Владыка Пустоты 3 - Михаил Беляев
В глазах замелькали образы Есени. Шприц, который Балашов вонзил ей в шею, зомбификация, расползающиеся полосы альва-порчи. Капсула, заполненная жидкостью, и ехидная улыбка Карины.
— Я помогу её спасти… в обмен на информацию. Я хочу знать о твоих делах…
Ну уж нет! Я отчаянно вцепился в ускользающие образы и обрывки слов, но этот раунд остался за государем.
— … с Императором. Если расскажешь, я верну тебе сестру.
Давление ослабло, словно стиснувшая мой разум рука разжала смертельную хватку. Я ощутил холодное дыхание его воли, словно он велел кому-то немедленно отправиться к пигалице и вернуть то, что она стащила из-под носа государя.
Раздался хлопок портала, я ощутил явственный запах озона.
А в голове снова раздался грохот его голоса.
— Титания должна была вернуть ядро мне, почему оно оказалось у тебя? Почему вернулся ты, а не она?
В голову словно вонзились раскаленные ножи. Бешеная вереница образов ураганом понеслась перед глазами, заставляя заново проживать каждый пережитый момент. Прокусывая губы до крови, я болезненно застонал, пытаясь удержать распадающийся рассудок.
Раненая Аня, падающая в ледяную реку, водовороты и пороги, об которые нас чуть не размазало. Битва у лаборатории, спуск вниз и пылающие натриевым пламенем доспехи Титании. Бой с владыкой, окутанной сверкающей короной молний. Самоубийственные атаки, неистовое напряжение всех сил — и последний бросок. Ослепительный луч пламени, сорвавшийся с пальца израненной девушки, и падающая на искорёженный пол владыка грома.
В нос снова ударили запахи крови и жжённой стали, я ощутил на руках тяжесть измотанного боями Аниного тела. Воспоминание было таким ярким, что пальцы ощущали биение её сердца.
И снова — поднимающийся на поверхность лифт, орды альва-монстров, и наш последний бой. Кольцо перемещения с треснувшим камнем… И лицо Ани, улыбавшейся мне на прощание.
— Прости, Ярослав, — её голос эхом зазвучал в ушах. В небе зажглось нестерпимо-яркое солнце ядерного взрыва, исчезающее в портале перемещения.
Длань Императора ослабла, выпуская из железной хватки мой измученный разум и оставляя меня наедине с болью потери.
Во имя Всеотца… пережить её потерю второй раз было самой чудовищной пыткой. Волна воспоминаний отхлынула, и только сейчас я почувствовал, как горят легкие от нехватки воздуха, а пальцы до скрежета сжимают края жесткого стула.
Судорожно втянув стерильный воздух комнаты, я разжал пальцы. Всё тело била крупная дрожь, по лицу бежали слёзы.
— Он уже не пределе, — раздался голос Темникова.
— Я не закончил. Продолжай, — ответил ему Император, и сильные пальцы снова сжали мою голову.
Чужая воля снова ворвалась в мой разум, но на этот раз я успел подготовиться. Силой воли собрав всю оставшуюся альву, я возвел непроницаемый барьер и окружил им то пространство своей памяти, куда проникли щупальца императора.
Пережив заново всю боль и потери, я отбросил эмоции. Душа, очерствевшая за последние минуты так, словно я пережил сотню лет, собралась и укрепилась.
Больше я не позволю тебе хозяйничать в моей голове. Не пущу, будь ты хоть император, хоть сам Всеотец. С меня хватит.
— Как шведам удалось пробудить владыку? — задал вопрос Император. И снова чудовищная стена его воли надавила на мой щит, пытаясь оттеснить его. Но устремившиеся к нему потоки образов я заменил на совсем другие.
Переговоры по рации, голоса шведов и лицо их командира. Они знали, где будет отряд Титании, и знали, сколько их будет. Кто-то их предупредил. Предатель из нашего штаба. Кто-то отчаянно желал гибели их лучших бойцов вместе с наследницей престола. Её вели на смерть.
Щупальца чужого сознания отпрянули, словно их ошпарило кипятком, и озадаченно замерли, переваривая увиденное.
Государю не понравилось, что я посмел ослушаться. То ли еще будет, ваше величество.
Мысленно я посмотрел на него, словно путник среди леса — на сияющую в ночном небе луну.
— Что ты видел в лаборатории? — задрожало небо его голосом. — Как шведы решили укротить владыку? Покажи мне всё!
И снова мой бастион задрожал от бешеного натиска вражеской воли. Теперь я ощущал, как к атаке императора присоединился Темников. И под двойным ударом мой барьер затрещал, прогибаясь и понемногу отступая.
Перед глазами замелькали картинки, но на этот раз я мог отфильтровать их, оставив неприкосновенным самое важное.
Образцы альва-оружия, богомерзкие изобретения и изуверские механизмы один за другим отправились в поток воспоминаний. Картинки и образы изувеченных альвой созданий, когда-то бывших людьми. Давясь ими, государь и Темников продирались глубже, к воспоминаниям о самом нижнем уровне. Я ощутил его неукротимое желание узнать секрет, едва не позволивший шведам поработить сильнейшее чудовище.
Желание заполучить трофейное ядро — и использовать его против бывших хозяев. Сила, противостоять которой в мире могли лишь единицы. Скоро ядро окажется в его руках, это я знал точно. Но то, что мы с Титанией увидели на самом нижнем уровне, он узнать не должен.
Бешеный натиск усиливался. Казалось, меня вжимает в землю тысячетонная глыба гранита, сгибая к земле и пытаясь сломать, как тростинку. От напряжения мышцы ломило, я скрежетал зубами, обливаясь потом, но барьер, державший чудовищную атаку двух разумов, держался.
— Отвечай же! Давай!.. — загрохотал государь. — Сейчас же!
Казалось, в выстроенную мной стену на полном ходу влетел тяжёлый крейсер. Щит затрещал, и вместе с ним посыпались все воспоминания сплетаясь в один неудержимый водоворот. Детские воспоминания лица отца и его друзей, улыбка Полины и гневный взгляд Ольги.
Лиливайсс. Последним, что я увидел, было её ухмыляющееся лицо. Она смотрела на меня, и в её глазах я прочитал единственно верный пуль к спасению.
В глубинах моего разума зазвучал голос. Мой голос.
— Вы зашли достаточно далеко, господа, — произнес я, натягивая вымученную улыбку. — Ещё шаг — и мой рассудок распадётся. Только будьте уверены…
Мой разум подался навстречу соперникам, обволакивая те их части, что успели погрузиться в мою голову, и намертво сцепляясь с ними.
— … если мне суждено обезуметь и превратиться в безвольный кусок мяса, я заберу вас с собой.
— Назад, Темников! — скомандовал император. — Вытаскивай нас!
В ту же секунду я ощутил, как железная хватка опричника разжалась. Его рука отпустила мою голову, и маг с криком отпрянул, разрывая связь.
И снова — бешеная волна мыслей, моций и воспоминаний захлестнула меня, ударяя молотом по сознанию. Но барьер, который я держал слишком долго, рухнул.
Сознание померкло, а я ощутил, как сползаю на пол, погружаясь в объятья наконец-то наступившей ночи.
* * *
Император тяжело поднялся со стула, отпуская взмокшую руку Темникова. Сидевший рядом с ним молодой князь обмяк на стуле, потеряв
