Газлайтер. Том 22 - Григорий Володин
Из той же породы.
И, как вишенка на этом астральном торте, он уже второй генерал Короля Теней, которого я встречаю. Какая удача.
Первым был Бельзовул, но этот… этот чувствуется гораздо сильнее.
Мираж лениво осматривает поле боя, словно это всего лишь пыльная арена, на которой сражаются смертные ради его развлечения.
Потом его бесчисленные глаза фокусируются на мне.
– О, тело Короля Теней заглянуло.
Оу, началось.
Я молча поднимаю руку и показываю ему средний палец.
Ну и что, что у него тысяча глаз, пусть выберет, каким смотреть.
– Твой Король Теней только и может что надеяться на Провидение. – Я прищуриваюсь, будто задумавшись. – Слушай, а может, он просто гонит? Запугивает вас всех тем, что вернётся, а вы, как овцы, ведётесь?
Мираж хмыкает, и явно ему не нравится, куда я клоню.
Он пробует повторить мой жест, но тут же сталкивается с проблемой: среднего пальца у него нет.
Четыре пальца на каждой руке – по два по бокам ладони, а в центре пусто.
Демонская рожа на секунду хмурится, разглядывая свою кисть, затем бросает на меня недовольный взгляд.
– Хреновая анатомия, – замечаю я с ухмылкой.
Демон с интересом поворачивает кисть, вертит её в воздухе, словно пытаясь высчитать траекторию средняка, но в итоге сдаётся и опускает руку.
– Ладно, хрен с тобой, смертный, – протяжно вздыхает он и разворачивается к потрепанному князю, который ползёт к нему на коленях. – Ну что ты хочешь, Герасим?
– Силы! Дай силы! – блеет Буревестник, разом растеряв всю свою стать и гордость.
– Ладно, Герасим, – тянет Мираж с ленивым интересом. – Нравишься ты мне, чертяга. Да и твоя дочка была объедение. Давай, дам тебе ещё силы, – голос его сочится пренебрежением и откровенной насмешкой. – С тем, что я тебе дал раньше, ты явно не справился, – пожимает плечами Демон. – Но придётся заключить новую сделку.
– Да! Да! – истерично соглашается князь, едва не падая ему в ноги.
Мираж хватает его за руку.
– Жми крепко, Герасим, – оскаливается Демон. – Скрепим договор через рукопожатие.
– Да-да… – Князь замирает, послушно сжимая четырехпалую руку демонюги. Лицо его искажено смесью надежды и страха.
И тут демон пожимает руку… и неожиданно отрывает её по локоть.
ХРУСЬ.
Мясо рвётся с влажным, отвратительно сочным звуком, словно кто-то разорвал сырую отбивную.
На пол падает оторванная кисть. Она ещё подрагивает несколько секунд, пока её не накрывает тёмное пятно крови.
Князь орёт.
Нет, он ОРЁТ.
Так, будто ему одновременно засунули в рот раскалённую подкову и запустили фейерверк в пятую точку.
Из культи хлещет кровь, брызги разлетаются во все стороны, оставляя алые отметины на полу.
Мираж хмыкает, лениво стряхивая невидимую пыль с пальцев.
– А ты чего удивляешься, Герасим? – лениво спрашивает он. – Будто не знал, что просишь. У меня все сделки через кровь. В прошлый раз ты мне дочку отдал, теперь вот руку.
Князь продолжает орально обрабатывать окружающее пространство…
Воронов хмурится, сжимая кулаки.
– Шеф, может, мы этого Демона прихлопнем?! А то он дичь какую-то творит.
Я тяжело вздыхаю, качаю головой.
– Да не получится, легат. Он сейчас сам просто удерёт.
И да, Мираж уже исчезает.
И тут начинается веселье.
Сначала тело Буревестника просто дёргается в судорогах, как подстреленная птица, бьющаяся на раскалённом песке.
А потом начинает меняться. Из его лба с хрустом выпирают два рога. Кожа на голове разрывается, поддаваясь медленно растущим костяным наростам, пока они не пробивают череп и не выгибаются к небу. Тело набухает, мышцы раздуваются, словно кто-то загоняет в них воздух насосом. Трещат швы на одежде. Крепнущие кости хрустят, деформируются, перестраиваясь в более массивный каркас. Из живота вылезает ещё пара рук. Сначала это тонкие, дрожащие отростки, как у новорождённого паука. Но уже через секунду они твердеют, покрываются мышцами, пальцы сжимаются в кулаки.
Они работают.
Князь Буревестник больше не человек.
Теперь это чудовище.
Он медленно поднимается, осматривая свои новые конечности.
Пробует напрячь плечи – новые руки отзываются резким движением.
Рычит.
Его грудная клетка гудит, вибрирует от избытка силы.
– ФИЛИНОВ! – ревёт он так, что стены дрожат.
– Я ТЕБЯ ПРИКОНЧУ!
Я лениво машу легионерам рукой.
– Короче, стойте. Я сам с ним разберусь.
– Уверен? – спрашивает Воронов.
– Ага, он сейчас прокачался и не только сильный, но и больно шустрый. Легко удерет от вас, как только приблизитесь.
Иду навстречу бывшему князю Буревестнику.
Князь в апгрейде – рога, дополнительные руки, мускулы на максималках – с рёвом бросается на меня.
Я уже готовлюсь его принять… но вдруг замираю.
В последний момент резко ухожу в сторону.
Буревестник скрежещет зубами, когти на ногах впиваются в пол, оставляя глубокие борозды.
– Куда ты собрался?! – орёт он, захлёбываясь новой волной ярости, готовый рвать и метать.
Но вдруг оседает. Глаза широко распахиваются, зрачки дёргаются, не понимая, что происходит. А затем он резко валится вниз, будто кто-то выбил из-под него опору.
Что-то массивное, тугое, тёмное охватывает его тело. Кольца. Огромные. Мускулистые. Шершавые. Буревестник дёргается, пытаясь высвободиться, но силки уже затянуты.
Это змей. Огромный. С гребнем. Мой змей. А вообще не змей, а василиск.
Василиск Вася. Мой личный укомплектованный комплектатор князей.
Я ухмыляюсь, сложив руки на груди.
– Ну что, попался?
Князь в панике вертит головой, зрачки бешено скачут, руки дёргаются, будто он ещё не осознал, что всё кончено.
– Почему я его не чувствовал?! Откуда он взялся?!
Я снисходительно качаю головой, словно учитель, объясняющий простую истину глуповатому ученику.
– А Вася обладает ментальной и энергетической невидимостью. Любого телепата проведёт. Вот и тебя провёл.
Хлопаю василиска по мощной чешуйчатой шее.
– Молодец, Вася!
Василиск довольно качает гребнем, будто мурлычет на своей змейской волне.
Я наклоняюсь к князю, смех рвётся сам собой.
– Вот ты и попался, Герасим Станиславович.
И нисколько не жаль этого дочкоубийцу.
Пока Вася держит его в титановых объятиях, не торопясь подхожу ближе. Смотрю сверху вниз. Буревестник бьётся, дёргается в хватке василиска, но змей даже не шелохнётся. Я демонстративно оглядываю его культю. Кровь до сих пор не запеклась.
Говорю негромко, но каждое слово врезается в его искажённое яростью лицо.
– Ты продал свою дочь, Герасим Станиславович. Отдал родную кровь ради силы. Силы, которой у тебя всё равно нет. Ничего, кроме ненастоящих дирижаблей и фальшивых яблок на обеденном столе. Но ты всё равно заключил вторую сделку и отдал этому уроду свою руку. – Пожимаю плечами. – Не глупость ли это?
Князь, обезумевший от боли и злости, брызжет слюной. Рычит.
– Да пошёл ты, Филинов! – Глаза его полыхают багровым свечением. И тут его губы растягиваются в зверском оскале. – Я заключил
