнул и заявил:
– Да она просто красотка! Честно говоря, я представлял эту практикантку несколько иначе. Что-то мощное, с квадратным лицом и огромными руками. Эдакий детеныш гориллы, идущий по следу, растопырив ноздри. Жаль, что фигуры здесь не видно!
– Не сомневайся, там все в полном порядке, – заверила его настоятельница. – Если кое-где добавить немного мяса, то Ветрова может спокойно выбирать карьеру фотомодели, успех будет гарантирован.
– Не представляю, чтобы такая красотка в одиночку бродила по тайге вот уже пятый день, – заявил Чапай. – Не хочу вас сильно огорчать, но готовьтесь к тому, что поисковая группа в любой момент сообщит нам о находке тела.
– Я вызвал сюда Графа, – коротко заявил Клещ.
Собеседники невольно притихли. Было отчего: к Графу в Ордене относились с суеверным уважением. Никто не знал его настоящего имени и деталей биографии. Даже примерный возраст являлся тайной за семью печатями. Некоторые шептались, что это и вовсе не человек, а какое-то бессмертное существо из нижних миров, каким-то чудом адаптировавшееся к земным условиям и помогающее организации в обмен на гарантию безопасности. Мало кто мог похвастать тем, что видел его своими глазами, но, по общему представлению, это был широкоплечий гигант двухметрового роста, даже в жаркий день кутающийся в черный плащ с низким капюшоном. Он являлся одним из сильнейших экстрасенсов современности, более того, его сверхъестественный талант был весьма многогранен. Этот загадочный человек отличался довольно тяжелым характером и наплевательски относился к строгой дисциплине Ордена. Приказывать ему было совершенно бесполезно, а кроме того, таких смельчаков давно уже не находилось: Граф слыл большим оригиналом и мог очень некрасиво пошутить над нежелательным собеседником.
– Ты ему приказал? – удивленно спросил Чапай.
– Вы же знаете, ему так просто не прикажешь. Я элементарно поговорил с ним по телефону, обрисовал сложившуюся здесь ситуацию, спросил, не может ли он помочь нам с поисками практикантки. Он сказал, что попробует, но для этого должен быть поближе к месту событий. В общем, скоро Граф будет здесь.
– Здесь? – хором выдохнули Чапай и настоятельница.
– Да! Честно говоря, я удивлен, что его еще нет.
В этот миг занавесь на входе быстро качнулась, внутрь вошел маленький нескладный человечек явно семитской внешности. Наиболее примечательной его чертой были оттопыренные уши, на которые опиралась спортивная кепка. Оглядев всю троицу брезгливым взглядом маленьких темных глаз, он с характерным одесским акцентом ехидно поинтересовался:
– Это кто это тут у вас так удивлен моим долгим отсутствием? Молчите все! Я сейчас сам скажу! – резко выкрикнул он и, зажмурив глаза, строго указал пальцем на опешившего Клеща: – Ты! Я знаю! Молчи! Ничего не говори! Я все вижу сам!
Закатив глаза, он задрал лицо к потолку и на одном дыхании монотонно произнес:
– До шести лет ты часто мочился в постель, в одиннадцать украл из кошелька отца четыре рубля с мелочью. Вижу, вижу, как своими глазами – ты заглядываешь под юбку двоюродной тетке, твои губы пересохли, дыхание тяжелое, ты… Все, больше ничего не вижу! Но берегись – не пройдет и месяца, как ты непременно подцепишь триппер!
Повернувшись к насторожившемуся Чапаю, он просверлил его рентгеновским взглядом и сокрушенно покачал головой:
– Я таки дико извиняюсь, но какой идиот допустил к руководству операцией столь законченного антисемита?
Чапай с удивлением почувствовал в себе сильнейшие позывы к покаянию и едва не попросил прощения за свои националистические воззрения, с трудом удержавшись в последний момент, сопротивляясь настойчивому давлению экстрасенса. Тот мрачно добавил:
