Андрей Астахов - Звезда Полынь

Печальное это зрелище — брошенная школа. Тем более что у меня в поселке была точно такая же, постройки сталинских времен, кирпичная, двухэтажная, с колоннами по фасаду, вся белоснежная, чистенькая и нарядная. Школа в Лиманске давно потеряла свой праздничный вид, окна были выбиты, стены почернели, фигурная железная ограда проржавела, но оттого еще печальнее мне стало на душе. Будто вернулся в свое прошлое, а оно сгорело, пришло в запустение, как классы эти с распахнутыми дверями, разбросанными по полу заплесневевшими учебниками, глобусами, похожими на оставленные на столах отрезанные головы. Школа-призрак, заброшенная и умершая, как и все в этом мертвом городе, как и все в этой Зоне.

Дверь бокового входа была открыта. Шершень вошел первым, держа оружие наготове. Луч фонаря выхватил ржавые умывальники под лестницей, наставленные друг на друга старые парты, какие-то ящики. Справа был выход в длинный коридор первого этажа.

— По одному за мной, — негромко скомандовал Шершень и двинулся в коридор.

Первый этаж был пуст. Мы проходили от класса к классу, заглядывали вовнутрь, но ничего подозрительного не увидели. Даже крыс и тушканов тут не было.

— А где тайник, про который ты говорил? — спросил монолитовец Дюбеля.

— На втором этаже, рядом с актовым залом, — сказал парень. — Пошли, покажу.

Тайник был устроен в железном шкафу комнатки военрука — у нас в школе тоже была такая, там хранились противогазы, воздушки, демонстрационный автомат Калашникова и всякая мелочь, которую нам показывали на уроках ОБЖ. Дверца шкафа была открыта, ничего внутри не было, кроме нескольких старых негодных аптечек и прибора ВПХР. На полу валялись во множестве окурки, смятые пачки от сигарет, опорожненный цинк от патронов 7Т3 к АК74, какие-то грязные рваные брошюры и прочий мусор.

— Здесь, — сказал Дюбель, показав на шкаф. — Но тут пусто уже.

— Значит, хозяева вернулись, — заметил Шершень. — Вот теперь стало по-настоящему опасно.

Меня бросило в жар от этих слов. Еще мгновение назад школа казалась пустой, теперь за каждой дверью тут могла притаиться смерть. Осторожно, крадучись, мы двинулись вдоль стен двумя группами — Шершень и Дюбель справа, я, Индус и Ксения слева. Будто в страшном сне шли. Проверили лингафонный кабинет — пусто, следом заглянули в библиотеку. Следующим на очереди был кабинет химии. И вот тут Шершень будто почуял что-то.

— Стоять здесь! — услышал я в наушниках его голос. — Я посмотрю.

Он ткнул стволом винтовки дверь, шагнул внутрь, и я услышал его глубокий вздох. Наступила долгая пауза, и тишина была такая, что я мог слышать стук своего сердца.

— Идите сюда, — наконец, сказал Шершень.

Столы в кабинете были сдвинуты к стенам, а в центре класса лежали вповалку трупы — мы насчитали четырнадцать человек. Все стены были в пулевых дырках, мебель прострелена, пол усыпан гильзами и залит запекшейся кровью. Шершень снова шумно вздохнул.

— А вот и наемнички наши, — сказал он.

— Наемники? — переспросил Индус. — Группа Коршуна?

— Они самые, — подтвердил Шершень. — Теперь все ясно.

— Что тебе ясно? — Индус был явно взволнован.

— Он убил их. Они сделали свое дело, добыли артефакт, и стали ему не нужны. Мы опоздали.

— Почему ты так думаешь? — спросила Ксения.

— Сейчас, надо кое-что проверить, — Шершень опустился на колени возле мертвеца в экзоскелете, перевернул его на спину. — Надо обыскать их. Мне нужны их ПДА.

Вчетвером (Ксения светила нам фонариком) мы начали обыскивать убитых, рыться в их вещах. Я снял с ближайшего к себе покойника шлем и узнал в убитом майора Ратникова — так он назвал себя на Армейских складах Батюку. Теперь не было никаких сомнений: это были те самые наемники, которые атаковали нас у Барьера.

— Кровищи-то! — Индус брезгливо вытер руку об одежду одного из покойников. — Это он их один перестрелял?

— Нет, они сами друг друга перестреляли, — ответил Шершень. — Он всего лишь помог им принять такое решение.

— Шершень, кто он такой? — не выдержал я. — Не мучай ты нас, расскажи, Христа ради!

— Это о нем говорится в книге Иоанна: «Он действует перед ним со всей властью первого зверя и заставляет всю землю и живущих на ней поклоняться первому зверю, у которого смертельная рана исцелела», — ответил Шершень.

— И что это значит?

— А ты не понимаешь, юноша? Как ты думаешь, почему Меченого прозвали Меченым?

— Исцеленная рана, — я похолодел. — Шрам. У него есть шрам, поэтому его так и назвали. Дело не в татуировке, а…

— В исцеленной ране, — Шершень помолчал. — Тот, кого называли Меченым, был первым из нас, кто услышал голос Монолита. Он был одним из самых уважаемых братьев, и ему было доверено охранять святая святых — Зал Монолита. Но сущность, заключенная в Монолит, смогла поработить разум Меченого. Мы слишком поздно узнали об этом. Меченый был одним из нас, и мы не могли его убить, ибо наши законы запрещают поднимать руку на собрата. И тогда Старшие приняли решение — они приказали Меченому убить самого себя. Он не сделал этого, попытался бежать, но был схвачен и отправлен на «грузовике смерти» из центра Зоны. Грузовик разбился, Меченый был ранен — почти мертв, как я слышал. Первая попытка сразиться с нами для него оказалась неудачной, он потерпел поражение, и угроза Третьего Взрыва была устранена. Мы смогли остановить его. Но тот, кого когда-то называли Меченым, снова выжил, исцелился, и вернулся, ибо Монолит дал ему новую жизнь. Он зовет его, он наделил его своей властью. Первый зверь не умер, он изменил обличье. Того, кто наделен силой Монолита, убить очень непросто.

— Сказки, — ответила Ксения. — Меченый мертв. Его группа была уничтожена на Агропроме еще в мае 2012 года, а сам он был убит во время десантной операции спецназа вооруженных сил на ЧАЭС месяц спустя. Есть свидетели, которые видели его тело среди тел убитых боевиков.

— Я же сказал, убить Зверя нелегко, — произнес Шершень. — Он гибнет и воскресает, потому что Монолит дает ему власть над смертью. Если он может поднимать мертвых, то что ему стоит самому возвратиться из царства смерти? И вот доказательство, перед вами. Он был один, а их четырнадцать. Он один ушел отсюда живым и сейчас направляется на ЧАЭС.

— Ну, это не так плохо, — сказал Индус. — Там твои собратья его остановят, ведь так?

— Мы не знаем, каким путем он идет к Монолиту. Есть вещи, нам неподвластные. Ищите ПДА, там могут остаться важные сообщения.

— Шершень, ты что-то знаешь, — Индус схватил монолитовца за плечо. — Хватить темнить! Выкладывай, а то я забираю Малого, и мы валим отсюда. Настахерела мне твоя мистика!