Радиус – 227 книга четвертая - Артем Юрьевич Матюшенко
— Ага, точно оборотень! -поддакнул и Клаус пузатому хозяину гостиницы.
— Почему оборотень? -удивился такому ответу Димка.
— Дык видели волка, только он на двух ногах стоял. А еще пол мешка гороху, да бочонок с вином с телеги упер.
— Горох упер? -еще более удивляясь переспросил Димка, — И вино?
— Ага, вино. -снова затряс своей бородой Якоб, — Такой бочонок полтора талера при закупке стоит, а на розлив — пол монеты сверху выходит. А он упер, чтоб ему пусто было!
— Оборотень у вас вино спер? -не зная, то ли в раздражении плюнуть на землю, то ли расхохотаться от нелепости произошедшей ситуации снова переспросил Димка, а потом просто отошел от сарая и стал внимательно изучать влажную землю вокруг пруда.
Никаких свежих звериных лап на берегу речки не отпечаталось, зато в паре мест явно было видно узкую и длинную человеческую ступню. Размера эдак сорок четвертого — не меньше. Снова взял копье и пошел искать следы где прошел серый любитель вина. Увидел еще след, через несколько метров валялась обломанная ветка и была видна недавно примятая трава. Следы, вначале шли по берегу, а потом углубились в смешанный густой лесок. Хоть и не следопыт ни разу, но тут и ребенок бы увидел где проходил волк с человеческими ногами. Еще через полсотни метров, Димка разглядел на земле несколько сухих горошин — видно человеко-волк зацепился за торчащий сук, разодрал мешковину и теперь сыпал горохом оставляя очень заметный след.
Через полчаса, когда начало смеркаться, вышел к лесной тропке и шел уже по ней, пока не вышел к полянке на которой стояла избушка на курьих ножках. Но не сказочная, а скорее всего охотничий домик на высоких столбах, где можно было оставлять припасы до которых не доберется зверье. Потемневший от времени сруб, совсем небольшой, примерно три на три метра, без окон, с заросшей травой и мелкой порослью крышей.
Димка подкрался пригибаясь, потом подпрыгнув подтянулся и стараясь не шуметь влез на небольшой приступок у входной двери. Со всей силы пнул прикрытую дверь ребристой подошвой берца. Думал заперто, но дверь громко скрипнув распахнулась и с силой ударилась о внутреннюю стенку сруба. За небольшим столиком сидел худосочный седой мужичок или скорее дедок с редкой и не чесанной бороденкой. Замер, но до этого грыз украденный из припасов хозяина гостиницы сухарь и запивал вином налитым в кривую глиняную кружку. Мимолетное оцепенение прошло, дедок дернулся и кружка с глухим стуком упала на пол и покатилась оставляя за собой темный винный след.
— Смотрю, хорошо устроился, старый хрыч! -рявкнул Димка и поудобнее перехватил толстое древко самодельного копья, — Руки в гору, работает омон!
— Ась? -дед подскочил на месте и подслеповато сощурился, а потом рухнул на колени, так что его коленные чашечки стукнули о бревенчатый пол избушки.
Димка поморщился невольно примеряя такой удар не защищенными коленками на себя. Может у этого деда болевой порог высок так же как и у него, но все равно неприятные ощущения.
— Не убивайте меня, господин хороший! -заголосил дедок, — Не со зла или корысти скрал, а чтобы голод утолить.
— Ага, вином-то? -усмехнулся Димка, — Да вы батенька гурман!
— Не казните, господин, уж кто-кто, но не гурман ни разу! Взял с телеги съестного, но никого и пальцем не тронул. -по своему истолковал слова Дмитрия худосочный дед, — С утра во рту маковой росинки не было, пошел мордушки для рыбы проверить. Я их в запруде аккурат возле старой меленки ставлю, а там народ. Побоялся показываться, люди-то разные попадаются — зарежут походя или ради смеха на суку вздернут.
— А зачем волком наряжался, пугал? -попенял так и стоящему на коленях старику Дмитрий.
— Да вернулся в избушку без рыбы, а жрать-то хоцца. Вспомнил про телегу груженную, вот и решил старой волчьей шкурой их попугать.
— Попугал? -усмехнулся Димка и раздраженно бросил, когда дед попытался подползти к нему на коленях отбивая поклоны чуть не до пола, — Да встань ты, что за идиотизм, в самом деле!
Старик с кряхтеньем и опираясь на лежанку поднялся на ноги и уселся только когда Дмитрий настойчиво приказал ему это сделать.
— Попугал, говорю, моих попутчиков? -снова строго спросил он худосочного.
— Попугал, господин хороший. -обреченно вздохнул дедок, — А когда те в сараюшке спрятались, не устоял соблазну, подполз к телеге, взял немного сухарей, гороху и вина бочонок. -а потом добавил просящим тоном, — Не убивайте, господин солдат.
— Я лорд Димитрий, рыцарь барона Сейла!
Услышав это дедок вскочил с лежака и снова попытался упасть на колени, но парень подхватил его и усадил силой обратно.
— Не вешайте за воровство, ваша милость, не вор я! Бесы попутали и жрать очень хотелось!
— Все, хватит! -пресек его причитания Ковалев, — Не повешу — обещаю!
Он сделал шаг вперед и отодвинув с лежака грязные лохмотья присел рядом с дедом, прислонив свое копье к стене сруба.
— Ну, рассказывай — кто, откуда, какого хрена тут один в лесу обитаешься?
— А точно не повесите, ваша милость? -недоверчиво спросил тот и когда Димка подтвердил свое обещание, продолжил, — Я же из беглых кметов. Меня лорд Бастиан хотел собаками затравить, другим в назидание, а я убег. Прятался поначалу в сарайке возле старой мельницы, но сыро там, от запруды влагой веет и змей много, а я их побаиваюсь. -передернул дедок плечами, — Потом, на этот старый охотничий сруб случайно набрел, вот и ночую тут уже пятую седмицу.
— Звать-то тебя как?
— Ась? -дернулся дед, но потом сообразив ответил, -так Хомкой прозвали, а отец Хомкуром нарек.
— А собаками травить, тебя за что Бастиан хотел?
— Так за рыбалку. -вздохнул Хомка, — Голодали, вот рыбкой с хозяйского пруда время от времени перекусывал. Сам ел, да соседям в обмен на сухари и овощи рыбы давал. Мордушки из ивняка плел, по темноте в пруд закидывал, а на зорьке сымал. Но донес кто-то лорду, вот пришли его люди меня ловить, а я увидал, да убечь успел.
Старый Хомкур не знал, о смерти лорда Бастиана и о последних
