Пожиратель Богов. Часть 3 - Юрий Розин
Махалис снова исказил пространство — подо мной разверзся портал, затягивая в пустоту. Я прыгнул в сторону, но Гипнос уже ждал. Его иллюзия обратилась бросившимся мне в ноги невиданным монстром, три пасти которого были готовы оторвать мне ступни.
Рука автоматически уперлась в землю, толчок — и я перевернулся в воздухе, едва уворачиваясь от когтей тьмы, прошедших в сантиметре от горла.
Три против одного. Три гегемона, каждый — мастер своего дела. Даже в сражении один на один в нынешнем состоянии я смог бы побороть максимум Махалиса. С Гипносом вышла бы неуверенная ничья, а Умса, который сейчас явно сражался даже не в половину силы, одолел бы меня без особых проблем.
Я тоже не использовал даже всего того, что применял в тренировочных спаррингах с Алистером. Но тот Тим Тарс, что раз за разом выбивал дух из гения магии, все равно не смог бы даже приблизиться к победе над тремя гегемонами одновременно.
Вот только, если бы это было все, на что я был способен, то мне можно было бы тут же расписаться в своей некомпетентности. Ведь за последние два с половиной года я только и делал, что сражался и наращивал мощь, а Алистер занимался еще десятком вещей вроде слежки за гегемонами, планирования покушений и подготовки путей отступлений. И при этом в наших спаррингах каждый раз получалось так, что я брал верх с совсем небольшим отрывом.
Была ли причиной этого то, что Алистер развивался быстрее и был талантливее меня? Не совсем.
Просто были два трюка, которые я старательно отрабатывал на духовной арене, но которые ни разу не использовал в бою против друга. Первый — потому что против него, привыкшего полагаться на свою магию, это было бы слишком нечестно.
Второй — потому что тогда был бы слишком велика вероятность убить Алистера на месте.
Махалис метнул пространственный клинок. Умса тут же ударил с другой стороны, его тьма приготовилась сжать ребра разрушительными тисками. Гипнос выжидал пока я оступлюсь, чтобы накрыть сознание иллюзией.
Я не стал уворачиваться или блокировать. Замер, позволив всем трем атакам приземлиться на тело. Клинок резанул по спине, тьма охватила грудь, а затем и разум подернулся дымкой фантасмагории Гипноса.
Это была не только вынужденная пауза, необходимая для активации Ока Бури, но и способ активации второго и самого главного из моих козырей на данный момент.
Из четырех моих аспектов чревоугодие, лев и понимание были для меня вполне понятны и привычны, ведь произошли, в каком-то смысле, от трех Даров, полученных мной еще на Тейе: пожирания, жизни и контроля.
А вот последний мой аспект повешенного, обретенный практически случайно, на протяжение многих лет был чем-то немного непонятным, хоть и привычным.
Сложно было это объяснить, но, пожалуй, это ощущение было похоже на то, как если бы человеку, потерявшему в детстве слух, его вернули уже в зрелом возрасте.
Вроде бы он помнил, что такое звуки и знал, что слух — это хорошо и полезно. Но обретенное спустя годы умение будто бы не помогало, а наоборот, мешало жить в каких-то моментах.
Смысл этого аспекта был в преодолении препятствий и выполнении брошенных самому себе вызовов. Если задуматься, идеальный вариант для меня.
Но из-за того, что я никогда не пользовался ничем, похожим на аспект повешенного, он будто бы все время болтался где-то рядом, включаясь будто бы сам по себе и даже не особо мной учитывался при расчете моей силы, не считая наполняющую его энергию.
Однако за последние два с половиной года непрекращающихся боев на духовной арене я понял две вещи. Первая: в доведении моего боевого потенциала до пика возможного именно аспект повешенного будет важнее всех остальных. И вторая: в моей последней эволюции, которую я пока не знал, как запустить, аспект повешенного также должен был сыграть главную роль.
А потому, даже когда я неделями и месяцами не видел прогресса, я продолжал практиковаться именно в использовании этого аспекта. И в конце концов пришел даже не к технике или навыку, а к особому состоянию, в которое аспект повешенного позволял мне войти.
Никогда не отличаясь особой скромностью, я назвал это состояние Душой Бойца. Проблема была в том, что даже на девяноста процентах завершенности аспекта повешенного, я не мог входить в него чисто по желанию.
Для этого требовалась комбинация сразу нескольких факторов: смертельная угроза, создающая определенный настрой, важная причина для сражения, дающая мотивацию, и ранение, выступающее в роли триггера.
И сейчас все три фактора были более чем серьезными. Так что Душа Бойца активировалась без особых проблем.
Мир вокруг остался прежним, но будто бы стал четче, ярче и… острее.
Каждая крупинка земли и травы, поднятая в воздух нашими движениями и атаками, приобрела свой уникальный цвет, ни с чем не сравнимый запах и даже уникальный вкус, ощущаемый на языке.
И то же самое произошло и с моим телом. Я и так мог идеально контролировать каждую мышцу, но теперь весь мой организм и каждая его клеточка будто бы обрели собственную волю, направленную на единственную цель: устранение врага.
Из разума выветрились все посторонние мысли. Успел ли Тарканд вынести Арианию? Куда Гипнос дел Мо? Получится ли у Алистера вызволить Ризеллу и Шиито из резиденции Кровавой Пасти? Чем закончится этот фестиваль? Ничего из этого больше не имело значения.
А энергия… будто бы я вернулся в мир Драконьих Островов, когда Данброк вселился в мое тело и впервые показал мне, как видят мир, наполненный мировой аурой, Руйгу.
Сейчас я был уже куда сильнее Данброка, а аспект понимания позволял воспринимать реальность даже более полно и четко. Но разница между восприятием окружающей и своей собственной энергии без состояния Души Бойца и с ним ощущалась примерно так, как тогда, во время боя против Амалы в теле Мо.
При этом я не преувеличивал, заявляя, что, если бы использовал состояние Души Бойца в бою против Алистера, мог бы ненароком убить друга. Банально потому что для меня сейчас исчезли сами концепции друзей, врагов, любимых и тому подобного.
Были только я и мои противники, которых я должен был победить.
Это было внутри меня. А снаружи активированное Око Бури заморозило всю мировую ауру в радиусе нескольких тысяч километров.
После оттачивания этой техники в сотнях боев я научился оставлять определенный процент энергии активным, чтобы
