Михаил Кисличкин - Офицер империи зла
- Так переливайте, - быстро сказал Илья.
- Нельзя, - пожал плечами доктор. - Это ее сразу добьет. Тут же пойдет реакция отторжения, затем токсический шок и смерть.
- А ты попробуй, - неожиданно поддержал Илью Максимов. - Поставь хотя бы обычный тест на агглютинацию, его толковый врач на блюдечке за пять минут сделать может. Ей терять нечего.
- Если вы настаиваете, то можно попробовать, - не стал возражать мужчина. - Другими тяжелыми уже занимаются, некоторое время у меня есть. Блюдечко не понадобиться, здесь есть аппаратура получше. Действительно, будет любопытно проверить совместимость, хотя я убежден в отрицательном результате. Однако на взаимодействие антигенов посмотреть будет интересно. Сейчас возьмем соскобы ее крови со скафандра и ...
- Не болтай, а шевелись быстрее! - заорал на него Максимов. - Ты не видишь, у тебя тут человек умирает, теоретик блин!
- Примерно через полчаса, Илья сидел на стуле около кушетки и смотрел, как свежая кровь по прозрачным гибким трубочкам вливается в вены к Лене. Щечки девушки потихоньку начали терять свою восковую бледность и даже еле заметно зарозовели. По показаниям приборов, пульс участился до шестидесяти ударов в минуту, артериальное давление поднялось. Если это состояние можно было назвать счастьем, то сейчас он был счастлив как никогда.
- У нас не забалуешь, верно, Илья? - поддерживая свежезабинтованную руку, улыбался Максимов. - Захотела она кровью истечь, как же. Не дадим!
- Этого не может быть, но я это вижу, - задумчиво отозвался стоящий рядом врач. - Нет, не так. Это вполне понятно и естественно. Только получается, что ваша Лена - тоже человек, вот и все.
- Она пришла в себя, - тронул Илью за плечо Максимов. Парень сидел и задумчиво вертел в руках шлем своего скафандра. Повезло ему, что уж там. Пуля прошла по касательной, шлем хотя и треснул, но остался цел. Новый бы нужен, а где взять? Лучше до возвращения на крейсер эту тему не поднимать. С их отца-командира станется приказать подобрать свой размерчик из снятого с трупов снаряжения, он в вопросах безопасности бывает совершенно не сентиментален. Пока и этот сойдет.
- Пойдем опцион, - продолжил Максимов. - Или ты совсем никакой после контузии? Тогда ложись, отдыхай, я один попробую с ней поговорить.
- Я в норме, - встал с койки Илья. Последние пять часов он проспал в полупустой палатке для легкораненых позади медблока и, хотя голова продолжала сильно болеть, тошнота отступила, поэтому на ногах опцион стоял гораздо увереннее. - Врач сказал, что томография ничего страшного не выявила. Господин старший центурион, думаю, будет лучше, если я пообщаюсь с Леной сам, с глазу на глаз. Только попозже, ладно? И ей пока очень плохо и я бы еще немного отдохнул.
- Не получиться попозже, - с сожалением сказал Максимов. - Меня и так Ленааа задергали, требуют отдать им Лену. У них, оказывается, в уцелевшей лаборатории госпиталь оборудован. Есть врачи и аппаратура. Они вообще не понимают, почему мы их командира потащили к себе, и, кажется, подозревают нехорошее. Мы с примипилом пока их посылаем подальше, отговариваясь ее тяжелым состоянием, но долго это не продлиться. А я не хочу отпускать ее к своим без разговора.
- Тогда я объяснюсь с ней сам, - решительно ответил опцион.
- Не надо. Ты сам уже так наобъяснялся с инопланетянками, что последствия грузовиками вывозить можно. Вместе пойдем, офицер. Мы оба к этой истории причастны, нам обоим и разбираться.
Лена выглядела очень слабой. Ее бледное заострившееся лицо и небольшая фигурка, едва угадывающаяся под большим теплым одеялом, создавали ощущение детской беспомощности. Этакий бедный больной ребенок. Так казалось до тех пор, пока Илья не встретился с ней взглядом. Тяжелый взгляд больших зеленых глаз развеивал иллюзию беспомощности начисто. Это был холодный и злой взгляд мастер-ножа Ленааа, опаснейшего бойца на этой, да и не только, планете.
- Ты меня оттуда вытащил? - строго глядя на Илью, тихо спросила Лена.
- Я...то есть мы все, - кивнув на Максимова, робко ответил парень.
- Далззаа все?
- Все. Проблема снята, - вступил в разговор офицер.
- Кто-то погиб? - Сделав секундную паузу, спросила девушка.
- Пять человек, трое "славь". Из этих пятерых двое твоих двухсотых. И раненых еще до кучи.... Бойня в столовой душевная вышла, - мрачно сказал Максимов.
- Зачем? Почему вы это сделали?
- А тебе это надо объяснять Лена? - в голосе Максимова зазвучали металлические нотки. Только вот Лене на это было плевать.
- Всем же все было предельно понятно, - зашипела она. - Я просчитала все до мелочей. Илья, ты выбрал Славю? Выбрал. Я же сказала, одобряю. Так ты ее и получал, я самоустранялась, никаких проблем. Ты, старший центурион, хотел уничтожить далззаа без потерь? Так я тебе сказала, как это сделать, все сработало. А лично мне нужна была достойная смерть в бою. Потому что кто-то должен за все это ответить - за уничтожение корабля, разгром базы, фактическую гибель нашей экспедиции. Так лучше умереть в сражении с врагом, чем самой вскрываться по приговору суда стаи. Если еще суд снизойдет до столь мягкого приговора, позволив мне сохранить лицо. Неужели было так трудно оказать мне эту услугу? - Лена сделала глубокий вдох, столь длинный монолог давался ей с трудом. - Иван Матвеич, так тебя зовут? Ты же сам сказал мне идти убивать далззаа, сохранив жизнь подчиненным. Я думала, мы друг друга поняли.
- Лена, ты за кого меня принимаешь? - вот тут уже разозлился Илья. - Решила она одна за всех...Ты думаешь, я хочу быть со Славей вот такой ценой? Ты считаешь, что ты мне никто? Я давал повод держать меня за предателя, который бросит товарища в бою?
- Подожди опцион, не ори - поморщился Максимов. - Вот ты Лена, говоришь, что все посчитала. А как же так тогда получилось, что ты жива, а восемь бойцов нет? Он, кстати, - Максимов ткнул пальцем в Илью, - тоже остался жив лишь чудом.
- Потому что вы вмешались и все испортили, - голос Лены дрогнул, ей, похоже, стала изменять выдержка.
- Может быть, дело не в других? А Просто ты, Лена, хреновый считальщик? - повысил голос Максимов. - Так я тебя прошу больше не считать. Не считать людей эгоистами, предателями, трусами. Не считать себя умнее всех. Не считать, наконец, что в бою воюешь ты одна, а остальные не при делах. Потому что считать ты на самом деле не умеешь, и цена твоей ошибки в расчетах - восемь трупов.
- На Лену было страшно смотреть. Под конец речи Максимова, она просто спрятала лицо в подушку, и молчала. Присмотревшись, Илья вдруг с ужасом понял по характерному подёргиванию плеч, что мастер-нож Лена плачет как какая-нибудь простая девчонка.
- И вот еще что, - не собирался останавливаться Иван Матвеич. - Может быть, ты думаешь порезать себе вены или еще как-то самоубиться. - Имей в виду, что несколько человек умерли для того, чтобы жила ты. Если ты себя прикончишь - значит, все они умерли зря. Этим поступком ты просто плюнешь на их могилы, показав, что их жизнь ровно ничего не стоила. Ты человек долга Лена. Вот и живи теперь из чувства долга, видно у тебя судьба такая.
Что касается суда стаи, - голос Максимова заметно помягчел, зрелище плачущей Лены не смогло оставить его равнодушным. - Есть еще одна ситуация, которую ты, Лена, опять плохо посчитала. На этот раз не со знаком минус, а со знаком плюс. Да, тактически для экспедиции Ленааа все выглядит как поражение. Корабль уничтожен, от базы остались руины и горстка выживших. А теперь посмотри на вещи на стратегическом уровне. Да вы потеряли корабль, но далззаа потеряли два. Раньше с ними воевали только вы, теперь с ними воюют еще люди и "слави". Ты отстояла базу, в конце концов. Лена, это называется стратегической победой. Я твоей вины в упор не вижу. Командовала звездолетом и экспедицией ты? Нет. Так какого рожна ты берешь на себя чужие ошибки? Зато в твоем активе союз с людьми и Великой Славией и треть планеты для переселения. А потери...так мы все люди военные, все должны быть к этому готовы. Тебя награждать надо, а не судить. И я со своей стороны постараюсь тебе помочь, чем смогу. Все Лена, ты плачешь, поэтому я прекращаю. Просто невозможно на тебя такую смотреть. Ты обещаешь подумать над сказанным и больше не делать глупостей?
- Д... д...да, - прозвучало из-под подушки.
- Тогда отдыхай, мы пошли. Я тебе гематогенчика и печеньица принес, кушай, поправляйся. Положу на тумбочку. Илюша говорил, что ты сладкое любишь. Скоро тебя твои ленааа заберут, но, думаю, увидимся еще.
- Кажется, Лене мозги немного вправили, а Илья? - спросил парня Максимов, когда они вышли из медблока. - Она девушка умная, дальше сама разберется.
- Вот уж не ожидал, что она заплачет, - задумчиво ответил Илья. - Как-то это с Леной не вяжется.
- Хорошо, что заплакала, - серьезно сказал старший центурион. - Значит эмоциональная разрядка пошла. Плакать в такой ситуации не стыдно и любому мужику. Представляешь что это такое - решиться на смерть и пойти умереть? А потом остаться в живых и узнать, что из-за тебя столько людей погибло? Плюс ранение, боль, слабость. Пусть плачет, сейчас ей это полезно. Только Илья - упаси тебя господь, потом об этих слезах ей напомнить. Доступно объясняю?
