Анатолий Маевский - Боец поневоле. Чужая война
Хорошо, что рядом есть подруга. Чудо мое верное!
Женя обняла Иру и заплакала. Через минуту, откуда — то снизу, из живота, подкатил комок. Затошнило. Так и должно быть — новая жизнь заявляла о себе уже в полный голос.
Через пару дней они с Ирой решили посоветоваться с Якутом по поводу Куницына.
— Вы что, свихнулись, девочки?! Под трибунал захотели? Вам что, мужиков нормальных не хватает на базе? — взорвался Якут.
Поругался, но к вечеру разузнал ситуацию по пленному:
— Пленного вашего лечат, потому что хотят его поменять на нашего лейтенанта с "Севера", захваченного Волками.
Женя немного успокоилась.
Потом Иру внезапно отправили на Большую землю.
Прощаясь, Ира сказала Жене;
— Я вернусь за тобой. И за Антоном. А пока тебя прикроет Якут. Береги себя и ребенка — ведь я же буду крестной, правда? Женя, вытирая слезы, кивнула головой в ответ.
И Ира уехала. И Женя осталась одна. Якут виделся с Женей урывками, якобы случайно встречался с ней в казарме или на улице. Бросал несколько фраз и уходил. Он явно боялся, чтобы его видели с ней. Женя перешла в негласный ранг прокаженных. Боялась и Женя — Якут оставался единственным человеком, на помощь которого она могла сейчас рассчитывать.
Прошло время. Куницын совсем поправился, и его перевели на гауптвахту. Женя уже не могла больше с ним видеться. На базе что — то стало происходить — провели почти полную ротацию личного состава базы, бойцов отправили частично на "Север", частично разбросали по дальним гарнизонам. Лютовал комендантский взвод — бросали на губу за малейшую провинность. Якут практически не появлялся.
Однажды вечером, когда Женя поднималась к себе в комнату после работы на кухне, на лестничной площадке ей встретился Якут, медленно, вразвалочку, спускавшийся вниз, навстречу ей. Женя заметила что-то необычное в движениях Якута и в выражении его лица — это было скрываемое напряжение. Якут подошел к Жене и перегородил ей широко расставленными руками дорогу.
— Ты чего, Якут? — удивленно остановилась Женя.
Якут одним движением сгреб ее в охапку, прижал спиной к стене и стал лапать своими ручищами.
— Пусти! Сейчас буду кричать! — стала вырываться Женя.
Якут прижался лицом к ее уху:
— Сопротивляйся и слушай внимательно! За мной следят. Меня уже отстранили от командования взводом. На базе происходит какая — то непонятка. Сенатора и Малыша вчера арестовали. Мужика твоего менять не будут — вчера нашего пленного лейта грохнули Волки при попытке к бегству. Наши ребята договорились, что завтра силой заберут твоего наемника с губы, и повесят, в отместку. И они сделают это, по — любому. Бежать вам нужно. Вечером к тебе зайдет Знахарь, скажет, что тебе делать. Все! — Якут отпустил Женю, и громко выдав пару сальных солдафонских шуточек, загрохотал ботинками вниз по лестнице.
Вечером в комнатушку к Жене пришел Знахарь и принес большой мешок с простынями — ей в последнее время часто поручали штопать операционное белье. А потом относить его в прачечную.
— Женя! Приказ от Якута. Соберитесь сегодня. Вещей — одна сумка. Завтра с утра отнесите этот мешок с бельем к прачечной. Охрана не обратит на Вас внимание. Сумку спрячьте среди простыней. Подъедет патрульный Уазик, в 6 — 30, прямо к порогу прачечной. Дверь откроется — сразу залезайте с мешком в машину. Поняли? — немного волнуясь, выпалил Знахарь.
Ночь Женя практически не спала. Было страшно, и терзали сомнения. Бежать и подвергнуть себя смертельной опасности. Или остаться, затаиться и ждать. Чего ждать? Даже Куницын сможет бежать, за нее возьмутся сразу. А это закончится плохо для нее. А как Якут? Как Знахарь? Что они задумали? За организацию побега, если раскроют — расстреляют без разговоров. Под утро, вся издергавшись от этих мыслей, Женя окунулась в забытье. Снился Антон, его внимательный и строгий взгляд. Он гладил ее по голове, осторожно и ласково — как ребенка.
Зазвенел будильник. Женя мгновенно проснулась. Сомнений не было — ухожу! Была собранность и решимость.
Вышла из здания казармы с мешком на плече. В простынях завернута сумка с вещами. Если сейчас остановят и обыщут — все, конец! Но охрана не обратила на нее никакого внимания. Это был уже хороший знак. Неспешно дошла до хоздвора и свернула к прачечной. Было темно и холодно. Поставила мешок на высокий порог прачечной и стала ждать. Смена приходит к 7-00. В 7-10 начинают прием белья. Даже если кто — то наблюдает сейчас за ней — она ничего особенного не делает, просто стоит и ждет прихода смены. Так она приносила белье по утрам уже недели три. Сначала было унизительно и обидно выполнять этот приказ нового начальника медслужбы, но потом привыкла. Она, опытная медсестра — анестезистка, штопала простыни и носила их в прачечную. Иногда делала перевязки, когда приказывали. В операционный блок ее больше не вызывали — была новая бригада в полном комплекте.
Стоя на холодном промозглом ветру, Женя слышала, как стучит ее сердце. Машины не было. На часах — 6-35. Следующие пять минут тянутся вечность.
6-40, машины нет. Женя судорожно сглотнула комок слюны — начало подташнивать.
6 — 50. Машины нет. Что — то не так. Нужно сумку с вещами как — то забрать из мешка — сейчас придет смена и белье придется сдать. И возвращаться обратно.
Вдруг, где — то рядом, заурчал двигатель приближающейся машины, мелькнул свет от фар и из — за угла выехал патрульный Уазик. Наконец — то! Сердце у Жени, казалось, сейчас выскочит из груди.
Машина притормозила рядом, открылась боковая дверь, и Женя вместе с мешком рванулась вовнутрь. Чьи — то сильные руки, помогли ей и не дали упасть, когда машина рванулась вперед. Женя села на боковое сидение и осмотрелась: напротив сидит боец, автомат на руках. Из — под каски блеснули глаза. Присмотрелась — Саша Куницын! Он пересел к ней на сидение:
— Женя! Ложись быстро на пол! Сейчас будем проезжать КПП базы. Если начнется стрельба — лежи и не поднимай голову!
Женя послушно легла на пол. Рядом с ней лежали двое связанных солдат с кляпами во рту. Женя, лежа вплотную к одному из них, невольно посмотрела в его глаза. Даже в темноте она увидела в них, даже вернее, почувствовала, страх и ненависть.
Приготовилась к худшему, когда машина остановилась возле КПП, не заглушая двигатели.
Женя услышала щелчок затвора автомата, который был в руках у Куницына. Секунды превратились в года. Страх и надежда!
Но все прошло спокойно. Машина беспрепятственно выехала с базы. Подняться самой у Жени уже не было сил. Куницын помог ей встать, и посадил рядом с собой.
— Стрелять умеешь?
— Нет.
— Ладно, слушай. Скоро доедем до Дольного. Машину могут досматривать. Одень сейчас каску и бронежилет. Возьми в руки автомат и сиди в углу молча. Ты — патрульный. Поняла?
— Да, поняла.
— Умница!
— Саша! Почему мы прямо сейчас в тайгу не уйдем?
— Я не смогу идти долго. А ты — как ребенок. Нас догонят в два счета. Укроемся в Дольном, у моих друзей. А там уйдем при первой возможности.
Женя надела бронежилет, каску и села с автоматом в руках к окошку, отделяющему салон от кабины водителя. За рулем был Якут. Рядом с ним сидел Знахарь в каске и в бронежилете. Ехали молча. Вскоре, в сизом мареве осеннего рассвета, на дороге им встретилась колонна БТРов и крытых грузовиков. Колонна шла к базе. Уазик притормозил и съехал на обочину, пропуская колонну. Женя, почему — то, посмотрела на часы: было 7-35. Сегодня 24 сентября — День рождения Иры. И поздравить ее даже нет возможности.
Когда колонна скрылась из виду, из машины вытащили захваченных патрульных и развязали их. Якут и Куницын стояли с автоматами наизготовку.
— Ну, что вояки! Двигайте обратно. Пешочком. Оружия не дам — неласково сказал Якут, держа палец на спусковом крючке.
— Ты что творишь, Якут?! — спросил с вызовом один из солдат, выплевывая выбитый зуб.
— Много будешь знать, салага, быстрее сдохнешь — ответил Якут. — Идите, пока я добрый.
— Куда мы пойдем? — спросил другой солдат, постарше возрастом, — Под трибунал? Ты же знаешь, что с нами сделают.
— Да мне наплевать, куда вы пойдете. Валите отсюда!
— Якут! Ты мужик серьезный и авторитетный. Если ты так сделал, значит, ты знаешь зачем. Возьми меня с собой, пригожусь — ведь ты меня знаешь — сказал пожилой боец.
— Ладно, Потапыч, годится! Знахарь, отдай ему оружие.
Тот боец, что помоложе, злобно поблескивая глазами, подумав немного, отозвался:
— А я сам по себе. Пистолет хоть отдайте.
— На! — Якут швырнул в кусты пистолет, — Поищешь. Но смотри — лишнего не болтай. Узнаю, если что не так, то из — под земли достану.
Патрульный молча зашагал к кустам, втянув голову в плечи — наверное, ждал выстрела в спину.
КПП в Дольном прошли без досмотра, остановившись всего на пару минут. Якута здесь, видимо, хорошо знали. Потом машина покружила по городу и остановилась на окраине, заехав в подворотню разрушенного дома. Выгрузились из машины.
