"Та самая Аннушка", третий том, часть первая: "Гонка за временем" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич
— И что же там было? — заинтересовалась Аннушка, протягивая опустевший бокал.
Мафсала достал из сумки новую бутылку, штопор, ловким отработанным движением извлёк пробку, разлил, морщась от орудийных выстрелов. Танки продолжают долбить башню, хотя уже пора бы понять, что толку не будет.
— О, это оказался чертовски забавный документ, — сказал он, пробуя вино. — Надо признать, такого чистого образца коммерческой бессовестности я ещё не видел, хотя в бизнесе так давно, что даже праправнуки моих первых клиентов обзавелись праправнуками. Во-первых, покупатель кристаллов платил за них деньги, но не приобретал права собственности!
— Это как? — озадачилась Аннушка.
— Он отдаёт деньги, получает кристаллы, но лишь в пользование! Право собственности остаётся у производителя, а он не покупатель, а «пользователь»! Если же кто-то получил инкумбы не у официального поставщика, то всё равно, что украл, пользоваться ими не имеет права и должен вернуть.
— Охренеть наглость!
Я вспомнил лицензионные соглашения нашего мира и только хмыкнул понимающе.
— Во-вторых, производитель может указывать пользователю, каким образом и для чего использовать товар, запрещая иные способы эксплуатации. Нарушения этих условий влечёт изъятие товара без компенсации. Вообразите! Это как если бы я купил лопату, а потом слесарь, её сделавший, запрещал бы мне копать грядки с картошкой, потому что она предназначена для цветочных клумб! А если я копну не там, то он отнимет лопату и не вернёт деньги!
— Чушь какая-то, — сказала Аннушка убеждённо. — Какой дурак на это согласится.
Кажется, я знаю, юристы какого среза работают в СОТоре.
— В-третьих, пользователь обязывается регулярно обновлять товар, если производитель считает, что он устарел, даже если тот ещё работает. Не бесплатно, разумеется. В-четвёртых, пользователь обязуется не устанавливать в лицензированный маяк кристаллы от других производителей. В-пятых, он не имеет права устанавливать те же кристаллы в другие маяки, кроме того, который указан в лицензии… О, они перестали стрелять? Дошло?
Танки прекратили канонаду. Я, приподнявшись над склоном, выглянул — военные осматривают вход в башню. Красивые деревянные ворота, которые мы видели в прошлый раз, разбиты в щепки, но за ними сплошная преграда из чёрного камня, которая на вид ничуть не пострадала. Окна тоже скрыты под каменной поверхностью, башня смотрится несокрушимым монолитом, в отличие от обихоженнного хозяйства вокруг — дорожек, лавочек, газончиков и грядок с зеленью. Всё это перепахано осколками и потеряло всякий вид.
— Да, — продолжил Мафсала, допивая свой бокал, — самое смешное требование. Пользователь обязывался использовать приобретённые кристаллы определённым образом в определённый момент, если производитель этого потребует. Отказ считается нарушением соглашения и влечёт за собой штрафные санкции.
— Какая прелесть! — сказала Аннушка. — Даже интересно, чего они могут захотеть?
— Мне тоже стало интересно, — кивнул Мафсала, доставая следующую бутылку. Здоров он пить, однако! — И я спросил.
— И они ответили?
— Разумеется. Ведь я был так любезен, что напоил их чаем.
— Не поняла… Ах, ну да. Твоим чаем.
— Главное ограничение — не включать маяк в режим излучения, использовать кристаллы только для получения энергии. Главное требование — включить его в этот режим, когда они скажут. К сожалению, причины, по которым это может понадобиться, они не знали. Мелкие сошки. Но зато признались, что в случае моего отказа принять условия лицензии, их наниматели перейдут к силовым решениям.
— Судя по происходящему, — резюмировала Аннушка, — ты отказался.
— Я перестал бы себя уважать, согласившись. Такого рода соглашения надо сворачивать в трубочку, вставлять в жопу тем, кто их придумал, и поджигать. Иначе они решат, что так можно, и Мультиверсум Ушедшие знают до чего докатится. Разумеется, я подготовился. Использовал старые связи, нанял решительных ребят, которые не прочь пострелять, вывез мирное население. Рыбаки не хотели уезжать, но я заверил их, что это временно. Увы, я недооценил противника. Кто знал, что они пригонят солдат и танки? Давайте выпьем за погибших сегодня наёмников, судьба которых сгинуть однажды в бою!
Мы выпили по бокалу не чокаясь.
— Я думал, — пожаловался Мафсала, — что этот их «сотор» просто удачливые вымогатели, севшие на случайный ресурс, но похоже, что всё куда серьёзнее. Хотел бы я знать, кто за этим стоит!
— Гремарх Корнивол, — сказала Аннушка.
— Он до сих пор жив? Я помню его амбициозным, но не слишком умным юношей с противоестественными наклонностями и без признаков совести. Иногда такие полезны, но их надо вовремя убивать. Я думал, Гремарха убили.
— Увы, нет.
— Вы уверены?
— Да, Лёха общался с ним лично, еле ушёл живым.
— Как интересно…
— У него таких кристаллов целая куча, он хвастался. Кстати, ты интересовался откуда гранж? От них же. Отходы производства.
— Многое становится понятным, да, — Мафсала задумчиво извлёк из сумки очередную бутылку. Ума не дам, как они там помещаются. — Пожалуй, стоит напомнить кое-кому о старых долгах. Дождусь, вот, конца шоу…
Военные сгрудились вокруг танков, размахивая руками и, судя по выражениям лиц, вдохновенно матерясь. Нет, точно не наши. У нас под открытым небом так не кучкуются, дураков нет. Не выжили дураки.
— Ладно, Маф, — сказала Аннушка, — приятно было повидаться, но пора нам.
— А чего приезжали-то? — спохватился он. — Магазин временно закрыт, но кое-что у меня есть с собой…
— Да ладно, что уж, в другой раз заскочим, — отмахнулась она.
— А можно вопрос? — спросил я.
— Валяй… э… как там тебя…
— Лёха. Просто Лёха. Вопрос такой: а что происходит в итоге с теми, кто подсел на сенсус? Я видел людей, принимающих всякие психоактивные вещества, и кончают они обычно паршиво.
— В итоге, Лёха, со всеми происходит одно и то же, — рассмеялся Мафсала. — Все мы однажды вернём Фракталу взятое и останемся забытой нитью в его плетении. Но ты, наверное, не об этом? Не стоит сравнивать сенсус с грубой искусственной химией, несущей вред в основном из-за своего несовершенства. Что собой представляют идеальные субстанции, к которым должен стремиться каждый создатель? Они суть то, что наше тело, сознание и то, что за неимением лучшего слова принято называть душой, производят сами. Даже примитивные опиоиды, до которых додумались в каждом Искупителем забытом срезе, и те действуют лишь в силу химического подобия эндорфинам, которые вырабатываются нейронами мозга. Мы всё можем сами, я лишь помогаю тем, кто не справляется. Что есть первоматерии? Время суть тело, информация — разум. То же и сенсус — экссудат души. Он органичен, а не противоестественен людям.
— Но я слышал, что люди его производят, а не потребляют?
— Это не совсем верно. Каждый человек и производит, и потребляет, а соотношение процессов разное. Есть люди-производители и люди-потребители, то же и общества — сенсус-дефицитные и сенсус-профицитные. Но давайте не будем глубоко нырять в теорию. Тебя же интересует практический вопрос индивидуальной сенсус-зависимости? Кто-то знакомый?
— Что-то в этом роде, — уклончиво ответил я.
— Тут, Лёха, всё зависит от того, кто принимает, что принимает и как принимает. У людей бывают разные степени толерантности к алкоголю, ты знаешь? Одним бутылки вина достаточно, чтобы спиться, — Мафсала отсалютовал мне бокалом, — а другие пьют по бутылке виски в день, и хоть бы что.
— И ничего не по бутылке, — буркнула Аннушка. — И не каждый день.
— Так и тут. Кто-то с одной дозы уйдёт в штопор, перенапряжёт энергетику души, а кто-то принимает его всю жизнь. Долгую-долгую жизнь!
— И что, вообще никаких последствий?
— Когда как. Сенсус бывает разный. Дешёвый — боль, кровь, смерть, война. Его много, несложно добыть, всегда в наличии. Да вот, у меня с собой… — Мафсала достал из сумки шарик размером с теннисный мяч, багровый, с прожилками коричневого и чёрного. — Не хочешь оценить букет, подружка?
