Сергей Малицкий - Треба

— Может быть, он мертв? — прищурился, играя копьем, Тиджа.

— Нет, — мотнул головой Кай.

— Тогда спит? — предположил Тиджа. — Со стороны морды до скалы порядка пяти локтей, думаю, что осторожно можно пройти. Сарлата прошел, вероятно.

— Да, — кивнул Тару. — Следы вроде бы ведут туда.

— А если ему опустить кувалду на голову? — шагнул вперед Шувай. — Приложить со всей дури?

— Сбереги дурь для другого, пригодится, — обернулся Кай. — Держи лучше Шалли под уздцы. Что-то он притих, или мне кажется?

Арма оглянулась. Конь-великан нервно раздувал ноздри, хотя побледневший Шип гладил животное, успокаивал. Все остальные лошади застыли. Арма потянула повод, и кобылка ее послушно переступила, словно находилась в полусне.

— Боятся, — объяснил Тару. — Чувствуют опасность и боятся. Очень сильно боятся. Оно, может, и к лучшему. Так-то могли рвануть, а в таком состоянии пойдут, куда поведешь. Лишь бы ноги не подкосились.

— У нас бы ноги не подкосились, — процедил сквозь зубы посеревший Шалигай с луком в руках.

— Я посмотрю, — растянул губы в усмешке Тиджа.

Он двинулся к чудовищу словно играючи. И Арме показалось, что серо-черное ущелье знакомо воину из Пустоты. И он сам, превратившись в серо-черное существо, словно обрел родной цвет. Ставшее серым серебряное копье в его руке здесь казалось увеличенным и выпрямленным когтем, выросшим на его руке, плащ напоминал сложенные крылья, а движения были сродни движениям дикой кошки, вздумай она подняться на задние лапы да сохранить грацию.

— Плохо это кончится, — сокрушенно покачал головой Эша.

— Замолчи! — раздраженно прошипела Илалиджа.

— Всем быть готовыми, — скомандовал Кай и потянул с плеча ружье.

— Хотелось бы знать к чему, — прошелестела над ухом Армы Теша, скрипя луком. Арма оглянулась. Шалли замер, как и остальные лошади. Шувай не замечал капли пота, стекающие с его лба. Шалигай шагнул с луком вперед, забыл о собственной лошади, вытаращил глаза, не замечая, что грива Шалли легла ему на плечо. Шип замер истуканом на холке коня-великана.

Между тем Тиджа дошел до чудовища, обернулся, раздвинув в стороны руки и показывая, насколько велика его пасть. Наклонился к ноздрям, поморщился от предполагаемой вони, а затем успокаивающе поднял руки и скрылся за страшным силуэтом.

— Будь он поумнее… — начал Шалигай, но тут же заткнулся от предупреждающего шипения Илалиджи.

— Тихо, — произнес Кай.

Тиджа вновь появился за мордой чудовища, остановился у скалы и сделал два жеста — сначала сжал кулак, показав указательный палец, потом махнул руками к себе.

— Лошадей поведем по одной, — приказал Кай. — Кто ведет двоих, вернется за второй, оставшиеся придержат здесь лошадок. Очень осторожно. Ножками и под уздцы. Первым — Шувай с Шалли.

— Шип… — вдруг отчего-то почти пискнул мейкк.

Арма повернула голову и увидела сползающего по гриве коня мальчишку. Ноги парня коснулись плеча Шалигая, и хиланец вздрогнул. Соскочившая с его пальцев тетива фыркнула, и стрела медленно понеслась вверх. Ни вперед, ни в сторону чудовища и ни в спину Кая или Илалиджи, а у них над головами и вверх, куда-то вперед, вверх и в сторону. Точно в черную, с металлическим отблеском скалу, на гладкой щеке которой она должна будет щелкнуть и неслышно разлететься на узкие щепки.

Стрела ударилась о грань скалы беззвучно, но выбила маленький камень. Ударившись в падении всего три раза, этот камешек тем не менее увлек за собой другие камни, и весь этот каменный поток обрушился точно на хребет дремлющего чудовища.

Узкий и длинный глаз открылся.

Язык пламени ударил точно в то место, где только что стоял Тиджа. Но пустотника там уже не было. Взвившись в мгновенном прыжке, он оказался на загривке зверя и тут же пронзил его голову копьем.

— Все назад! — рявкнул Кай, вскидывая ружье, но еще до того, как прогремел первый выстрел, фыркнул лук Илалиджи, пронзенный глаз чудовища налился кровью, а в пламени, исторгнутом с оглушительным воем огромной пастью, мелькнул и растворился с занесенным мечом Вериджа. И Арма, выпустив бесполезную стрелку из самострела, двинулась с обнаженным мечом вслед за зеленоглазым, который безостановочно выпускал заряд за зарядом в клубящееся месиво дыма и пламени, мгновенно перезаряжал ружье и упрямо шел туда, где от жара, казалось, плавились камни.

— Кай! — ударил в спину воплем чей-то хрипящий голос.

Арма обернулась и увидела за спинами выпускающих стрелы Шалигая, Тару, Илалиджи и Теши — Шувая, который почему-то поднялся над камнем на пять локтей и замер в воздухе. И пелена, которая удерживала его, до ужаса напоминала силуэтом гигантского коня, Шалли. Морда, которая скалилась неожиданно длинными клыками, уж точно была его.

— Кай! — продолжал хрипеть Шувай, поднимаясь локоть за локтем вверх. Занялся ветер. Там, наверху, где бесновался бывший вожак табуна, ветер уже выл, срывая с верхушек скал камни, а внизу он только-только заявлял о себе. Но лошади, обычные лошади, купленные Сарлатой в Танате, тоже словно взбесились, поднялись на дыбы и с ржанием, более напоминающим визг, рванулись обратно в бездну ветра.

— Нет! — вдруг зарычал Эша, удерживая доставшуюся ему коротконогую кобылку. — Только приноровился к седлу! Пожалей старика! Стоять, волчье кушанье!

«Сильный старик, очень сильный», — почему-то отстранение подумала Арма, вновь посмотрела вверх, где Шалли уже растворился и обратился смерчем, укутывая несчастного Шувая мглистым коконом, обернулась к чудовищу, в дыму возле которого судорожно металось огромное крыло и уже расплывался силуэт Кая, и только выстрелы продолжали греметь один за другим, и двинулась обратно. Ветер усиливался с каждой секундой. Вскоре ей пришлось закрыть лицо руками, потому что каменная пыль секла глаза. Затем пришлось наклониться, чтобы противостоять порывам. Лучники перестали выпускать стрелы. Эша забыл о поводьях окаменевшей лошади. Тару прижался к камню. Шалигай так и вовсе лег, попытавшись забиться в расщелину в скале. Теша подхватила ревущего Шипа и метнулась в сторону. Илалиджа пронеслась со своим луком куда-то в сторону чудовища. Течима и Усанува то ли собственной волей, то ли волею ветра последовали за ней. Вой урагана стал уже таким, что заглушал и выстрелы, и рев зверя, и треск пламени. Но, сама не понимая, что она делает, Арма продолжала идти вперед. И когда ветер стал столь силен, что едва и ее не потащил прочь из бездны, она заорала что было сил, сорвалась на визг, прижала к груди меч и, собрав пальцы в щепоть, мгновенно сплела самое первое заклинание, которому научила ее мать, — наговор солнечного луча, и направила его в лицо ошалевшего, вцепившегося в уступ скалы Тару.

— Убей коня!

Старик оглянулся и тут же полез за мечом. Там, где Эша удержал коротконогую кобылку, уже не было лошади. Там стоял странный, словно сплетенный из мглистых жгутов человек, и брошенная Эшей узда свисала с его плеч. Тару шагнул к нему, поднимая над головой меч, но порыв ветра выбил у него из рук оружие, а легкий взмах рук незнакомца заставил старика закувыркаться под ноги Арме. За Тару полетел седым несуразным комом и Эша. Шалигай заерзал в расщелине, закрывая лицо руками, а незнакомец двинулся вперед, подняв перед собой руки и вглядываясь туда, откуда продолжали доноситься выстрелы зеленоглазого. Вот он поймал взгляд Армы, взмахнул кистью, чтобы и это препятствие снести с пути, но тут же оскалился в злобной усмешке, изогнулся, получив удар копьем Теши в бедро, и этого мгновения Арме хватило. Она вытянулась вперед, насколько хватило сил, воспользовалась тем, что сам сиун Асва, сам повелитель ветра прикрыл ее от вихря, и пронзила ему грудь желтым клинком.

И ветер прекратился. Выстрелы и рев умолкли. А через секунду на камень рухнуло истерзанное тело Шувая.

Глава 16

ОГОНЬ И ВОДА

— Нас осталось девять, — глухо проговорил Кай. — И зарядов у меня мало. Полсотни с картечью и десяток с пулями.

— Здесь достать нельзя? — не открывая глаз, спросила Илалиджа.

Она лежала на краю степи, в которую никто не ходил. Никто, кроме Сарлаты и его проводника. Следы двух коней в сухой траве Тару отыскал почти сразу.

— Не пробовал, — ответил Кай.

Странно было на это смотреть. Зеленоглазый сидел на границе между бездной ветров и степью, которая точно так же, как и несколько часов назад бездна, уходила куда-то вниз. Правда, уже без тумана, а раскидывалась без границ во все стороны, кроме обратной.

— Это что же получается, — удивился покрытый синяками и ссадинами Эша, когда спутники перебрались через угасающие останки огненного ящера, — если учесть тот склон да этот, мы против начала путешествия вовсе по стенке будем ходить?

Ему никто не ответил. У крайних камней лежало тело Шувая, копье Тиджи и меч Вериджи. Обугленные останки Вериджи и куски плоти разорванного на части ударом крыла ящера Тиджи осыпались пеплом, едва их вынесли к границам бездны ветров. Оружие лежало чуть в стороне. Тело Шувая гнусавивший под нос храмовые гимны Шалигай обкладывал камнями. Камни подносили Усанува и Течима.